— Эээ, будь мужиком… Встань и иди... — чешет затылок Сапс, возомнив себя Христом, а его Лазарем. Хочется сказать ему то же самое, чтобы он ушел.

Он ушел.

Хорошо...

— Бо, тебе надо поесть.

Теперь опять Аза. Между прочим, он уже ел вчера кусочек яичницы.

Аза поставила на тумбочку рядом с ним поднос с чем-то и присела на кровать. Ее рука опустилась Бо на голову.

Дзыыы!

Бо конвульсивно тряхнуло.

— Без рук! — напомнил Бо, вжавшись в стену. Дальше отходить было некуда.

Скулы на лице Азы слегка напряглись, но она убрала руку. Безопасность.

— Бо, тебе необходимо подняться, — произнесла Справочник. Это он уже слышал. — Всегда надо подниматься, Бо.

На это можно и не отвечать ничего. Он будто прочел чей-то волчий статус в рекомендациях друзей в ВК и, как всегда, скипнул его. Аза снова подняла руку, но остановилась, когда Бо устремился от нее выше по кровати и уткнулся головой в спинку. Тяжело вздохнув, Справочник встала и ушла.

Наконец-то снова спокойствие.

Теперь можно снова подумать о том, как бы все могло произойти, если бы Бо еще несколько лет назад рассказал Сиов свою тайну. Или почаще разговаривал с ней о ее родителях и чувствах. Наверное, если бы все это он делал, то смог бы снять с девушки камень до того, как он вырастет в неподъемную гору. Только сейчас, думая об этом, Бо понял, что все эти нюансы были только с его стороны. Совушка никогда не давала ему повода чувствовать себя неудобно. Ни разу.

Аза пыталась втолковать ему, что Сиов так поступила только ради него, и у нее не было шансов расстаться «по-дружески», иначе он будет всегда ждать ее. Но Бо видел, что Справочник сама в этом сомневается. Она тоже там была и наблюдала лицо Сиов. Слышала ее голос. И следила за ее эмоциями, когда девушка смотрела не себе подобных, промокших, дрожащих, испуганных. Их вид тронул не только совушку, но и Бо тоже. Но тогда он мог думать только о том, как остановить Сиов.

Все же, он даже в подметки не годится совушке, которая всегда первым делом беспокоится о других.

И тогда она сказала правду. Правду, в которую верила сама. Она касалась того, что Бо думает только о себе. Теперь он сомневается в своей любви к ней, раз даже не попытался позаботиться о ее благополучии. Любовь должна включать в себя заботу первым делом. А до этого Бо похоже еще не дорос.

Ладно, стена требует его внимания. Стена. Бо принялся искать взглядом в стене что-то, что поможет ему забыться. В этот день ему это не удалось. На следующий тоже.

Тик-так, тик-так...

По ночам ему снится голова торговца. Она все время смотрит на него. И Бо просыпается от ужаса, чувствуя, как постельное белье становится мокрым от его пота. А сегодня не только пота. Потому что Аза с утра просила его пока полежать на их старой кровати, чтобы поменять белье. Потом она стала уговаривать его пойти помыться. От него что, воняет? Бо ничего не чувствует. Все нормально. Никуда он не пойдет.

[Аза, ты когда-нибудь отстанешь от меня?]

Думает Бо, застыв прямо в одежде под летним душем. Аза стоит за шторкой в ожидании, когда Бо приведет себя в порядок. Хм, он ведь не тесная комнатка, в которой можно все разложить по местам и протереть пыль.

— Ты все, Бо? Я открываю шторку.

Дрожа от холода, Бо смотрит на Азу, вновь появившуюся перед ним.

— Ты что, так и не снял одежду? — кажется она разозлилась. Но ее лицо быстро смягчилось. — Ладно, пойдем домой.

Дома Аза, борясь с роем «дзыы!», помогла ему переодеться. Бо забыл, что ему бы пристало стесняться показываться Азе без ничего.

Этой ночью ему опять приснилась голова. Только отрубившей ее оказалась Сиов.

— Убогий, — брезгливо бросила девушка, когда тело торговца упало рядом с ней. А затем она направилась прямо к Бо. — Я не твоя собственная!

Удар.

— Ааа! — Бо подскочил на кровати. Через секунду в комнату ворвалась Аза.

— Что случилось?

— М.. мм, — Бо попытался сказать «мама», но не вышло. — Аза, мне...

Бо упал обратно на кровать. Страх стал понемногу отступать. Он не знает, сможет ли забыть когда-нибудь эту голову, которая сейчас стоит перед его лицом. Как вообще в его мире в средние века взрослые и дети могли спокойно смотреть на ужасные казни? Это же человек. Ладно там несчастный случай, хотя это тоже тяжело, но когда человека убивает человек, а потом смеется с этого...

— Это всего лишь страшный сон, Бо, — штампованная фраза от Азы.

Только это был не всего лишь страшный сон, а живой человек, который сейчас уже мертвый.

— Дай проверю, — Аза откинула с Бо одеяло и пощупала кровать. — Ты описался, — подвела она итог. — Вставай.

[Прошу, давай завтра.]

— Хорошо, — Аза неудовлетворенно согласилась.

Наутро в комнате оказался Кион. В другое время Бо удивился бы этому, но сейчас воспринял его появление в их доме совершенно спокойно.

— Бо?

— …

Равнодушным взглядом Бо уставился на гостя. Кион несмело топтался двери.

— Мне твоя мама все рассказала…

Мама?

[Мама, мама, мама...]

Это он про Азу, да. Точно, и Кион вроде как его друг.

— В общем, — он замялся. — Меня попросили отвести тебя помыться.

Ах, вот в чем дело. Бо даже не пошевелился. Кион осторожно прошел в комнату и сел рядом на кровать.

— От тебя воняет, — поделился он.

[Потому что я плохой человек.]

— Слушай, Бо, я встречал такое же, как и у тебя, — осторожно начал Кион, очевидно, свою проповедь. — У моего отца такое бывает. Я думаю, это из-за смерти мамы. А виноват в этом я. Один раз он сказал мне об этом. Потом он извинился, но... он уже это сказал. В общем, я тебя понимаю.

— Меня стошнило на отрубленную голову торговца, – хрипло поделился Бо. — Это было у него на глазах и во рту. Мы покупали у него одежду.

Кион приложил руку ко рту, дернувшись от рвотного позыва. Бо закрыл глаза. Теперь то он от него отвяжется.

— Бо, знаешь, что делают с больными их близкие?

— ?

— Они помогают им насилу!

Одеяло вдруг слетело с Бо и крепкая рука друга оказалась на его запястье. Странно, чувство «дзыы» на него не реагирует.

— Пойдем мыться и чистить зубы!

Похоже, проще будет сделать то, о чем он просит.

Бо еле двигал во рту зубной щеткой, пока Кион яростно драил его тело мочалкой. Он даже почувствовал боль. Кажется, Киону самому это не нравилось, и он хотел поскорее с этим покончить. Бо хотелось того же.

— А теперь мой там, — наконец вручил ему мыло покрасневший, как рак Кион. Бо, жуя щетку, непонимающе уставился на него. Там это где? Кажется, его и без того отдраили с ног до головы.

— Мой своего дружка, — скривился Кион. — Уж к нему я точно не притронусь ни за что.

Хм, точно, у Бо есть то, что не давало как-то ему ни на секунду о себе забыть, а теперь будто исчезло. Словно в детстве, Бо поелозил там рукой и на этом было окончено. Кион помог ему натянуть майку и заставил одеть трусы.

В комнате, Кион уселся возле уже чистого Бо и неуверенно обнял его за плечи.

— Если хочешь поплакать...

Бо покачал головой. Он хотел бы вечно плакать, но не мог. Для этого действия возникла какая-то преграда, которую он не мог преодолеть. Оставалось только ощущать эти тяжелые приливы и отливы внутри себя. С ним никогда такого не было. Впрочем, никогда еще для него не становились настолько близкими люди, как Сиов, и не исчезали после этого. В тот день Бо посетили две смерти. Одну символизировала отрубленная голова торговца, другую — растворяющаяся в дожде фигура Сиов. Это был двухкратный удар по нему. Полное поражение.

Кион ушел, и Бо опять улегся на бок. Затем на него долго смотрела Аза, будто борясь с чем-то внутри. Бо даже почти стало интересно, о чем она думает. Наверное, решение, которое она пыталась принять слишком сложное для нее. Бо понадеялся, что она не собирается тащить его к какому-нибудь врачу. Иначе, придется даже ругаться. А он этого не хочет. Не хочется никаких эмоций. Кажется, там, на торговой площади ежеярмарки он испытал все, что можно испытать, и получил передозировку.