— Инквизиторы, прочь с первой линии огня, — скомандовала я. — Лета, забери Крис. Тут будем мы с Бриеном.

И мы одновременно шагнули вперёд. С моих волос и пальцев срывались молнии, Бриен щёлкал суставами пальцев.

— Как выросла наша девочка, — мокро шмыгнула носом Инесса. — Совсем большая королева.

— Ой, да не разводи ты сырость, — буркнула Клео.

— Ты слышишь меня? — Инесса даже перестала шмыгать.

— И вижу, — ответила та. — Просто хотела хоть немного отдохнуть от твоего нытья!

Я бы послушала ещё, но Эрис была совсем близко, и она тоже что-то ворожила.

Не дожидаясь, когда она войдёт на кладбище, я ударила молнией. Молния попала в мокрую землю — на этом месте Эрис уже не было. Она переместилась так стремительно, что я не успела даже понять.

Бриен швырнул магией в то место, где оказалась наша противница, и там возник алмазный куб. Пустой. Эрис снова легко переместилась.

— Что такое, Ваше Величество, даже не поговорим? — проворковала Эрис, и я ударила снова. Снова мимо. Я разозлилась и принялась швыряться молниями одной за другой. Но Эрис уворачивалась с лёгкостью и не выглядела даже запыхавшейся. Теперь я и сама удивлялась, что ей удавалось так долго водить всех за нос.

Любой сейчас мог видеть, что она не человек. Единственное, что я могла сделать своими молниями, так это не позволить ей сосредоточиться на собственной ворожбе.

Так мне казалось, но я услышала треск молнии позади. Обернулась и увидела, как бабуля Варханке с трудом отражает какой-то магический удар, прикрывая секирой бледную как смерть Ифигению. Та, похоже, снова швыряла свои иглы, но не попала и сейчас застыла на месте. Я словно вся заледенела изнутри.

Ифигения в моём детстве никогда не была милой мамулей, которая будет петь колыбельные или кормить с ложечки, но она всегда защищала меня, и василёк на щеке Инея был знаком того, что никто не смеет обидеть меня, а ведь я не была ей даже родной по крови.

И сейчас от мысли, что она пострадала, я разъярилась так, что не могла ни о чём думать. Лёд проник во все мои кости, он тёк по моим венам, он стучал в моём сердце. И в то же самое время мне было жарко так, словно горело моё нутро.

Я медленно повернулась к Эрис. Она не выглядела напуганной, отнюдь.

— Всегда хотела посмотреть, как это происходит, — усмехнулась она. — Ещё немного и ты потеряешь всё. Но ты и так в курсе, верно? Только остановиться уже не можешь.

Я слышала её как будто сквозь подушку, но она была права — я ничего не могла поделать. Я ещё была человеком и могла потерять то, что делало меня им. Навсегда. Потому что не все потери можно вернуть.

Мою холодную как лёд руку накрыла горячая ладонь.

— Ты не оставишь меня, Белка, — произнёс Бриен.

И это была не мольба. Это был приказ.

«Как он смеет приказывать королеве? — мысленно удивилась я. — И ладно бы королеве, но я не слушалась никого и будучи обычной!»

Кажется, мне стало легче дышать, а Эрис зарычала, кажется, она наконец начала терять самообладание.

Шум крыльев заставил меня запрокинуть голову. Они едва не опоздали. Ещё немного, и такие же крылья появились бы у меня.

Но я устояла благодаря горячей руке, что сжимала мою собственную, и всему тому горячему, что ещё оставалось во мне.

— Пр-рочь! — прорычала Лесия, тяжело шевеля неподходящей для человеческой речи пастью. — Все прочь!

С её спины легко соскользнул на землю Флин Первый.

— Дорогая, я предпочёл бы кувыркаться в постели, а не в воздухе, но ты и там и там великолепна! — крикнул он матери, но та не повела и крылом. А вот Эрис отвлеклась, лицо её исказилось.

Кажется, любое упоминание любви, какой бы она ни была, выбивала Эрис из колеи. Получается, за свои сотни лет она никогда не любила?

А Флин не просто так отвлёк Эрис, он проскользнул за спиной огромного дракона и бросился к Ифигении.

— Жива и слышит! — крикнул он. — А значит, будет жить. Иссабелия, немедленно вернись в нормальный вид. Ты королева, а не ящерица!

И он принялся что-то шептать на ухо Ифигении, которую с двух сторон поддерживали растерявшая всю свою весёлость и мгновенно постаревшая Варханке, и Клементий, который, казалось, проморозился сильнее, чем я, а ведь я едва не стала ледяным драконом!

Я смотрела на бабулю Клео и понимала, что вот так выглядит человек, едва не потерявший дочь. Нет уж, у меня целых две мамы, я не позволю им выглядеть так!

И я вернулась. Моя рука согрелась — от жара ли Бриена, или же сама по себе. Неважно. Но я снова была собой.

Я знала, что Флин сейчас использует весь свой дар убеждения, чтобы вернуть Ифигению. Ту самую, что годами прятала у себя его дочь, чтобы не дать ему меня убить. Как странно поворачивается судьба!

Но я знала и то, что раз она слышит — Флин справится. И значит, мне стоило снова обратить внимание на Эрис.

Тем временем, обнаружив, что за её спиной всё в порядке, Лесия обратилась человеком. Ну как человеком. Теперь я знала, что человеческого в ней осталось куда меньше, чем она показывала.

— Не подходите! — приказала Лесия. — Это моя битва. Я отомщу. Эрис запутала мою жизнь, и не единожды. Она поплатится!

— Я бессмертная, а ты всего лишь дракон, — ухмыльнулась Эрис и послала в мою мать какой-то луч, но та прикрылась рукой, на мгновение превратившейся в крыло, и шагнула вперёд. Ещё один удар — и он снова был отражён рукой-крылом, и снова Лесия шагнула вперёд, заставляя Эрис отступать.

— Попробуй снова ударить алмазом, — прошептала я Бриену. — А то вдруг мама обратится и проглотит Эрис? Представляешь, какое несварение будет от бессмертной?

Я шутила, пытаясь сбросить напряжение, которое скопилось из-за того, что я едва не погибла как человек. Но Бриен серьёзно ответил:

— Боюсь промахнуться — они очень близко друг к другу.

И нам оставалось только смотреть. Никто не решался сделать ни шага, когда университет затрясся и загудел. Я зажмурилась. Только вот брата сейчас и не хватало! Надеюсь, Клементина сумеет его остановить.

Будем честными, когда память вернулась, я иначе стала воспринимать взгляды, какими обменивались эти двое. Если бы Клементина ещё была с Бриеном, а потом, оставаясь без памяти, влюбилась в моего брата, было бы сложно. Но они были свободны, так что… я приму, если мой брат женится на той, что меня убила.

Эрис ударила снова и оглянулась на замок. На её лице проскользнуло беспокойство. Ну наконец-то её хоть что-то вывело из равновесия!

Тем временем зашевелились могилы. Можно было подумать, конечно, что это чокнутые гномы, но, скорее всего, кто-то другой. Арриена исчезла и снова появилась.

— Звояр на месте, — отрапортовала она. — Его многорукое чудовище перестало слушаться создателя, и теперь все, кто остался в замке Херстов, прячутся от этой химеры, в том числе и сам Юлий. Так что это Даррен.

Она снова исчезла и появилась.

— Точно Даррен, — в её голосе чувствовалась гордость. — Поднимает кладбище прямо на бегу, даже его отец так не умел!

— А укладывать опять мне, — буркнула я. Но, конечно, мне было настоящим облегчением узнать, что выбирающиеся из-под земли мертвецы будут на нашей стороне. Но весна же, грязь, земля где промёрзла, а где уже хлюпает!

Что касается Звояра и прочих заговорщиков, то мне их жалко совершенно не было. Хоть заняты будут. Их так много, пусть сами с одной мёртвой тварью разбираются. Или с двумя, включая лича. Нам же меньше работы будет!

Теперь я видела, как от университета к нам и впрямь спешат на помощь. Брат размахивал мечом. Понятия не имею, где он его раздобыл, но мысль интересная. Железяками в бессмертных мы ещё тыкать не пробовали, всё на слово верим. Мне тоже стоит подобраться поближе и огреть её лопатой. Убить не убью, но надо же выплеснуть ярость, которую она у меня вызывала!

Рядом с братом вполне ожидаемо неслась Клементина. Придерживая юбку, чтобы не запутаться и не упасть. Её длинные, красивые волосы развевались парусом, а грудь… в общем, я поняла, что хорошо, что у меня в декольте нечего положить. Я очень много бегаю — жизнь такая, и не готова, как Клементина, отвлекать на бегу людей.