Отторжение — одно ёмкое слово, описывающее мои ощущения. Отвращение.

Мотаю головой, пытаясь освободиться из плена объятий. Сергей упирается и мычит, поцелуя не прерывает.

Мне что, придётся кусаться⁈

— Олеся Анатольевна, вы телефон забыли, — гремит за спиной, и бывший муж, в конечном итоге, отступает.

Нестеров уставился на нас с нечитаемым выражением и протягивает мой мобильный.

— Вам там какой-то Серёжа звонил. На экране высветилось, — добивает с пренебрежением.

— Андрей, пожалуйста, — умоляюще бормочу, окончательно освобождаясь из рук Сергея. — Андрей!

Мне больше ничего не вымолвить. Теряю дар речи. Просто беззвучно открываю и закрываю рот. Это выше моих сил. Я это не вынесу.

Нестеров, напротив, сохраняет хладнокровие. Он спокойно поправляет свою бейсболку и щелкает брелоком сигнализации, отпирая машину.

— Кстати, вы были сегодня правы. Хорошего понемножку, — отзывается уже по дороге к транспорту.

Даже не обернулся…

Внезапный порыв увлекает меня за ним следом. Успеваю перехватить, почти захлопнутую, дверь в салон. Андрей пытается все же ее закрыть и завести мотор. Упрямлюсь и глазею на мужчину. Очень жалостливо глазею.

— Мы же взрослые люди. Давай я не стану сейчас оправдываться, — произношу, едва шевеля губами.

— Леееська… В отношениях люди обычно разговаривают. Через рот. Словами, — не смотрит на меня, постукивая по рулю.

— Я буду. Обещаю, — шепчу с надеждой. — Всё, что случилось ночью — это по-настоящему. Не просто закрытый гештальт.

— Гештальт… — Андрей повторяет последнее мое слово. — Знаешь, меня так сильно к тебе потянуло. Просто крышу снесло. И я перестал контролировать ситуацию. На самом деле, проблема не только в тебе и в… — мужчина кивает в сторону, стоящего поодаль, Сергея. — Пойми, мне тоже есть, чем тебя удивить.

— Я готова почти ко всему, — закрываю глаза и признаюсь без колебаний.

— Не спеши. Ты же сама просила. Мы уже один раз поддались летнему настроению, — безрадостно ухмыляется и добавляет. — Поговорим позже.

Шины шуршат, словно мысли в моей голове. Охранник звенит замком на воротах. Автомобиль скрывается за поворотом. Так не хочется отпускать Андрея… Но я уже отпустила…

— А это даже хорошо, что ты мне тоже изменила. Теперь мы квиты, — сообщает Сергей и обнимает меня со спины.

— Мы в разводе. Какая измена?

Игнорирую его внезапную благосклонность и направляюсь в корпус, не разбирая пути.

— Оба сходили на сторону, поняли, что ничего хорошего там нет, — игнорирует мои увещевания и идёт за мной по пятам.

— Не перекручивай!

— Милая, да, я был не прав. Тебя обидел. Но и ты в чем-то виновата. Теперь все будет по-другому, обещаю!

— Ничего больше не будет, — бормочу отстраненно.

Ко мне приходит запоздалая меланхолия и грусть по потерянному времени. Сергей — прекрасен и он так близко. Но я никогда не любила его. Лишь только хваталась за призрачную возможность быть с кем-то рядом, быть не одной. Теперь я понимаю, что от себя не убежишь. И если в голове каша, то расхлёбывать желательно ее самостоятельно. Не привлекая посторонних лиц.

И дело тут вовсе не в Андрее. Будет он рядом или нет. Просто моя картина мира вдруг начала меняться и эволюционировать. Тридцать лет — это зрелость? Рубеж? Время подводить промежуточные итоги?

Обязательно выясню это в ближайшем будущем.

— Воронцова! — кричит бывший муж мне вслед.

— Я больше НЕ Воронцова, — реагирую спокойно, на ходу развернувшись вполоборота.

Как же много в этой короткой фразе!

Приговор не подлежит обжалованию.

Мне, наконец, становится легче…

— Уходя — уходи, — шепчу себе под нос, шагая по ступенькам в холле.

Сама пока не знаю, что шагаю от одного происшествия к другому.

Это лагерь, детка! Будь всегда начеку!

Навстречу мне выбегают взъерошенная Людмила и Печёнкина в камуфляжном костюме. Обалдело сканирую обстановку. Странно… этой ночью все было в полном порядке.

До подъёма десять минут, но все дети уже собраны, построились в коридоре и испуганно переглядываются.

Что происходит⁈ Час от часу не легче!

— Доброе утро. У нас Пряников сбежал, — деловито информирует Бобкин.

— Кричим его имя во все четыре стороны от себя. Далеко друг от друга не отходим. Всем всё понятно? — командует Эммануиловна и непрестанно набирает номера телефонов.

— Это даже для меня за гранью фантастики, — причитает Люся и, в который раз, хватается за голову.

— Ближайшие посёлки осматривали? Ж/д станцию? — продолжаю допытываться.

— Нигде замечен не был.

— С чего вы, вообще, взяли что он в лесу? — хватаюсь за ствол дерева, чтобы отдышаться.

Подруга молча достаёт телефон и открывает одну из соцсетей. Делает пару нажатий, включает звук.

«Пацаны, завтра в рубрике „Трешачок“ будет обалденное видео. Не пропустите! Ставьте лайк и подписывайтесь на канал…»

— А если он в болоте утонет? Или хищника встретит по дороге? — нагоняет страху Печёнкина.

— Вот вам и «Трешачок», — ехидно добавляет Котов.

Хмурюсь и злюсь, осознавая, что парень сделал это всем нам назло. Конечности сковывает холодом.

— И все же, совсем необязательно, что Алексей сбежал через лес, — заявляю упрямо. — Мы останемся патрулировать лагерь. Богдан, Максим, за мной!

Махнув Люсе и еще нескольким вожатым, возвращаюсь на территорию Лучика.

— А позвонить вы ему не пробовали? — блещет идеями Шолохов.

— Мысль — пушка! — смеётся Богдан. — У нас же гаджеты на ночь забирают. Забыл?

Вот вам и век информационных технологий! Зато теперь точно понятно, что побег не связан с его блогом.

— Надо осмотреть его вещи, когда закончим на улице. Дежурите на той половине территории, — указываю я. — За вами столовая, стадион и беседка.

Мальчики послушно следуют по заданному маршруту. А я остаюсь наедине со своими демонами.

Огибаю пространство творческих мастерских, попеременно заглядывая в низкие окна. Затем приближаюсь к яблоневой роще, зачем-то осматриваю каждую травинку и кустик. Нонсенс!

Впереди начинаются владения хоздвора, где живет обслуживающий персонал лагеря и прочие сотрудники. Два жилых помещения оказываются пусты, в третьем меня убеждают, что парня не видели. Дальше забор и лес.

Похоже, я зря надеялась, что задачка проще, чем кажется…

Липкое чувство вины точит и поедает моё сердце. Это я всех подставила. Если бы я тогда стерпела перед Пряниковым-старшим, Лёша бы не затаил обиду. Да, и вчера он при всех дал ясно понять, что не намерен отмалчиваться.

Но я со своими мужчинами совершенно потеряла здравомыслие.

И Нестеров, как назло, в городе!

Изо всех сил запрещаю себе звонить ему. Не хочется признаваться в собственной некомпетентности. Еще подумает, что нужен мне только в качестве спасателя. Да, и, наверняка, ему уже сообщили.

Прохожу вдоль ограждения, зачем-то прощупывая землю. На ум снова лезут воспоминания из юности…

Сегодня играем в прятки-догонялки почти всем лагерем.

Территория весьма большая — есть, где разгуляться. Выбираю место под трибуной на площади для линеек.

Выглядываю из своего укрытия, не торопясь бежать. Мимо проносятся табуны детских ног в сандалиях. Красота.

Даже не верится, что я обрела дзен посреди суматохи и череды событий.

Пальцы выглядывают из тенистого уголка и ловят озорных «зайчиков». Полупрозрачная кожа переливается желто-розовым. Причудливый узор на подушечках пальцев напоминает паутинку.

— Вот я тебя и нашёл, — Нестеров наклоняется, чтобы завязать шнурки на кроссовках, и замечает мои ладони.

Его руки тёплые и приятные. Наши паутинки сплетаются и золотятся в закатных лучах.

— Главное, не найти, а удержать, — визжу и выскакиваю на дорожку.

Несусь от него прочь до места назначения, чтобы успеть постучать за себя первой.