Пока меня не будет, муж поклялся, что обследует Милу от и до в своей клинике и не будет скрывать от коллег и партнера факт того, что он решил воспользоваться услугами суррогатной матери. О моей беременности я просила молчать до последнего. Я не была суеверной, но боялась, что сглазят. Вот такое иррациональное решение, но Богдан обещал его выполнить.

Я заметила, что мама воспряла духом, когда увидела, что наши с Богданом отношения стали получше. Мы заехали в санаторий и расположились без проблем. Маме в тот же день назначили процедуры и оздоровительные мероприятия. Но основными рекомендациями, естественно, был покой, как, впрочем, и для меня.

— Я знаю, что обещала не вмешиваться, но очень переживаю за вас с Богданом, — мы лежали перед бассейном, загорали и наблюдали за семьей. Муж с женой еле справлялись с двумя девочками-погодками, а старший сын делал все, чтобы его не вовлекали в общее веселье.

— Мам, прости, что заставила тебя так переживать и нервничать, — мне было стыдно, что, не выяснив все до конца, я рассказала маме.

— Не стоит за это извиняться, — мама похлопала меня по руке, успокаивая и давая понять, что не сердится. — Ты сама скоро станешь мамой и поймешь, что материнское беспокойство никуда не денешь. Это неконтролируемый процесс, — мамуля рассмеялась. — Вы с ним помирились? Расскажешь?

— Расскажу, но это слишком невероятно. Не знаю, поймешь ли ты меня, — я понимала, что мама может рассуждать не так, как я. — Ты, наверное, слышала про суррогатное материнство?

— Ну да, — мама усмехнулась. — Сериалы-то я смотрю.

— Клиника Богдана стала оказывать такую услугу по подбору суррогатных матерей и сопровождению их беременности. В общем, та девушка — это суррогатная мать, которая вынашивает ребенка. Моего и Богдана, — выпалила я на одном дыхании и с опаской посмотрела на маму, но она лишь брови приподняла и удивленно посмотрела на меня.

— А что ж он молчал-то? — мама развернулась ко мне и внимательно на меня смотрела.

— Думал, я не поддержу. Не хотел унижать меня тем, что реально думал, что я не смогу забеременеть, — объяснила я поведение мужа.

— А как бы вы потом этого ребенка получили? — мама с каким-то недоверием смотрит на меня.

— Девушка эта отказалась бы, а он убедил бы меня усыновить малыша, — я криво улыбнулась. Если бы Богдан пришел и предложил бы усыновить ребенка, я бы не отказала, уверена. Зная, как я хотела малыша, это было ожидаемое решение. Я даже сама об этом задумывалась, но не решалась подойти к Богдану с этим предложением.

— Хитро, — то ли похвалила, то ли осудила женщина. — А если эта девушка не захочет отдавать ребенка? — возник следующий закономерный вопрос.

— Она приходила ко мне, — я решила пропустить технические нюансы и тонкости из разряда «если бы да кабы», а рассказать уже основную суть проблемы.

— Что хотела? — я все больше и больше удивляю мамулю. — Неужто решила Богдана к рукам прибрать? — такое предположение вполне ожидаемо.

— Дело в том, что на скрининге выяснилось, что ребенок, которого она вынашивает, может родиться с патологией, — я рассказываю и сама очередной раз обдумываю: правильно ли я поступила.

— И с какой вероятностью? — родительница нахмурилась. — А ты знаешь, когда я была тобой беременна, меня тоже отправляли на аборт. Сказали, у тебя водянка головного мозга. Я не пошла. Сказала врачу, что это у нее у самой водянка вместо мозга, и ушла к другому врачу наблюдаться, — мама рассмеялась, вспоминая, к слову, не самый приятный момент из своей жизни.

— Богдан сказал: пятьдесят на пятьдесят, — дети у бассейна взвизгнули, и я перевела на них взгляд.

— И что вы решили? И зачем эта девушка приходила к тебе? Просветить насчет патологии? А Богдан о ней разве не знал? — мама тоже отвлекается на семью у бассейна. Видя, как дети резвятся, она улыбается, и взгляд теплеет.

— Девушка, ее зовут Мила, рассказала, что Богдан настаивал на аборте из-за угрозы возникновения патологии, и попросила его уговорить оставить ребенка, — я сама усмехнулась, как это двояко звучит.

— Она хочет его родить? — на лице мамы появилось беспокойство. — А она вам его точно отдаст?

— Она его хочет родить, потому что если не будет ребенка, то не будет и выплаты, — я не хотела посвящать маму в эти грязные подробности, но, видимо, без этого никак. — Так что переживать о том, что она привязалась к ребенку, не стоит. Она мечтает его родить и избавиться от него как можно скорее.

— Да-а-а-а, ситуация, — мама покачала задумчиво головой. — И что вы решили?

— Я взяла с Богдана обещание, что он обследует и перепроверит все скрининги, показатели и анализы. Но ни на каком аборте он больше настаивать не будет, — даже страшно это слово произносить — «аборт», словно оно само по себе притягивает что-то плохое.

— То есть ты готова к малышу, что родит эта Мила, даже если он будет нездоров? — мама спрашивает с полной серьезностью. — Уверена в своих силах? В себе.

— Уверена, — я киваю. — Если бы мне сказали, что мой малыш с патологией, я бы ответила так же, как и ты тому гинекологу, — мама усмехнулась.

— Я тебя понимаю, — она кивнула. — Ну что ж, теперь остается только уповать на Бога и молиться, чтобы малыш родился здоровым.

— Если же нет, то мы его вылечим, — я упрямо смотрю на маму, а она похлопала меня снова по руке.

— Ты так на меня похожа, — улыбнулась родительница. — У меня будет два внука вместо одного. Жизнь налаживается, — посмеивается будущая бабушка. — Всегда мечтала о большой семье.

— Она у нас будет обязательно, — я улыбнулась маме. Я верю в то, что у нас будет все хорошо.

В санатории и мне, и маме понравилось. Даже уезжать не хотелось. Я начала понимать вкус такого неспешного отдыха. Процедуры были приятными, время мы проводили очень легко и много, очень много гуляли. Территория санатория позволяла.

С Богданом мы созванивались ежедневно и подолгу болтали. Мы словно начали наши отношения заново и узнавали друг друга. Оказывается, что я так ушла в себя, что многого не замечала. А муж не делился, вернее, перестал делиться какими-то своими успехами, потому что мне было неинтересно. Я взглянула на него другими глазами. Верный, любящий и заботливый. Он настолько пытался оградить меня от всего и решить все проблемы сам, что просто закопался в этих проблемах с головой. Именно поэтому возникла эта ситуация с суррогатной матерью. Он не бросил меня, не ушел искать утешения на стороне, а попытался решить проблему. Криво, косо, но попытался.

Мы болтали в основном по вечерам. Я выходила на балкон, так как мама ложилась отдыхать. Пила чай с цукатами и рассказывала, как прошел мой день, а Богдан делился своими событиями.

— Ты сегодня какой-то взволнованный, — мы разговаривали накануне отъезда. Завтра аэропорт, самолет, два часа пути и вот мы дома.

— Милу закончили обследовать, и я решил, что ей нужно лечь на сохранение, — мужчина попытался улыбнуться, но получилось очень криво.

— Что-то случилось? — я нахмурилась. В душе поселилось беспокойство.

— Как выяснилось, она пренебрегает кое-какими рекомендациями врача, — муж недовольно покачал головой. — В стационаре она будет под присмотром.

— А что за рекомендации? — я хотела бы оказаться сейчас рядом с мужем. Обнять его, успокоить и, возможно, успокоиться самой.

— Диета. Она ест слишком много сладостей, из-за чего невероятно растет вес. Пила алкоголь и ела много вредной пищи, — мне показалось, что муж снова недоговаривает.

— Ты же расскажешь мне, если что-то серьезное происходит? — я внимательно смотрю в экран телефона на лицо мужа. Боюсь пропустить любую деталь, чтобы распознать истину. — Ничего не скроешь?

— Я все расскажу, — Богдан кивает. — Она просто безалаберная девка, которая решила, что ей все сойдет с рук, — ответил мужчина. — Типа, мы ж ребенка любого заберем, каким бы ни родился. Дура она просто.

— Очень неразумное с ее стороны поведение, — согласилась я с мужем, а сама теперь стала беспокоиться о здоровье малыша. — Если она навредит моему ребенку, я не знаю, что с ней сделаю. Завтра по прилету я хотела бы с ней поговорить.