— Ты… — начинаю я, но тут же замолкаю. Что я могу ему сказать? Что он прав? Что его присутствие заставляет меня чувствовать себя живой, по-настоящему живой? Это слишком. Слишком откровенно.

Он улыбается, словно читает мои мысли. Его рука всё ещё лежит на моём плече, и это прикосновение обжигает. Я ощущаю себя маленькой девочкой перед кем-то, кто знает обо мне больше, чем я сама.

— Ты всегда так теряешься, когда тебе делают комплименты? — спрашивает он с лёгкой усмешкой.

— Нет, — отвечаю я быстро, пытаясь вернуть себе контроль. — Просто… это неожиданно.

— Неожиданно? — Он поднимает бровь. — Почему? Ты заслуживаешь, чтобы тебе говорили такие вещи.

Я отвожу взгляд, глядя на звёзды. Его слова звучат так просто, но в них скрыта какая-то глубина, которая заставляет меня чувствовать себя особенной. Но ведь это просто мой тренер… Или уже не просто?

— Спасибо, — говорю я наконец, тихо, почти шёпотом.

Мы стоим в тишине. Только лёгкий ветерок играет с моими волосами. Я чувствую его взгляд на себе, но не решаюсь повернуться.

— Знаешь, — говорит он спустя минуту, — я рад, что пришёл сегодня.

Я всё-таки смотрю на него. Его лицо кажется таким спокойным, но в глазах есть что-то… тёплое. Настоящее.

— Правда? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Правда. Иногда нужно выходить из своей зоны комфорта, чтобы понять, что это того стоит.

Его слова словно проникают в моё сердце. Я улыбаюсь — искренне, по-настоящему.

— Тогда оставайся ещё немного, — предлагаю я. — Мне… приятно быть рядом с тобой.

Он смотрит на меня внимательно и слегка склоняет голову.

— Хорошо, Васнецова. Но только если ты обещаешь больше не смущаться от моих слов.

— Ничего не обещаю, — смеясь, тихо качаю головой.

Мы возвращаемся в дом. Атмосфера внутри уже менее напряжённая: гости смеются, кто-то рассказывает анекдоты. Иван всё ещё сидит за столом с угрюмым видом, но я стараюсь не обращать на него внимания. Дёмин садится на своё место рядом с отцом и снова легко включается в разговор. Я чувствую, как он оживляет всю компанию своим присутствием.

Когда вечер подходит к концу и гости начинают расходиться, отец подходит ко мне.

— Хороший парень твой тренер, — говорит он с одобрением. — Уверенный в себе. Видно, что человек надёжный.

Я лишь киваю, не зная, как реагировать на его слова. Надёжный ли Дёмин? Или он просто мастер создавать такое впечатление?

Когда все наконец расходятся, Дёмин задерживается у двери. Я провожаю его до выхода. Ночь уже полностью окутала улицу, и только свет фонарей освещает двор.

— Спасибо за вечер, Васнецова, — говорит он, глядя на меня. — Ты молодец.

— За что спасибо? — спрашиваю я с улыбкой.

— За то, что ты такая… настоящая.

Его слова снова выбивают меня из равновесия. Он наклоняется ближе, и на секунду кажется, что он собирается… Но вместо этого он просто касается моей руки и слегка сжимает её.

— До встречи на тренировке? — спрашивает он.

Я киваю, чувствуя тепло от его прикосновения.

— До встречи.

Он уходит к своему «Гелику», а я стою на крыльце и смотрю ему вслед. В голове крутится тысяча мыслей, но одна из них звучит громче остальных: этот вечер изменил что-то между нами. И теперь ничего уже не будет по-прежнему.

— Валь, ну что я не так сделал, а? Всё же было хорошо… вроде бы, — причитает Ваня, когда мы едем домой после того, как побывали на дне рождения его сводной сестры.

Демонстративно отвернувшись к окну, я надуваю щёки, чувствуя, как меня изнутри распирает злость.

Что он не так сделал? А сам не понимает, нет?

«Спокойно выдыхай. Давай на счёт четыре, помнишь, да?» — мысленно приказываю себе. И прорабатываю технику, которой в своё время меня научила подруга-психолог: медленно вдыхать до счёта четыре, затем задерживать дыхание до этого же счёта, а выдыхаем также медленно, пока считаем до четырёх.

— Ты в молчанку решила со мной играть? Детский сад какой-то, честное слово, — возмущается Ванечка, и у меня окончательно лопается терпение.

— Если ты считаешь, что ничего не сделал и всё было хорошо, то мне не о чем с тобой разговаривать, — выплёвываю вместе с обидой, которая переполняет мою чашу терпения.

— Нет, давай поговорим. Объясни мне, что я сделал не так? Ты же рядом сидела со мной и всё видела.

— Вот именно! Видела, Ванечка. Собственными глазами видела, как ты ревнуешь свою Алю. На это смотреть было противно. И больно…

— Что за ерунду ты несёшь? С чего бы мне ревновать свою сестру?

Отрицание очевидного меня злит ещё больше. Поэтому я высказываю всё, что думаю об Иване. О том, что устала жить с мужиком, который сохнет по другой женщине. Что мне сама мысль неприятна, что мой муж мечтает о своей несбывшейся любви…

— Вот скажи мне, что это всё не так? Скажи, что ты спокойно смотрел на этого тренера и внутри тебя ничего не откликалось? — на эмоциях продолжаю я, а Иван от злости крепко сжимает руль. — Видишь, тебе даже сказать нечего, потому что я говорю правду. Я устала так жить, Ваня… Я больше так не могу.

Горло сдавливают невысказанные слова. Я не собиралась плакать, однако из глаз невольно текут слёзы.

Резко ударив по тормозам, Иван экстренно останавливает машину. Хорошо, что я пристёгнута ремнём безопасности, иначе бы стукнулась головой — сто процентов.

— Ты что, с ума сошёл? — возмущаюсь от испуга.

— Выходи давай.

— Что?

— Ты глухая, что ли? Не нравится что-то… Надоело? Так давай, выходи! Я никого возле себя не держу! — раздражённо бросает муж.

Хлопая ресницами, я смотрю на него и ничего не могу понять!

Я смотрю на Ивана, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьёз. Но его взгляд холодный, глаза горят злостью. Он действительно хочет, чтобы я вышла.

— Ты серьёзно? — мой голос дрожит, а в горле ком.

— Да, серьёзно. Не устраивает? Давай, Валя, выходи! — он даже не смотрит на меня, взгляд устремлён куда-то в темноту за окном.

Я медлю. Ладони трясутся, сердце бешено колотится. Но его тон… он не оставляет мне выбора. Я открываю дверь и медленно выбираюсь наружу. Холодный ночной воздух обрушивается на меня, обжигая кожу. Машина резко трогается с места, и я остаюсь стоять на обочине, глядя вслед красным огонькам задних фар.

Слёзы катятся по щекам, обжигая кожу. Я чувствую, как они смешиваются с ночной прохладой и стекают на губы. Грудь сдавливает так сильно, что кажется, я сейчас задохнусь.

Иван… Он говорил, что любит. Говорил, что Аля для него ничего не значит и это всё мои фантазии. А теперь вот так просто оставил меня на тёмной улице… Врал! Нагло врал всё это время.

Делаю несколько шагов по тротуару, не зная, куда иду. Ноги сами несут меня вперёд, а мысли крутятся вихрем в голове. Резкий толчок внутри живота заставляет меня остановиться. Малыш… Мой малыш. Наш малыш.

— Всё хорошо, мой маленький, — шепчу я, прикладывая руку к животу. — Мы справимся. Ты и я. Нам никто не нужен.

Я глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Внутри всё ещё бушует буря эмоций, но ради ребёнка я стараюсь взять себя в руки. Достаю телефон из кармана и набираю номер мамы.

— Мам… — мой голос дрожит, но я стараюсь говорить спокойно. — Ты можешь попросить папу за мной заехать? Я… я сейчас на улице одна.

Мама тут же начинает расспрашивать, что случилось, но я не могу объяснить по телефону. Просто прошу её отправить папу как можно скорее. Она соглашается, и я отключаюсь.

Чтобы не стоять на месте и не замёрзнуть, захожу в ближайший супермаркет. Свет внутри яркий и тёплый, но он не может прогнать холод внутри меня. Я медленно иду между рядами, машинально разглядывая полки с товарами. Всё кажется таким бессмысленным: яркие упаковки, скидки, акции… Как будто это другой мир, где нет боли и предательства.

Малыш снова шевелится, и я невольно улыбаюсь сквозь слёзы. Он напоминает мне о том, что у меня есть причина жить дальше. Ради него я должна быть сильной.