— Купим все в Мадриде, — непосредственно заявила Ольга. — Я с собой тоже взяла немного.

Я вздохнул. Конечно, мог бы заметить, что в России цены несколько ниже, а я далеко не богач. К тому же потеряю некоторую сумму на обмене валют. Но промолчал. Не клянчить же деньги у девчонки. Разберусь. К тому же зарплата поручика Тайной канцелярии, как я слышал, несколько выше, чем у корнета с границы. Ничего, выплыву.

Потом несколько часов тряски и шума в транспортном самолете и вот мы снова в Щецине. Уже занимался рассвет. Я надеялся, что устал настолько, что даже шум не помешает вздремнуть в полете, но увы, мой сон оказался слишком чутким. Так что, когда с аэродрома нас доставили сразу на причал дирижаблей, я держался на одних морально-волевых. Ольга тоже. Мы пожали руки Дане и Мише, извинились и расползлись по своим каютам. Мне хватило сил только на то, чтобы раздеться. Упал на кровать и мгновенно уснул.

Проснулся ближе к вечеру и расплылся в блаженной улыбке. Впервые за несколько недель мне не надо никуда бежать, не надо следить ни за кем, в том числе за своим поведением и словами. Красота. Поднялся и отправился в душ.

Я стоял у зеркала и брился. За шумом воды не услышал, что открылась и закрылась входная дверь. Наклонился смыть остатки пены, а когда разогнулся, в зеркале отражался я уже не один.

Ольга обняла меня и поцеловала между лопаток, провела руками по груди, прижалась всем телом. Я зажмурился от удовольствия и улыбнулся. А она опустила руки ниже и скинула с моих бедер полотенце. Тело отозвалось на это сразу, но я не спешил хватать ее и тащить в постель — пошло и скучно.

— Отдохнул? — промурлыкала она и провела пальчиками по шрамам на моей груди.

— Да. А ты?

— И я.

Я повернулся, обнял ее и поцеловал. Как часто она приходила вот так ко мне в комнату в универе. Спрашивала занят ли я. Конечно, я сразу освобождался, даже если был занят, и мы падали в постель. Вот как сейчас.

— Не боишься, что наши друзья нас застанут? — улыбнулся я через какое-то время, когда мы уставшие и довольные лежали в объятиях друг друга.

— Уверена, они знают о нас. А если не знают, то подозревают, — улыбнулась Ольга. — Но надо подняться и появиться на ужине.

— Да, я голодный.

Мы приняли душ, оделись и я взялся причесываться. Волосы отросли и пошли волной.

— Тебе это не очень идет. Дай сюда, — почти приказала Ольга и выхватила расческу.

Действовала она бережно и нежно, я даже зажмурился.

— Все, так ты больше похож на графа, а не на лесного разбойника, — довольно заявила она. — Но в Мадриде я отведу тебя к парикмахеру. Ты зарос.

Я посмотрел на свое отражение. Ольга зачесала волосы на другую сторону, как я делал это в универе. Так шрам оказывался немного в тени. Пожалуй, действительно лучше.

— Спасибо, — тепло улыбнулся я. — Идем?

Еще один долгий поцелуй и мы вышли в коридор. Я даже не подумал оглядеться перед этим. Да и какой смысл? Это частный дирижабль, посторонних тут нет. А если Даня или Миша увидят нас, то и что же? Они болтать не будут. А слуги… да кто их будет слушать?

Мы начали разговор за ужином и продолжили в кают-компании. Лететь предстояло четыре дня, так что мы позволили себе расслабиться и выпить хорошего вина. Даня и Миша рассказали о том, что происходило в Яви. Больше говорил Юсупов, описывал аресты и погони по всей Познани. Миша же все дни сидел у постели раненого Николая Деева. Потом мы с Ольгой в красках описали наше путешествие в Хельхейм. И после него плавно перешли к обсуждению будущих действий. Но быстро поняли, что без знания ситуации в Мадриде гадаем на кофейной гуще. Потому решили расслабиться и не забивать себе голову раньше времени — прилетим, выясним и тогда уже будем строить планы.

— Ой, сестренка! Мужики! Вы как тут оказались? Идите, я вас всех заобнимаю!

Так встретил нас Святослав, когда через четыре дня мы прибыли в Мадрид. По пути в российскую резиденцию мы прошлись по магазинам и заглянули в парикмахерскую — решили, что потом может не оказаться времени.

Я все еще пребывал в приятном удивлении от того, что на моем счету денег больше, чем ожидалось. Даня пояснил, что мне выплатили премии за работу под прикрытием и операцию в Хельхейме. Но я все равно не стал шиковать, кто знает, как все обернется дальше и сколько на это все понадобится денег. Потому я купил всего два костюма, с десяток рубашек и еще одни туфли.

И вот мы прибыли в резиденцию. И Слава бурно обрадовался нам. Катерина Куракина тоже обняла каждого из нас. Только вид у нее встревоженный. Я ощутил ее напряжение, когда очередь обниматься дошла до меня. И следом пришло дурное предчувствие, почти уверенность.

Ольга коротко качнула головой после объятий с братом — условный знак, что это уже не наш Слава.

Итак, мы опоздали. Я подозревал это с самого начала, с того момента, как Локи рассказал о плане леди Скарлетт, потому и не спешил лететь на самолете.

— Оставь свою комнату открытой вечером, — шепнул я Кате.

Она прищурилась и кивнула. Вот и умница.

Конечно же в нашу честь закатили почти что пир. «Слава» вел себя как обычно, только чуть более весело, словно в хорошем подпитии. Один за другим мы сказывались уставшими с дороги и уходили. Делали вид, что идем к себе, но заворачивали в комнату Катерины.

— Вы здесь не просто так, — констатировала она, когда все собрались.

— Разумеется. С каких пор он такой веселый? — спросил Даня.

— Примерно неделю, — мрачно ответила Катя. — И вы знаете, в чем дело.

— Да. Это не мой брат, это Подменыш, — с едва сдерживаемой яростью сказала Ольга и посмотрела на меня. — Ты знал?

Катерина в это время прижала ладонь ко рту, глаза влажно заблестели. Михаил обнял ее.

— Догадывался, — признался я. — Ты слышала то же, что и я, тоже могла догадаться. Логично, что они не стали медлить. Если бы мы сейчас прилетели на самолете, они бы все поняли и…

— Славу могли бы убить, — тихо перебила меня Катя.

— Именно так, — кивнул я. — Теперь остается искать сообщников и пособников. И самого Славу, разумеется.

— Если он еще жив, — глухо сказал Даня.

— А это придется выяснять тебе, мой друг, — усмехнулся я. — Вместе с Ольгой. Насколько я помню, ритуал подмены — смесь веток проклятия и благословения. И бывает он разным. Если на крови, то оригинал должен быть мертв, если на тьме, то должен быть жив и сидеть в темноте, если на свету, тоже жив и сидеть на свету.

— Нужна его вещь, — решительно сказала Ольга. Ай, какая молодец, никогда не распускает сопли, мысленно улыбнулся я.

Катерина молча поднялась, сходила в ванну и принесла расческу. Что они пара, мы знали с первого курса. Ходили слухи, что цесаревич вот-вот объявит о помолвке и представит миру свою невесту. Оставалось надеяться, что так и будет.

Даниил и Ольга тихо обсудили план действий и занялись ритуалом. Попросили у Кати простыню, чтобы не портить пол, и начали чертить на ней руны. Я, Катя и Миша тихо сидели и боялись пошевелиться, чтобы ничего не испортить.

Вот только под самый конец ритуала, когда руны светились смешением их магий, лунным огнем, в дверь постучали.

— Катюша, ты что, тоже устала, милая? — Услышали мы приглушенный голос «Славы».

Ни Ольга, ни Даниил словно бы не слышали и продолжали ритуал. Катерина поежилась и вопросительно посмотрела на меня. Михаил тоже ждал команды.

— Когда кивну, открывай дверь, — на грани слышимости сказал я Кате. — И общайся с ним, но в комнату не пускай. Сделай так, чтобы он заглянул «случайно, краешком глаза». Миша, сделай мне липучки, чтобы перебраться в соседнюю комнату.

Они удивились, но кивнули. На вопросы времени не осталось. Меньшиков обернулся в поисках подходящей вещи, а я начертил руны для создания иллюзии — Подменыш не должен увидеть, что происходит в комнате на самом деле. Катя скинула платье и надела халат, запахнула его и растрепала волосы. Я подправил иллюзию, чтобы «Слава» увидел расстеленную кровать.