— Идем, машина здесь, — Богдан словно игнорирует мои вопросы.

— Ты не ответишь? — я злюсь, но тут же ловлю себя на этом и стараюсь успокоиться. Мне надо быть спокойной, иначе быть беде. Именно нервы меня чуть до выкидыша не довели.

— Отвечу дома, в спокойной обстановке. Без криков и скандалов, — мужчина спокоен, и я пытаюсь взять с него пример.

— Я и не кричу, — сдергиваю руку со своего плеча и иду в указанном мужчиной направлении. — Так как нашел меня?

— Не забывай, я все-таки врач, — усмехается Богдан.

— И что это значит? — мы дошли до машины, и мужчина открыл передо мной дверцу машины.

— Ты трубку не берешь, мама твоя где ты не знает. Вот я в базе и посмотрел. А ты, оказывается, сюда по скорой попала, — объясняет мужчина. — Напугала ты меня. Неужели не могла просто написать, что жива-здорова?

— Не хотела с тобой разговаривать, — говорю честно.

— Понимаю, но сообщение-то могла написать, — Богдан садится на водительское место.

— Могла, но не захотела, — пожимаю плечами, натягивая на лицо маску безразличия. — Ты, например, тоже мог бы мне не изменять, но изменил же.

— Давай об этом поговорим дома? — мужчина недовольно кривится.

— Я бы собрала вещи свои и ни о чем с тобой не говорила, — произношу совершенно спокойно, а мужчина словно от удара дергается.

— Уже все решила? — Богдан бросает на меня тяжелый взгляд.

— Ну а что тут можно обсуждать? — по щеке скатывается одинокая слезинка. — У тебя ребенок от другой скоро родится.

— Я хотел бы поговорить и объяснить все, — мужчина смотрит на меня как побитая собака. Сердце болезненно сжимается от жалости к любимому мужчине, но я отгоняю от себя эти чувства. Он растоптал мою любовь. Предал. Изменил.

— И что это изменит? — я устало смотрю на мужчину.

— Может быть, ты поймешь меня, — говорит мужчина, смотря на дорогу, но то и дело поглядывая на меня. — Простишь.

— Не прощу, — я совсем не уверена в этом. Хочется умолять его, чтобы он что-то предпринял, сказал. Но гордость не позволяет унижаться перед мужем, который изменил. Тихо плачу на пассажирском сиденье, а муж ведет машину. В салоне гнетущая тишина, которая давит на нас. И кажется, мы оба облегченно вздохнули, когда доехали до дома. Не думала, что возвращение домой будет таким болезненным. Все в квартире мне напоминало о счастливых днях с мужем. Стараясь не предаваться воспоминаниям, я иду в нашу комнату и замираю на пороге, смотря на кровать. Мозг сразу подкинул картинку того, как беременная любовница мужа будет лежать на нашей с ним постели. Я даже головой встряхнула, потому что картинка была настолько реалистичной, что казалось, протяни руку и сможешь прикоснуться к девушке на постели. Открыла глаза и снова посмотрела на кровать. Естественно, там никого не было, а у меня мурашки по коже пробежали, а в мозг закралась мысль, что я начинаю сходить с ума.

Беру чемодан из кладовки и открываю шкаф. Платья, что дарил муж. Это в отпуске в Сочи купили на рынке, но оно такое классное, что не уступает тому, что было куплено годом раньше в Италии. А вот это мы купили в Турции. Что-то меня снова повело не в ту сторону. Надо не платья собирать, не в отпуск собралась как-никак, а более практичную одежду. Но как представлю, что оставшиеся наряды будет эта Мила примерять, да и вообще трогать, и хватаю в руки ножницы и с остервенением кромсаю дорогой наряд. Изорвав его в лохмотья, устало сажусь на кровать и смотрю на лоскуты, в которые превратилась одежда.

— Успокоилась? — муж подходит и вынимает из рук ножницы. — Давай поговорим и все обсудим.

— Говори, — я смотрю на Богдана и сама себя ощущаю побитой собакой. В груди все скручивает от боли и обиды. Хочется закрыть глаза, открыть — а у нас все хорошо. А весь этот кошмар — это просто дурной сон. — Только если ты хочешь сказать, как сожалеешь, что мне изменил и у тебя появится ребенок от другой, то не утруждай себя.

— Да, ребенок Милы мой. Но я тебе не изменял, — говорит мужчина, а я недоуменно смотрю на него. У меня слуховые галлюцинации? Нет! Он точно сказал, что не изменял мне.

— Я не верю в непорочное зачатие, — качаю головой, а мужчина присаживается передо мной.

— Я сейчас все объясню, только, прошу, дай мне все сказать, — просит Богдан, и я жду рассказа, молча смотря на мужа.

— Ты же знаешь, мы постоянно расширяем и модернизируем клинику, — начал свой рассказ издалека муж. Я молчу, не перебиваю, но и особой веры в его слова нет. Ощущение, что он мне сказку какую-то хочет рассказать. Слишком уж невероятно прозвучали его предыдущие слова. Но я даю ему шанс. Как же я хочу, чтобы его слова все объяснили. — Не так давно мы открыли гинекологическое отделение. И так как клиник много и все предлагают одно и то же, то мы решили пойти немного дальше. Мы решили предложить парам, которые по каким-то причинам не могут иметь детей, но при этом не хотят чужого ребенка, обзавестись малышом, который будет целиком и полностью их ребенком. Дело в том, что в России института суррогатного материнства нет, но есть семьи, которые воспользовались бы этой возможностью родить ребенка.

— Что? — я не смогла сдержать эмоции. — А это вообще законно?

— То, что не запрещено, разрешено, — пожал плечами муж. — Наши юристы говорят, что мы ничего не нарушаем, и я им верю.

— И ты хочешь сказать, что эта девушка Мила — это суррогатная мать? — я с недоверием смотрю на мужа. — Ты вообще в своем уме?

— Дай мне закончить, — просит Богдан, и я замолкаю. У меня не получается уложить в голове все, что только что сказал муж.

— Заканчивай, — еле выдавливаю из себя. В голове пульсирует вопрос: кто же в итоге биологическая мать малыша, что вынашивает Мила.

— Мы подали объявление. Естественно, не писали, что ищем суррогатных матерей. Но всем откликнувшимся девушка предлагали ими стать. И в настоящее время у нас уже целый каталог этих девушек. Некоторые прошли процедуру, наблюдаются в нашей клинике. Это очень выгодный бизнес, так как мы сопровождаем и ведем полностью все, вплоть до усыновления этих детей новыми семьями. Мы увеличили штат юристов, — у мужа горят глаза, когда он мне рассказывает это все, а я с ужасом на него смотрю. Он сейчас похож на безумного ученого, которых показывают в фантастических фильмах. Я знала, что он мечтал о ребенке, но никогда и подумать бы не могла, что эта мечта стала какой-то навязчивой идеей. — После той размолвки с отцом, которую ты слышала, я решил, что тоже воспользуюсь услугами одной такой девушки. Твои биологические материалы у меня были, свои получить — не проблема. Мы заключили с ней договор, все официально, через нотариуса, ты не подумай.

— Ты сумасшедший, — я качаю головой, пребывая в полном шоке от рассказа мужа. — Ты понимаешь, что ты сделал?

— Что ты имеешь в виду? — мужчина смотрит на меня растерянно. Видимо, он не ожидал такой реакции.

— Ты использовал девушку, как бездушный инкубатор для вынашивания ребенка, — я не могу словами передать все те чувства, что у меня бушуют внутри. Я представила себя на месте Милы. Вынашивать ребенка, терпеть массу всего: начиная от изменившегося гормонального фона и фигуры, заканчивая токсикозом, который не у всех проходит в первом триместре. Потом роды, которые проходят в муках и боли. И это невероятный стресс для организма и психики. А потом отдать ребенка. И пусть этот малыш не твой биологически и генетически, но выносила-то его ты. — Да кем ты себя возомнил? Богом?

— Ты сейчас под впечатлением от моих слов, — Богдан испугался. Видимо, рассчитывал, что когда выдаст свою историю, то я расцвету от счастья. Надо же, у нас будет ребенок, благодаря его заботам и стараниям. Я же смотрела на него как на монстра.

— Ты даже не представляешь, под каким впечатлением, — я покачала головой. Богдан, видя мое лицо, пытается обнять, но я с силой отталкиваю его. — Не прикасайся ко мне, — У меня есть один вопрос. А когда ты собирался мне сказать обо всем этом?