- Ну да, не идет, – покладисто согласился шкипер. – Что делать думаешь, Пуля?

- А чего тут думать? Встретить, если получится, девушку, и добираться назад. Лишь бы она добралась вовремя и на место.

- Клыч нас найдет. Такой переполох на реке устроили, что к гадалке не ходи – найдет.

- Это непременно. – Азамат покосился на левый берег. – Я уйду к нему, если что.

- Не глупи, друг. – Зуич погладил кота, устроившегося на рундуке рядом со штурвалом. – Кто твою образину вот эту будет кормить, холить и лелеять?

- Тебе завещаю.

- Не глупи, – повторил Зуич. – Мы сможем уйти по реке, прорвемся. Ты, дружище, скотина еще та, но мне без тебя станет скучно. Слово чести.

- Посмотрим. Не боишься притащить Клыча и его гоп-компанию в поселок?

- А то они про нас не знают… - Зуич сплюнул жвачку. – Все равно как-нибудь, но пересечемся где-то. Я давно нашим предлагал раздавить этого клеща ненасытного. Может, как раз время и подошло…

- Упаришься его давить, ага.

- Куда деваться? Все равно…

- Да слышал уже. Это, Лешк…

- Что?

Азамат чуть помедлил.

- Скорее всего, мне все равно придется уводить Клыча, и не приведи Аллах еще кого-то от реки. Побеспокойся о лейтенанте и той девчонке. Мне за нее Леночку обещали вернуть.

- Так если ты помрешь, кому оно будет надо? – Резонно поинтересовался Зуич.

- Тоже верно… попрошу старлея.

- Нашел, кого просить. Да она ж нас, мутантов, ненавидит, у нее оно на роже написано. Окажись она у меня без тебя, тюк по башке, и в воду. Клешеням на корм. И водяному в подарок.

- Да не ворчи ты. – Пуля вздохнул. Резон в словах друга был. – Она поменялась.

- Отож, поменялась она, ну-ну. А я стал вегетарианцем. Веришь, нет?

- Чему?

- Да хоть тому, хоть другому.

Азамат не ответил.

- Вот и я про то же самое, – Зуич снова сплюнул. – Ладно, посмотрим.

Самарская обл., город Отрадный (координаты: 53°22′00″ с. ш. 51°21′00″ в. д.)

- Она здесь. – Илья Серый обернулся к Инге. – В городе. И ей страшно. Сейчас девочка снова пропала, скорее всего, что на голове шлем. Но хотя бы понять, куда нам двигаться, я уже могу.

- Хорошо. – Майор поднесла к губам станцию. – Второй, ко мне.

Командир остался один. На замену погибшей Первой Инга планировала поставить Седьмого, но уже после операции и ее завершения.

Боец появился практически сразу. Инга повернулась к нему, собираясь отдать приказ. Посмотрела в спокойные серые глаза, глядевшие из прорезей маски. Майор помнила их уже несколько лет, три, нет, четыре года штурмовик состоял в ее отряде. Первая пришла раньше, где-то на полгода. По имеющимся данным внутренней службы, Второй и Первая состояли в любовной связи.

«Глупые слова, - Инга чуть прикусила губу, - любовная связь. Глупее только половые отношения».

- Все машины в строю?

- Да, госпожа майор. – Второй стоял ровно, чуть перенеся вес на правую ногу. Никаких эмоций, никаких переживаний из-за погибшей подруги. Для взгляда того, кто не интересуется собственными людьми. Их мыслями, стремлениями и желаниями.

Второй, всегда очень спокойный и ровный, злился или нервничал крайне редко. На памяти Войновской такое случалось три раза. Четвертый раз она наблюдала прямо сейчас. Еле заметное подергивание верхнего правого века, не больше. Практически неуловимое движение, одно в десять секунд, не более.

Войновская кашлянула.

- К танку обязательно приставить две «Выдры». Оставшуюся пустить между «Тайфунами», в авангард целые квадроциклы. Четвертый оставить в арьергарде. Танк идет до входа в город после машин. Разделяемся вот здесь.

Палец майора уперся перекресток на карте.

- Здесь кольцо. «Выдра» и квадроцикл уходят налево и добираются до перекрестка улиц Ленина и Гайдара. «Тайфуны» и квадроциклы идут здесь, выходя на улицу Нефтяников. Танк, наливник и бронеавтомобили поворачивают вот здесь и идут по улице Победы. Так, Илья?

Серый кивнул.

- Да, она где-то именно вот здесь.

- Целый микрорайон. – Второй поправил модернизированный АН-94. – Санитарная часть?

- Серьезнее. Целый городок. – Инга сложила карту. – Я хочу попросить тебя… Руслан.

Глаза Второго метнулись к ней.

- Береги ребят. Ты пойдешь во второй группе, найди кого-то для первой.

- У меня есть предложение, госпожа майор.

- Да?

- Не стоит мне пойти с первой группой? Она наиболее слаба в плане огневой мощи и количества бойцов.

- Нет. – Войновская сжала его предплечье. Хотела пожать плечо, но смять защитный щиток она явно не смогла бы. А трепать ради проявления каких-никаких, но чувств, амуницию – глупо. – В первой группе пойдет Илья и с ним Шатун. Ты согласен, Илья?

- Полностью.

- И хорошо. Выдвигаемся через три минуты. До кольца идем с расстоянием в три метра между машинами. Что такое?

Инга повернулась к Второму. Боец молчал настолько красноречиво, что стоило задать вопрос.

- Шатун?

Хм. Инга вполне его понимала. Словам Шатуна многие не поверили. Сначала не поверили. Но здесь, на развилке, правда стала ясной и четкой.

Никаких следов аномального зеленого тумана. Квадроцикл с пробитым двигателем и изрешеченным корпусом. Пробоины от пуль «семь-шестьдесят два», более того, вполне понятно, что били очередями из пулемета. Тело обнаружилось лишь одно.

Восемнадцатый, явно брошенный кем-то из местных трупоедов, нашелся под развалинами скособоченного домишки. Кроме разорванных зубами мышц левой ноги, ничего, никаких повреждений. Ни пулевых отверстий, ни от следов клинка, ни гематом или перелом от сильного удара. А вот отравление – налицо. Да так, что видавший виды отрядный медик удивленно присвистнул.

- Второй, Шатун сказал правду. Ты видел.

Второй кивнул.

- Раз так, то вперед, по местам.

- Есть.

- Есть.

Инга поднялась на броню одной из «Выдр», держа шлем в руках. Дождь барабанил по металлу, она набросила капюшон парки. Шлем одевать не торопилась, здраво рассудив, что если бы снайпер был, так давно бы и выстрелил.

Подняла свою любимую игрушку, самый настоящий немецкий «Штайнер». Бинокль выручал ее не раз, в любую погоду показывал желаемое. Инга поднесла его к глазам, всмотрелась в безжизненную пустошь, лежавшую перед ней. Одну из многих, увиденных за ее долгую, в полные тридцать лет, жизнь.

Небо хмурилось всю дорогу сюда, лило воду, пользуясь правом долгой осени. Но здесь, в шаге от выполнения задачи, небо совершенно озлобилось. Хорошо, что сейчас лишь капало сильными, но не очень частыми каплями. Но майор не обманывалась, видя на горизонте наползающие тяжелые низкие клубы темной густой серости. Скоро, не больше часа, польет так, что не спасет ни прорезиненный комплект, ни композитный материал защиты. Если в городке сохранилось хотя бы немного твердого асфальта, это станет благословением.

Отрадный… красивое название. Она покосилась на завалившуюся фуру, чудом не сложившуюся в одну кучу трухлявого металла и пластика. «Радостны… ….», кто или что там радовался чему-то? До Войны многое выдавалось за настоящее. «Веселого молочника» она помнила, особенно хорошо оставив в памяти лихо подкручивающего наклеенные усы лицедея в шутовском колпаке. Здесь, надо полагать, что-то схожее. «Радостный мясник», чем черт не шутит.

Хотя… Инга присмотрелась к панораме перед глазами. Пора подавать команду к отправке, но она медлила. Смотрела, стараясь заметить что-то невидимое сразу, но важное, подсказывающее верный вариант. Интуиция шептала «смотри», заставляя искать мельчайшие детали. Стрельба и разрывы, звучавшие совсем недавно, стихли.

Стлавшаяся под сильным ветром грива желтой травы, светлый камыш, идущий от остатков железной дороги. Слепые проемы больших стоячих луж грунтовых вод, выбравшихся наружу. Редкие чахлые кустарники, еле заметно поднимавшиеся из монотонно шевелящейся желтизны. Серая полоска оплывшего асфальта, змеящаяся прямо перед отрядом.