Кириченко. Правильно.
Сердюк. Он встает и говорит – ты что, с ума сошел? А я говорю – товарищ Кириченко, он арестует и вам даст протокол дознания, и там будет подпись Сердюк. Он мне опять говорит – ты с ума сошел. (Смех.)
Я, говорю – товарищ Кириченко, вас здесь два секретаря, если он меня арестует, примите, пожалуйста, меры. Прошу вас, помогите, спасите меня. Я приятный коммунист, я в партии не один год, я ни в чем не виноват перед партией. Я вместе с советским народом проливал кровь, спасая нашу Родину. Можно так сказать? (Обращается к Президиуму.)
Из Президиума. Можно.
Сердюк. Я секретарю ЦК сказал. Я пришел домой (обращается к Президиуму) – Никита Сергеевич, Вы меня знаете, и я Вас знаю, Никита Сергеевич знает меня, детей, жену. Я говорю жене со слезами – знаешь, что может случиться, могут меня арестовать, тогда обращайся к Никите Сергеевичу. (Оживление в зале.)
И вот она мне звонит сегодня утром, я вчера не успел позвонить ей. И вот я расплакался. Она не знает, арестовали меня или нет. (Смех.)
Она в курсе дела, нельзя так спрашивать, что арестовали меня или нет, потому что подслушивают по телефону, она не знает, в чем дело. Я только сказал, что перед партией не виноват и прошу обратиться тогда к Никите Сергеевичу, он меня знает. А о том, что могли арестовать меня, секретаря, номенклатурного работника, и могут сделать так, что я буду самым отъявленным бендеровцем.
Ворошилов. И могут сделать.
Сердюк. Теперь уже не сделают. Партия наша сильная, и руководство нашей партии единодушно отрубило грязные лапы этим врагам народа, теперь ни с кем так не случится. Теперь ни с кем этого не случится.
Товарищи, я затянул.
В чем сила нашего решения? В том, что мы, воспитанные Лениным – Сталиным, посоветовались, приняли решение. Я как низовой работник, как секретарь, как коммунист считаю, что партия воспримет это как величайшую победу нашего руководства, народ поддержит, и мы прямой дорогой, которую нам указали великие Ленин и Сталин, под руководством ленинско-сталинского Центрального Комитета пойдем вперед и построим коммунизм. (Аплодисменты.)
Хрущев. Слово имеет товарищ Бакрадзе. Подготовиться товарищу Кагановичу.
Бакрадзе. Товарищи, факты и материалы, доложенные на Пленуме товарищем Маленковым и затем развитые товарищем Хрущевым, товарищем Молотовым, товарищем Булганиным, со всей несомненностью доказывают, что в лице Берия партия, Президиум Коммунистической партии Советского Союза разоблачили крупнейшего авантюриста международного масштаба, отъявленного склочника и интригана, неудержимого карьериста и, по-моему, лично у меня нет никакого сомнения, безусловно матерого шпиона.
С чувством некоторой досады, имеющимся лично у меня, хочется сказать о том, что в Президиуме Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, в старом Политбюро – нашем святая святых для нашей партии, – досадно, что так долго в этом руководящем органе состоял такой бандит. Но это чувство с лихвой искупается тем, что наконец удалось разоблачить и отсечь этого совершенно исключительного иезуита, и для разоблачения такого иезуита срок 31 /2 месяца все-таки нужно считать небольшим.
Я думаю, сделано большое дело для еще большего укрепления и сплочения нашего коллективного руководства Коммунистической партии Советского Союза. Не только данный Пленум, но и вся партия, весь советский народ единодушно одобрят с чувством великого удовлетворения решения, которые приняты в отношении подлеца Берия.
Мне в свете нынешних фактов, изложенных здесь, на Пленуме хочется вспомнить историю прихода его к руководству в Компартии Грузии в 1931 году и затем к руководству закавказских партийных организаций.
Нужно признать, что и тогда он не совсем честными путями пришел к этому руководству, влез в доверие к Сталину и неожиданно (никто все-таки его так не знал) оказался во главе закавказских партийных организаций. В последующем он буквально все делал для того, чтобы возвеличить свою личность, всю свою деятельность направлял на это. Не терпел никакой критики и никакого противоречия. Выехав в 1937 году[141] из Грузии, оставил своих дублеров. Официально был секретарем ЦК, председателем Совнаркома, неофициально оставил дублеров – Шария и…которые фактически игнорировали ЦК, ни во что не ставили Совнарком, сели на голову, при поддержке Берия были оставлены, и затем все-таки удалось разоблачить, сообщили ему. Он ограничился тем, что вызывает и делает им устную взбучку. То, что Берия проводил с точки зрения грузинских дел, видно на так называемом провокационном мингрельском деле. Лучше всех с самого начала об этом знал Берия. Он с самого начала знал, что это провокация, однако до последнего момента, пока это ему не стало выгодно, он не говорил ничего об этом. Наоборот, то, что он говорил. приезжая на IV пленум в 1952 году,[142] и сейчас, когда я пересмотрел его выступление на этом пленуме, и что он сейчас написал – это совершенно разные вещи. Он хорошо знал каждого из этих работников – и прошлое, и настоящее. знал. кто спровоцировал и кто не спровоцировал. И при жизни товарища Сталина он ничего не сделал для того, чтобы внести ясность в это дело. После смерти товарища Сталина, когда он стал во главе МВД, ему понадобилось вытащить это дело и на этом еще как бы создать авторитет.
Я должен сказать, что я полностью согласен с выступлением товарища Булганина о том. что грузинские дела имели шефа. Шефство это нас угнетало до самых последних дней. Невозможно было самостоятельно работать, покойника нельзя было похоронить, чтобы не указали, где хоронить.
Извело это нас, особенно этот наглец Шария. Берия со мной лично почти никогда не связывался, все через Шария. В расстановке некоторых кадров и сейчас неблагополучно.
Я полностью согласен с заявлением товарища Хрущева о том, что дело это действительно провокационное от начала до конца, но в этом деле были повинны отдельные личности, которые все-таки были правильно арестованы, например Шария, а ведь Шария был освобожден задолго до решения Президиума ЦК КПСС. Решение ЦК КПСС состоялось 10 апреля этого года, а Шария был выпушен в середине марта. Думаю, что об этом можно никого не спрашивать. Среди некоторых работников, проходивших по этому делу. были отдельные работники, не имеющие политического обвинения, но имеющие серьезные хозяйственные упущения, за что они должны быть наказаны.
Теперь получилось, что вообще кругом амнистирование, люди ходят гоголем, а некоторые из них требуют больших постов, не ниже заместителя Председателя Совета Министров или не ниже министра.
Голос с места. Многих и назначили.
Бакрадзе. В целом дело провокационное, но в отдельных личностях, по-моему. еше надо разобраться.
Еще на одном вопросе я хотел бы остановиться. Вячеслав Михайлович, вся эта возня, которую затеял Берия с грузинской меньшевистской эмиграцией,[143] мне кажется, я всегда душой был против этого. Я тогда говорил Чарквиани: «Слушайте, бросьте это бандитское отребье, кому они нужны в Грузии». Водятся с меньшевистской грузинской эмиграцией, с тем чтобы сюда доставить. Мне кажется, что в свете сегодняшних фактов и того, что выяснилось в отношении Берия, эта затея не случайна.
Что касается органов МВД и партийного руководства. Ну, дорогие товарищи. у нас в Грузии органы МВД командуют всеми уже давно. Когда Берия был у руководства там, у него МВД было в кармане, а когда он ушел, назначили Рапава. Он ни с кем не считался. Рухадзе тоже ни с кем не считался. Сейчас, после решения ЦК КПСС, нам очевидно не доверяют, прислали контролеров в виде министра МВД Грузии Деканозова и в партийный аппарат – Мамулова. Когда мы получили решение Центрального Комитета, нам было непонятно назначение Мамулова и Деканозова с введением их в Бюро. причем уже после решения Президиума Берия вызвал меня. а также Деканозова с Мамуловым. и предложил все вопросы обсуждать только в присутствии Деканозова и Мамулова. Деканозов сел министром внутренних дел.
