— Ка-атенька, ты что, спишь уже? — Раздался еще один стук и бесцеремонный вопрос. Подменыш явно переигрывал. Или выпил лишнего.

Тем временем Миша взял пару тапок и начал над ними колдовать. А я кивнул Кате и встал за дверью, чтобы слышать разговор. Она открыла, одновременно зевая.

— Свят, что случилось? Я уже спала, милый, — устало сказала она и прикрыла ладонью зевок.

— Да все как-то разбежались. И ты тоже. Ты на меня за что-то обиделась? — Он прислонился щекой к дверной коробке и попытался ненавязчиво открыть дверь.

— Я не обиделась, а ты давно смотрел на часы? — Катя, столь же ненавязчиво, удержала дверь в прежнем состоянии.

Я посмотрел на Мишу — он заканчивал создание импровизированных альпинистских кошек.

— М? Так около десяти вечера, — удивился Подменыш.

— Вообще-то час ночи, — фыркнула Катерина.

Миша жестом показал, что все готово. Я тут же скинул пиджак, забрал тапки, открыл окно и прилепил их на стену — держались. Ольга и Даня все еще колдовали. Я уцепился за тапки, вылез наружу и повис на высоте трех этажей. Не очень высоко, как раз хватит, чтобы не разбиться, но остаться калекой. И я осторожно полез к соседнему окну.

Как же хорошо, что мы в Мадриде, а не в заснеженном Хельхейме. Ветер не воет и не норовит сбросить меня с не самой надежной опоры. Маленькими переборами продвигаться слишком долго, понял я через минуту. Нет, так дело не пойдет.

Я оторвал обе тапки и рывком перенес их вбок. И при этом почти не сдвинулся вниз. Хорошо. Еще один такой рывок привел меня под окно соседней комнаты. Кажется, тут поселили Ольгу. Мы торопились, так что особо не смотрели, кто где остановился — просто закинули вещи и побежали изучать Подменыша.

Теперь надо залезть в комнату. Хорошо, что окно осталось открытым из-за жары. Я подтянулся, со второго раза дотянулся до карниза, снова подтянулся и залез в комнату. Да, тут будет жить Ольга, убедился я, бросив мимолетный взгляд на сумку. Расстегнул вторую пуговицу на рубашке, взлохматил волосы и бесшумно вышел из комнаты в коридор. Тихо прикрыл дверь — благо «Слава» стоял ко мне спиной и не видел, что я вышел не из своей комнаты.

— Ну что с тобой такое в последнее время? — увещевал Подменыш. — Я что-то сделал не так, что ты меня не пускаешь?

— Милый, ну давай не будем уходить на четвертый круг, а? — устало отвечала Катя. Дверь в ее комнату за время, пока я добирался, приоткрылась еще больше, но иллюзия показывала только разворошенную кровать в полутьме.

Пора вмешиваться, понял я, и уже давно. Здесь повсюду ковры, так что меня не должны услышать. Потому я подошел и положил руку на плечо «Славы». Он вздрогнул и обернулся.

— Димка, ты меня напугал, — нервно хохотнул он. Точно не слишком трезв. — Ты чего тут?

— Ищу воду, — заявил я. — Где тут у вас можно попить?

— У тебя же в комнате должен быть графин, — удивился он. — Да и из крана можно. Или ты другую воду ищешь, с градусом?

— Про кран не подумал. Устал, — зевнул я. — А ты чего девушке своей спать не даешь, ты на время смотрел?

— А? Так рано же еще? — растерянно хлопнул Подменыш глазами.

— Час ночи — рано? — искренне удивился я.

— Мы в Мадриде. Кто же в Мадриде в час ночи спит⁈

Катерина попыталась закрыть дверь, но «Слава» еще не слишком отвлекся и придержал ее.

— Если у тебя ночные бдения, это не значит, что остальные не должны спать. Идем, если так хочется поколобродить, а Катя пусть отдыхает — видишь же, что устала.

Катя показательно зевнула и сделала несчастное лицо, стоило Подменышу посмотреть на нее.

— Да? Ну ладно, — вздохнул он и убрал руку. — Хорошей ночи, милая.

Она поспешно ответила тем же и закрыла дверь. Едва слышно щелкнул замок. Вот и умница. Я развеял иллюзию и широко улыбнулся «цесаревичу».

— Так ты ведь тоже устал, — спохватился он.

Все верно, заклятие подмены давало человеку понимание того, как отреагировал бы оригинал в той или иной ситуации, давало доступ к его памяти, а иногда и чувствам. Но последнее делали редко, чтобы копия не возомнила себя оригиналом. В данном случае он стал бы предан Российской Империи и не захотел бы играть против нее. Потому и ощущалась фальшь в его отношении к Катерине Куракиной. И сейчас он спохватился, потому что так надо.

— Идем, потом отосплюсь, — усмехнулся я. — А пока объясню тебе, что с твоей дамой сердца, раз сам не понимаешь.

— А? А-а, эти дни? — выдал Подменыш самую очевидную версию.

— Ну почему сразу так? Есть куча причин, идем.

Я отвел его в гостиную и завел речь о «таинственной женской натуре». Словно сам что-то понимал, ха! Нет, что-то все же понял за триста-то лет, но не все. А он сидел, пил и слушал.

— Ушел. — Катерина с облегчением вздохнула и сползла по двери на пол, когда голоса «Славы» и Димы стихли за поворотом.

— Увел, — поправил ее Михаил. Сам же он задумчиво смотрел на тапки, что так и остались на стене под окном соседних апартаментов.

— Он жив, — сказала Ольга. Даня устало упал на спину и прикрыл глаза.

В наступившей тишине ее слова показались особенно громкими, настолько, что Катерина подпрыгнула. А когда осознала смысл сказанного, радостно кинулась обнимать подругу. Царевна устало улыбнулась и погладила ее по спине. Но огляделась и нахмурилась.

— Где Дима?

— Пришел Подменыш, Диме пришлось отвлекать его, — пояснил Михаил.

— И как он объяснил, что вышел из комнаты Кати? — От удивления Даниил даже снова сел.

— Он вышел из другой комнаты. Оля, тебе придется доставать тапочки, — нервно усмехнулся Миша и подбородком указал на стену.

— Он сумасшедший, — покачала она головой. Остальные привычно согласились — не первая безумная выходка Татищева за пять лет их знакомства. Но Миша не стал говорить, что не нашел ничего лучше для зачарования.

— Теперь Дима развлекает его где-то в пределах резиденции, — добавила Катерина.

— В таком случае дальше пока без него. Слава жив, сидит в темноте, — перешел к сути дела Даня. — Миша, теперь твоя очередь — проникнуть в его сон и узнать, где именно его держат.

— Боюсь, не получится, — покачал головой Меньшиков.

— Что? Но почему? Его личные вещи есть, сейчас ночь.

— Не забывай, что я должен быть как можно ближе к цели. В идеале не дальше полукилометра. И желательно знать точное место. Иначе могу заблудиться во снах других людей. Да, нить меня будет вести, но если расстояние большое, то она будет почти незаметна.

— Понятно, — поморщился Даня. — Катя, когда и как случилась подмена? Есть идеи?

— Теперь есть целая уверенность, — кивнула она. — Неделю назад граф Толстой позвал его к себе одного. Они сидели в кабинете часа два, потом Слава вышел каким-то не таким. Я тогда подумала, что показалось. Теперь понимаю, что нет.

— Снова Толстой, — простонал Даниил. — Да когда же они угомоняться уже?

— Если достанете его вещь, в его сон я попаду без проблем, — заметил Миша.

— Вряд ли уже сегодня, — вздохнула Ольга. — Если только у вас есть идеи, как проникнуть в его покои, когда он там.

Повисла тишина. Все задумались. Катерина подумала, что будь тут Димка, он бы уже нашел выход. И разозлилась на себя. Чуть что, так сразу Дима! У них самих мозгов нет, что ли⁈ Есть, только работают они иначе, потому что воспитание другое, классическое. В то время как его воспитывали нелюди и привили иной образ мышления. Более гибкий? Возможно. Но это не повод махать рукой и ждать Татищева. И тут она поняла:

— Рабочий кабинет. Там ведь тоже его вещи.

— Точно! — хлопнул себя по щеке Даня. — Как я не догадался⁈

— Ты еще только учишься на разведчика, — улыбнулся Миша. — Сейчас пройдешь практику и пойдешь в академию, да?

— Контрразведчика, — проворчал недовольный собой Юсупов. — Но он должен знать, как мыслят шпионы и прочие темные личности. Пока у меня и правда плохо выходит. Ладно, идем в кабинет — вскрывать замки я научился. Или есть ключ?