Простые солдаты, наконец, поняли, что на них напали, но не поняли, откуда и как. И открыли стрельбу. Пули отскакивали от щитов лимузина. Но долго они не выдержат, это лишь вспомогательная защита, потому я и попросил щит от Ольги. Меня мужики явно не увидели за стеной ливня.

А потом у них из рук начали вылетать автоматы. Сначала у двоих, потом еще двоих. Они вскрикивали, вытаскивали пистолеты, но к этому времени в них уже летели мои теневые лезвия.

Одновременно с этим всем под машинами выросли ледяные шипы, пробили им днища и подняли в воздух. Мужики, все три, еще остававшихся на ногах, закричали и в страхе побежали к ограждению моста. Я не стал тратить на них магию — пусть разобьются о воду реки Мансанарес.

— Уходи! — услышал я едва слышный за грохотом ливня крик Мишки.

Поднял голову, увидел машины и подбежал к лимузину. Машины у меня за спиной упали, теряя детали. Одна перевернулась на бок и явила дыру в днище. Друзья тут же подбежали ко мне.

— Уходим? — прокричал Даня, указывая на просвет между разломанными броневиками.

— С таким хвостом? Нет! — крикнул я в ответ.

Они кивнули. Я открыл дверцу.

— Снимай щит и готовься драться.

Ольга кивнула. Я закрыл дверцу и вернулся к Дане и Мише.

— Просто обрушиваем на них четыре залпа, — сказал я.

Они кивнули. Мы дождались царевну и синхронно начертили руны и наблюдали за тем, как огромный огненный шар падает на правую машину, гигантская сосулька прошивает левую, а туча темных и лунных кольев накрывает то, что осталось.

— Отгоняем машины и едем дальше, — сказал я и побежал к ближайшей из них, надеясь, что она на ходу после падения.

Но Даня поймал меня за рукав.

— Давай поедем на них! Менее приметные! — крикнул он.

— Только у них дыры в днищах, а это минус ходовая часть, — напомнил я.

Он скривился и с надеждой посмотрел на две другие машины. Но от них остались только остовы, изрешеченные льдом и сожженные его же огнем. Я усмехнулся. Мы вернулись в лимузин и погнали дальше. Я сел за руль, чтобы не пришлось снова командовать в экстренной ситуации. Энрике к этому времени почти принял настоящий облик и потерял сознание. Магия вокруг него все никак не успокаивалась. Значит, граф Толстой уже умер.

— С ним по дороге ничего не случится? — с опаской спросил Миша, когда мы продолжили путь. — Может, ему в больницу надо?

— Нет, ему нужно только время, — ответил Даня, изучая настоящего Энрике, тоже пухленького и низенького, но с копной седых волос.

— Я не понимаю, где полиция, — мрачно сказал Миша и попытался откинуть темные волосы назад, но они упрямо лезли в глаза. — Они второй раз спокойно перекрывают движение и делают, что хотят.

— В тот раз, да, есть вопросы, как они это сделали. Но сейчас без проблем — посмотри как льет, — усмехнулся я.

Я сбросил скорость и вел осторожно. С каждой минутой ливень усиливался, к нему прибавлялся ветер. Когда мы съехали с моста, увидели, как деревья гнутся к земле. Еще через квартал прямо у нас на глазах одно дерево вырвало с корнем. Другое едва не упало на нас — я чудом заметил и ускорился. И с трудом не потерял управление на мокрой дороге. Вернее, это уже была не дорога, а мелкая речка.

— Меня другое смущает. Нас ждут, — выдал уже на подъезде к назначенному месту Даниил. — Что если они уже убили Славу?

— Они знают, что в этом случае мы их по всему Мадриду размотаем, — зло усмехнулся я. — Сергей не идиот и это не их цель. Они могли просто убить и его, и графа с самого начала, но предпочли ритуал на тьме, а не на крови.

— Может, у них просто не было мага крови, — проворчал Даня.

— Рассуждай логически, — спокойно вступил в разговор Миша. — Как только Леониду Григорьевичу стало плохо, мы поняли, в чем дело. И они знают, что мы поняли. Так что если думали, что мы не знали все это время, то теперь точно все раскрылось. В этом случае они убили бы Славу сразу, а не стали останавливать нас на мосту. Отсюда вывод, что в их планы не входит смерть наследника самого крупного государства мира.

— И это значит, что они хотят убить нас, — зло добавила Ольга. — Они догадываются, кто к ним едет, и готовы.

— Наверное, всех, кроме тебя, — осторожно поправил Миша.

— Нет, и меня. Я имею влияние и на брата, и на отца. Без меня им будет проще до них добраться.

— Есть еще твоя матушка, — напомнил я.

— До нее добраться столь же сложно, как и до отца. До меня проще.

— В таком случае не будем заставлять их ждать, — усмехнулся я и остановился рядом с двумя машинами с погашенными фарами.

Один. Теперь он остался один. Где же сестра, где друзья, о которых говорила призрачная девушка? Почему они все еще не пришли? Не могут? Что-то случилось? Леонид Григорьевич умер — они не успели.

Святослав сидел в камере и бережно, насколько позволяли железные варежки и цепь, держал на коленях тело посла Толстого, друга и наставника. Все это время старый граф поддерживал его, хотя цесаревич видел, насколько ему самому тяжело. Он тут дольше, он старше и заклятие тянет из него силы больше, чем из Славы. А Леонид Григорьевич все равно находил слова поддержки, до последнего верил, что вот-вот за ними придут, вызволят. И вот он мертв.

— Придет Татищев, скажешь, что я жду его наверху, — жестко сказал их главный и с грохотом закрыл дверь.

Святослав скрипнул зубами. Чувство беспомощности душило похлеще заклятия. Он снова бросил ненавидящий взгляд на ключ, которым не мог воспользоваться. Сволочи.

В темноте, а теперь еще и в одиночестве, время тянулось бесконечно. Могло пройти несколько минут или часов, а он и не поймет, сколько именно. Цесаревич сидел неподвижно. И тут почувствовал, как Подменыш в очередной раз ослабил заклятие. Так случалось обычно ночью, но иногда, очень редко, и днем. В последнее время все чаще. Только на днях он затянул узел настолько сильно, что у Славы потемнело в глазах и появилось ощущение, будто тянут саму жизнь. Но сейчас хватку ослабили так, словно заклятие вот-вот падет. Он положил тело графа Толстого на пол и поднялся. Хватит сидеть. Если никто не идет, надо выбираться самостоятельно.

А потом услышал грохот выбиваемой двери где-то там, в коридоре.

— Для полного понимания момента. Мы собираемся штурмовать дом в центре города? — с иронией уточнил Михаил. — А полиция, а соседи?

Мы сидели в лимузине вместе с командиром спецназа и обсуждали план проникновения в особняк. Всем хотелось уже драться, но мы понимали, насколько опасно действовать импульсивно в такой ситуации. Теперь я надеялся убедить всех следовать моему плану, рискованному, да, но иного не придумал.

— Ты на улицу давно выглядывал? — усмехнулся я. — Там же не видно ничего. Соседи не увидят, а полицейские сидят в отделениях. Патрульные тоже не рискнут сейчас выезжать.

Будто в подтверждение моих слов до нас донесся скрип и грохот упавшего дерева.

— А могло бы упасть на патрульную машину, — прокомментировал я.

Дверца открылась. В салон запрыгнул оперативник, абсолютно мокрый, как и все мы тут.

— Дерево упало на забор и перекрыло две камеры, — рапортовал он. — Но даже без этого их камеры сейчас бесполезны. Ливень такой, что и глазами ничего не видно на расстоянии двух метров, а тут техника. Даже датчики движения накрылись.

— Тогда действуем по твоему плану, Демон, — принял окончательное решение Даня. — Кто с тобой?

— Ольга, — тут же ответил я, скрыв торжествующую улыбку. — Не забывай про заклятие. И Славе лучше увидеть первой ее.

— Кого-то из ребят возьмете? — уточнил он.

— Нет. Дверь узкая, толпе там делать нечего. Лучше побольше шума у входа.

— Нам нужен знак, чтобы отойти, когда вы закончите, — заметил предусмотрительный Михаил.

— Если Слава будет в силах, он выпустит столб света в небо, — ответила вместо меня Ольга. — Если не сможет, то я.

— Хорошо, будем посматривать в небо. Погнали. И помните, что тела не оставлять. Любой ценой, если кто-то упадет, забирать живого или мертвого, — жестко напомнил Даниил уже командиру спецназа.