— Судя по всему, Капелька проголодалась, — глубокомысленно произнёс Четвёртый, подчёркивая очевидное. — Боюсь, что эльфов мы тут не найдём.

— Мы тут вообще ничего не найдём, — в сердцах мне хотелось запустить в прожорливую драконицу лопатой, но терять разом средство передвижения и оружие не хотелось. Лопата вряд ли доставит хоть сколько-то проблем Капельке, но та может обидеться и улететь. И оставить нас в этом забытом всеми месте. Нет, серьёзно, это хотя бы всё ещё Калегосия? Тут даже биться никто за землю и богатства не собирался. То ли уже закончили, то ли размеренность жизни предполагала некоторую аморфность во всём и в этом тоже. За что им тут сражаться, за овец? За возможность обладания точно таким же жалким домишком?

Конечно, от злости я немного преувеличивала. Домишки вовсе не были жалкими. Приземистые, но крепкие, сложенные из обломков скал поменьше. А одно строение было больше прочих, и — я просто глазам своим не поверила, на нём было написано «таверна „У овец“»! Таверна! В таком месте, где она должна называться «Последний путь», не иначе!

— Можем зайти и узнать, — предложил Бриен. Он встал рядом со мной, словно собирался защищать, но я чувствовала, как от него исходит неуверенность. Из того, что я о нём помнила, я понимала, что он не так часто покидал столицу, и тут, на краю Калегосии, ему было неуютно.

Желая его поддержать и заодно поговорить хоть с кем-то более вменяемым, я негромко позвала:

— Арриена!

— Иссабелия, ты снова попала в неприятности? — сварливо осведомился призрак, появляясь передо мной, но тут она увидела Бриена, и её голос тотчас изменился. — Бриен, милый, как у тебя дела?

Бриен закатил глаза.

— Мама, не начинай, всё хорошо, — хмуро ответил он. — Если не считать того, что мы с Белкой ожидали оказаться рядом с проклятыми властителями эльфов, а глупая драконица принесла нас в это странное место.

— Вообще-то, это именно вы возомнили, что она понесёт вас к своим хозяевам, — возразила Арриена. — А теперь, когда животное всего лишь не оправдало ваши завышенные ожидания, оно и виновато?

— Ну да, — Бриен пожал плечами. — С детьми же так работает, почему с драконами нет?

— Ты хочешь сказать, что я ждала от вас того, что вы не собирались делать? — опасно ласковым тоном начала Арриена, и я поняла, что это пора сворачивать.

— Так, — я махнула лопатой, привлекая их внимание. — Мы собирались идти к таверне, верно? Вот и предлагаю не менять своего плана.

Я раздумывала как вежливо намекнуть Арриене, что мы тут отнюдь не умираем, и она может вернуться во дворец, как сама Арриена вскрикнула и огляделась.

— Я знаю это место! — заявила она. — Точнее… мне кажется, что я здесь бывала!

— Так вот для кого тут понастроили таверн, — буркнула я, хотя таверна была всего одна. — И что тебя занесло сюда?

— Я… — она вся поникла, и мне стало её жаль. — Я не помню! Но я точно тут была!

— Что толку размышлять, когда можно спросить? — Бриен с жалостью посмотрел на мать. — Вдруг тут ещё работает тот, кто тебя видел, мама.

— Очень может быть, — согласилась я. — Сомневаюсь, что тут часто меняются люди.

Мы оставили Четвёртого наблюдать за Капелькой, которая сожрала ещё овцу и прилегла отдохнуть, и только после этого двинулись к таверне. Не хотелось бы остаться без возможности быстро вернуться в столицу!

Если честно, я до последнего сомневалась, что эта таверна работает. Ну для кого ей быть открытой? Для этих овец, что ли? Даже пастухов не было видно!

— Там за грядой находится ледяная пустыня, — продолжила Арриена.

— Там, видимо, моя мама без памяти, — вздохнула я. — Снова. Интересно, где сейчас отец?

— А если спуститься ниже с этого предгорья, будут земли эльфов, — продолжала Арриена. — И это всё, что я помню. И как и почему я здесь была, я понятия не имею.

Я думала о том, что сейчас творится у инквизиторов. Забыли ли они так же своих главных, которыми были мои приёмные родители, и изменилось ли что-то для них? У них теперь имелась самая дикая и необузданная магия, так что мне становилось не по себе от мысли, что там могло твориться. Из моего костюма высунулся Клема, про которого я благополучно успела забыть, и недовольно квакнул. Я машинально погладила его по черепушке. Понимаю, в костюме куда неудобнее, чем в платье. Даже неживые любят комфорт.

И тут я сообразила, что не спросила главного. И Клема тут был совершенно ни причём!

— Арриена, что ты помнишь перед смертью? — произнесла я. — Не как ты умерла, а последнее, что ты помнишь?

Призрак развела руками.

— Ты понимаешь, да? — я повернулась к Бриену.

— Похоже на то зелье, которым меня отравили родственники, — он почесал голову. — Я тоже не помнил последних часов.

— И никто из тех, кого травили этим зельем, не помнит, — подтвердила я. — Очень, очень похоже! Вопрос только где дали ей это зелье.

Следующая мысль соскочила на язык раньше, чем я успела сообразить, можно ли её произносить вслух.

— Кажется, теперь я понимаю, почему призрак Арриены обитал именно в вашем доме, а не там, где её бесы носили перед смертью, — заявила я.

— Не надо говорить обо мне в третьем лице, когда я рядом, — уязвлённо произнесла Арриена, а потом до неё дошло, что я сказала, и глаза её удивлённо расширились. — Ты хочешь сказать…

Бриен выругался.

— Мама была ещё жива, когда в склепе появился гроб! И, возможно, отец тоже!

У него было при этом такое лицо, что я поспешила остановить его раньше, чем он начнёт заниматься самоедством:

— Уверена, там была смертельная доза, а не как в твоём случае, — ответила я ему. — Но да, окончательная смерть наступила в склепе. Вопрос только, где их отравили и зачем. Из чьих рук они рискнули взять еду и почему на встрече были не в боевых доспехах и без оружия, вот по-настоящему интересные вопросы.

Бриен явно не считал, что только эти вопросы по-настоящему важны, но успокоился.

— Раз ты помнишь это место, но не помнишь, как тут оказалась, вероятность того, что именно тут тебя отравили, весьма велика, — подбодрила я Арриену как могла. — Может, это были Херсты?

— Херсты не разбирались в этом зелье и едва насмерть не отравили Софи, — напомнил Бриен. — Это не могли быть они. Да и кишка тонка, как мне кажется.

— А если в их семье есть ещё люди? — спросила я и поправилась. — То есть, они наверняка есть, бабушки, дедушки, тёти, дяди… ты что-то знаешь о них?

Бриен расстроенно пожал плечами.

— Я должен был стать советником по инквизиторам, — напомнил он мне. — Вот про них я могу много рассказывать.

Имеющаяся часть памяти намекала мне, что при возвращении её целиком я смогу рассказать про инквизиторов куда больше, и это вообще никому и никак не поможет.

— Ладно, — наконец решила я. — Возможно, в таверне всё ещё работает тот коварный отравитель, который совершил злодеяние, да ещё и дважды. И нам не придётся искать неизвестных родственников Софи. Вообще, от этих непонятных родственников чаще проблемы, чем польза!

— Это точно, — согласился Бриен. — Как вспомню, что творилось у нас дома, когда ты меня раскопала и привела обратно, так вздрогну.

И совершенно нелогично добавил:

— Хорошее было времечко.

— Хорошее? — я помнила какими-то мутными урывками этот промежуток своей жизни, поэтому решила уточнить. — Чем же хорошее?

Бриен удивлённо посмотрел на меня.

— Ты спасла меня, — растолковал он. — Стала моей невестой и защищала от гнусных охотников за состоянием. И ещё сделала маму видимой, и я теперь могу с ней разговаривать. Мне очень этого не хватало.

Я вспомнила, что он был совсем юным, когда потерял мать, и вздохнула. Нам точно нужно разобраться с тем, что тут происходит!

— Арриена, не высовывайся раньше времени, — попросила я. — Будешь нашим тайным оружием. Вдруг нас с порога прикончат.

— Белка, давай ты будешь пооптимистичнее, а? — нервно потёр руки Бриен. — А то совсем не успокаиваешь.

Я качнула головой. Что толку быть оптимистом, когда лучше вовремя ударить лопатой? И я толкнула дверь. В таверне не было никого, кроме старика, который протирал и без того блестящие стаканы.