— Корнелиус, сколько средств выделила казна? — спросил Маэль, переходя к финансовым вопросам.

— Достаточно для строительства и полного оснащения пяти школ, — ответил тот, доставая толстую папку с расчетами. — Плюс жалованье преподавателям и директорам на первый год работы.

— А дальше школы должны стать самоокупаемыми? — уточнила я.

— Желательно. Через систему оплаты за обучение и лечение. Не большие суммы, но достаточные для содержания школы.

Григорий поднял важный вопрос:

— А как будем снабжать школы? Инструменты, кристаллы, лекарственные травы — все это нужно доставлять в отдаленные регионы.

— Создадим централизованную систему поставок, — предложил Маэль. — Раз в месяц караваны из столицы будут развозить все необходимое.

— И налаживаем связь между школами, — добавила я. — Через курьерскую службу и сетевые кристаллы. Чтобы директора могли консультироваться друг с другом.

Мы составили график реализации проекта: строительство займет три-четыре месяца для каждой школы, подготовка директоров — два месяца интенсивного обучения, набор местных преподавателей — еще месяц.

— К осени первые школы уже должны принимать учеников, — подвел итог Корнелиус.

— Амбициозный план, — признал Томас. — Но выполнимый, если все работает слаженно.

— А как будем контролировать качество? — спросил Григорий. — Нельзя же пускать все на самотек.

— Регулярные инспекции от главной школы, — ответила я. — Ежемесячные отчеты о результатах лечения. Обмен опытом между школами. И ежегодные конференции всех директоров.

— Система нужна серьезная, — согласился Маэль. — Но иначе проект может превратиться в набор отдельных школ без единых стандартов.

К вечеру у нас был готов подробный план реализации проекта. Пять школ, двадцать пять преподавателей, сотни учеников в первый же год. Масштаб поражал даже меня.

— Знаете, что меня больше всего удивляет? — сказала я, глядя на исписанные листы планов.

— Что же? — спросил Корнелиус.

— Год назад я была простой лекаршей в маленьком городке. А теперь планирую реформу медицинского образования в целом королевстве.

— Таланты имеют свойство раскрываться, когда появляется возможность, — мудро заметил Григорий. — Вы всегда были организатором. Просто масштаб изменился.

***

Целую неделю наша школа напоминала постоялый двор — каждый день прибывали новые лица. Корнелиус разослал приглашения лучшим лекарям королевства, и откликнулось больше людей, чем мы ожидали. Из двенадцати кандидатов мы выбрали пятерых.

Первым приехал мастер Роберт — представительный мужчина лет сорока пяти с седой бородой и внимательными карими глазами. Из восточного торгового города, специалист по внутренним болезням, тридцать лет практики.

— Мастер Роберт, — начала я собеседование в своем кабинете, — почему вы хотите возглавить новую школу?

— Честно говоря, меня заинтриговали ваши методы, — ответил он, не скрывая любопытства. — Слышал невероятные рассказы о снижении смертности, о каких-то магических кристаллах. Хочу изучить и применить в своем регионе.

— А как относитесь к обучению женщин медицине?

Роберт задумался:

— Поначалу скептически, признаюсь. Но результаты говорят сами за себя. Если женщины могут стать хорошими лекарями, почему бы и нет?

Я показала ему один из наших обучающих кристаллов. Роберт сначала недоверчиво покосился на светящийся камень, но когда коснулся его и увидел детальный урок по диагностике, его лицо выразило неподдельное изумление.

— Поразительно! — воскликнул он. — Это же лучше любого учебника!

— И этой технологией должны владеть все директора школ, — объяснила я.

Роберт быстро освоил работу с кристаллом и даже записал в тестовый камень свой собственный опыт лечения желудочных расстройств.

Совсем другим человеком оказалась мастер Елена — единственная женщина среди кандидатов. Невысокая, энергичная, с умными серыми глазами и твердым рукопожатием. Лекарь-акушерка из южного региона, тридцать восемь лет.

— Мастер Елена, с какими вызовами вы сталкивались в практике? — поинтересовался Маэль во время совместного собеседования.

— Высокая детская смертность, — ответила она без колебаний. — Женщины боятся родов. Не знают, как ухаживать за новорожденными. Теряют детей от болезней, которые можно предотвратить.

— И как решали эти проблемы?

— Обучала женщин основам, но знаний не хватало. Работала интуитивно. Ваша система — именно то, что нужно моему региону.

Когда я показала ей кристалл с записью урока по детским болезням, Елена едва сдержала слезы:

— Если бы у меня было это раньше... Сколько детей можно было спасти!

Третьим кандидатом стал молодой Дмитрий — всего двадцать восемь лет, недавний выпускник академии. Полный энтузиазма, но с небольшим практическим опытом.

— Теоретически вы подготовлены отлично, — сказала я, просмотрев его дипломы. — Но как с живыми пациентами?

Дмитрий уверенно взялся за диагностику сложного случая — крестьянина с загадочными болями в животе. Блестяще изложил теорию, правильно назвал возможные причины, но когда дело дошло до реального осмотра, растерялся.

— Знания есть, а практических навыков не хватает, — шепнул мне Маэль.

— Но энтузиазма и желания учиться — хоть отбавляй, — ответила я. — А это тоже важно.

Мастер Борис, четвертый кандидат, сразу выделялся из общей группы. Военный лекарь, сорок два года, привыкший к полевым условиях и экстремальным ситуациям. Говорил коротко, по делу.

— В армии я научился работать быстро и эффективно, — объяснял он свой подход. — Но всегда не хватало знаний о профилактике. Лечим последствия, а не предотвращаем причины.

— А как относитесь к мирной медицине? — спросила я.

— Считаю, что предотвратить болезнь лучше, чем лечить, — твердо ответил Борис. — Хочу изучить ваши методы профилактики.

Пятым был мастер Иван — пятьдесят лет, травник из горного региона. Глубокие знания местных растений, традиционный подход, но очень эффективный в своей области.

— У нас в горах другие болезни, — объяснял он. — Высотная болезнь, обморожения, травмы от камнепадов. Но основы, наверное, везде одинаковые.

Самым интересным стало групповое обсуждение, когда все пятеро кандидатов собрались вместе. Они обменивались опытом, рассказывали о региональных особенностях, спорили о методах лечения. Я наблюдала за их взаимодействием — важно было понять, смогут ли они работать в команде.

— Все пятеро подходят, — сказала я Маэлю вечером, когда мы обсуждали результаты отбора. — Но у каждого свои сильные стороны.

— Роберт — надежный организатор для восточного побережья, — согласился Маэль. — Елена — незаменима для южного региона с проблемами детской смертности. Дмитрий — теоретик, но это хорошо для центральных равнин. Борис — идеален для западной границы с военными госпиталями. А Иван — лучший выбор для северных гор.

— Получается идеальная команда для разных регионов, — улыбнулась я. — Каждый будет работать там, где его опыт максимально полезен.

— Тогда завтра объявляем результаты?

— Завтра. А послезавтра начинаем их интенсивную подготовку.

***

Следующие два месяца наша школа превратилась в настоящую академию. С восьми утра до позднего вечера в аудиториях не смолкали голоса — пятеро будущих директоров постигали не только искусство лечения, но и науку обучения других.

— Программа у нас насыщенная, — объяснила я в первый день, стоя перед новыми учениками. — Утром — теоретические основы и новые методы диагностики. Днем — практическая работа с пациентами. Вечером — методика преподавания и организационные вопросы.

Первая неделя была посвящена основам. Я показывала принципы диагностики, которые разработала за годы практики, Маэль объяснял теоретические основы работы кристаллов памяти, а Григорий делился опытом адаптации традиционных методов к новым подходам.

— Помните, — говорил Маэль на уроке по работе с кристаллами, — камень записывает не только информацию, но и эмоции. Если вы не верите в то, что преподаете, ученики это почувствуют.