— Ты не просто спасла меня, когда вытащила из гроба, — прошептал Бриен мне на ухо, прижавшись ко мне всем телом так, что я буквально врастала в него. Кожа к коже. Шёпот к шёпоту. Стон к стону. — Ты подарила мне другую жизнь. И её не существует без тебя. И никогда не будет существовать.

Это всё ещё звучало непохоже на настоящее признание в любви, но Бриен обхватил ладонями мои горящие отнюдь не только от мысленных ругательств ягодицы, и прижал к себе ещё сильнее, так что я решила погодить.

Пока мне было так хорошо, как только могло быть, и я позволила себе забыть обо всём, что творится за пределами нашего маленького мирка. Это ли не небывалая роскошь?

Оставалось только надеяться, что вернувшаяся память не похоронит это воспоминание под своим грузом или под сожалениями. Я, по крайней мере, собиралась приложить к этому все свои усилия.

Было, конечно, искушение попытаться протянуть это время рядом с Бриеном, когда я не могла вспомнить ни одну причину, по которой мы не могли быть вместе, подольше, но я, похоже, уже слишком привыкла к тому, что я королева. Ответственность-то никуда не денешь! Если уж вспомнила о ней, теперь всё.

Так что вместо нежного лепета о том, как всё было волшебно и прочих моих чувствах, я сразу перешла к делу. Я ещё опасалась, что Бриен обидится на меня за это, но ни тени не проскользнуло на его лице, он слушал внимательно, и единственное, что продолжал сжимать меня в объятиях, словно тоже хотел продлить эти мгновения.

— То есть, я должен выходить из дома Ильинки в разных местах Калегосии, а ты будешь это делать в сторожке на кладбище? — уточнил он. — Я понял, что с этими домами что-то не так, ещё когда ты переправляла меня в Астарос. Но полагал, что это просто стационарные порталы вроде того, что связывает дворец и университет.

— Да, тут всё несколько сложнее, — согласилась я. — Но нам повезло, что это ещё можно починить.

Я поднялась на ноги и прошла к шкафу, собираясь выбрать то, в чём буду спасать королевство. К такому вопросу нельзя подходить спустя рукава, когда ты не просто какой-то герой со стороны, бродяжка или вроде того. Королева даже в такой момент должна думать о своём внешнем виде!

Всё усугублялось тем, что в этой квартирке я никакой новой королевской одежды не хранила. Только то, что было у меня студентки. Невелик выбор, надо заметить.

— Ты очень красивая, — заметил Бриен, одеваясь за моей спиной. — Мне кажется, совсем неважно, что именно ты наденешь.

Он замялся и добавил:

— Я не рассмотрел это в первую встречу, это правда. Назвал тебя ведьмой. Но я был в ужасе от того, что меня похоронили, а ты была чумазая и вся в каких-то мелких косичках, которые звенели артефактами.

Он смущённо замолк, а я повернулась к нему, чтобы увидеть, что он так и не сводит с меня глаз.

— Потом я узнал, что у тебя совсем мало магии, — продолжил Бриен негромко. — И ты всё равно потратила на меня лечилку, а свои ладони оставила с мозолями. Из-за Даррена я подумал, что мне хватит быть твоим другом…

Он замолчал и уставился на свои руки.

— Ты хороший друг, — призналась я, чтобы не молчать. — С тобой спокойно и в то же время весело.

— Спокойно и весело, — пригорюнился Бриен. — Это не то, что девушки говорят о тех, в кого они влюбляются.

— А ты бы хотел? — я на ощупь взяла первое попавшееся платье. К бесам эти условности, потом поймаю того, кто ведёт исторически важные записи, и заставлю записать так, как мне нужно. Делов-то! Главное, чтобы корона была на месте, а её я на всякий случай не снимала.

Ответить Бриен не успел, в дверь постучали.

Я скользнула в платье за мгновение и подхватила Клему, сажая его в уже привычное место. Но это оказалась всего лишь госпожа Ильинка. Понятия не имею, почему я ждала тут не иначе как армию заговорщиков или хотя бы Даррена!

— Хотела подсказать, что вы с помощником должны быть покрепче связаны, чтобы точно всё получилось, — проронила старушка, неожиданно цепким взглядом окидывая застывших нас с Бриеном. — Но вы и сами догадались. Только быстрее надо. Говорите, что нужно ещё сказать, а я уж вам подсоблю.

Мы переглянулись. Говорить? Это про любовь, что ли? Но тут я собиралась стоять насмерть. Пока не вспомню, что в моём сердце нет никого другого, никаких признаний!

— Я не умею красиво говорить, — признался Бриен первым. — Можно я лучше что-нибудь для тебя сделаю?

Странно, но госпожа Ильинка закивала, словно это её устроило. Мне же следовало всё-таки сказать что-то более прочувственное, но вся проблема в том, что и у меня в любовных разговорах не всё было ладно.

— Ты прав, девушки влюбляются в других, — наконец произнесла я. — В тех, кто говорит гадости, а потом осыпает комплиментами. С кем жизнь словно скачки на бешеной виверне от страсти до ненависти через ревность и расставание. Но прожить всю жизнь они хотят с тем, кто не оставляет синяки. В том числе и те, что вот тут, и тут.

И я коснулась рукой сначала груди в районе сердца, а потом головы. Не знаю, понял ли меня Бриен. Но я вспомнила о Звояре и прочих заговорщиках в замке Херстов. Вдруг они найдут способ выбраться?.. Нам требовалось поторопиться.

Я достала тёплые, хоть и довольно уродливые сапоги, и натянула на ноги. Лопата. Тёплый, пусть и шитый-перешитый плащ. Вот я и готова.

Не дожидаясь ответа от Бриена, я кивнула ему, мол, не подведи. И он кивнул в ответ. Не подведёт.

Но просто так выйти мне не удалось. За руку меня поймала Ильинка.

— Ещё кое-что, — попросила она. — Много времени не займёт, но поверь тому, что никогда не разменивался на предсказания — ты будешь мне благодарна.

Не знаю, почему я ей поверила. Может, потому, что именно она приютила меня, когда я никого не знала в Калегосии, призрак старого короля не в счёт. А может, потому, что перед тем, что мы собирались с Бриеном провернуть, любая мелочь, способная перевесить магию фаты Эрис, была на вес золота.

Правда, как оказалось, госпожа Ильинка имела в виду совсем не мелочь, но… может, лисице, прожившей больше лет, чем я могла посчитать, виднее?

Так или нет, но меньше чем через час я уже шагала по заснеженной улице, вяло помахивая лопатой редким прохожим, которые кричали мне приветствия, вспоминая во мне королеву.

Вечерело, и я подумала, что стоило бы сообщить Флинну, что мы здесь, поговорить с ним, рассказать про Херстов… но совершенно не было на это времени.

Сторож уже ждал меня, он стоял рядом со своей магической лачугой, оперевшись на лопату, которая была с меня ростом.

Теперь я удивлялась, почему раньше не замечала у него рыбьих черт. Лисьего в нём было куда меньше, да оно и понятно. Всё лисье словно забрала Эрис. Она и фатой прозвала себя сама, полагая, что играть судьбами людей очень забавно.

— Пришла, — произнёс он и посторонился, пропуская меня в сторожку. — Удачи, королева Иссабелия.

Я лишь покрепче сжала лопату. Не так часто сторож (Эр, у него есть имя, его зовут Эр!) говорил со мной. И от этого мне становилось ещё страшнее.

«Просто выйти и зайти — и так несколько раз, — напомнила я себе мысленно. — Ничего ужасного, никаких битв с драконами или танцев у эльфов. Просто выйти и зайти. Даже ребёнок справится!»

И я шагнула из сторожки на заснеженное кладбище, расположенное далеко от столицы, кажется, где-то на границе с Искуэртом.

'Лучше всего мне жилось,

Когда все думали, что я умерла'

Королева Лесия Интийская

«Тайные мемуары королевы, которая не хотела ею быть».

Вообще-то, мне казалось, что ничего сложного в задании Ильинки нет. Шагнул за дверь — шагнул назад. И так много-много раз, но, честно говоря, я ведь за день шагаю и больше!

Мне надоело ошибаться, но здесь я ошиблась снова. Я вынырнула на кладбище недалеко от вампирской столицы. Это чувствовалось во всём. Деревня была небольшая, но сложена из крепких брёвен, даже частоколы у каждого дома были собраны на совесть. Ворота закрывались накрепко — это я видела издалека. Кладбище было совсем небольшое, аккуратное, даже сейчас, когда кое-где сохранялся снег, а кое-где он начал сходить, оно не выглядело запущенным или неряшливым. А сразу за кладбищем начиналось бескрайнее поле. Ну да, чтобы вампиры устали идти, всё логично.