Уже не одна неделя миновала после того, как они с Азой причалили к этим краям и, с какого-то хера, только сейчас до всех дошло, что он не Малютка, не Голопузик, не Ми-ми-ми, а просто никто. Нет у него имени.
Был срочно созван чрезвычайный совет, куда все с радостью и приперлись, побросав свои важные для выживания деревни крестьянские дела. Лесопилка заглохла, мельница застыла, шахта обезмолвела, вымена коров взрывоопасно раздулись. Стопанулась вся инфраструктура ради того, чтобы Никита обрел какое-нибудь нелепое прозвище.
Беспомощная Аза, стиснутая со всех сторон широкими плечами, смотрит то на одного гения мысли, то на другого.
— А могеть Шинорасифилонум? Так деда моего величали, — проскрипел староста.
[Шино-чего?.. Старче, открой рот, я тебе язык обратно распутаю.]
[Аза, это прекратится?]
Но нет, похоже, для собравшихся это было только самое начало. Знать не знающие таких великих вещей, как интернет и «Netflix», развлечься местные жители таким образом намерены сегодня на полную катушку...
— Гомс, — подняла руку одна из маман.
[Ты кем меня назвала? А ну повтори…]
— Херрум?
[Похеррум.]
[Аза, хватай меня и беги!]
— А может, Кину? — очередное предложение из толпы.
[Я те кину!]
Никита поднял угрожающе кулак, но почему-то все посчитали это милым.
— Так, хватит, — над столом, словно над военной картой, грозно склонилась трактирщица, тетка Арн. — Пусть мамка выбирает.
Десятки пар глаз тут же продырявили Азу. И Никита даже на мгновение забыл, что жертва здесь он, а не Справочник, и слегка пожалел ее.
— Ну, мамка, не тяни.
[Эй, это звучит как угроза!]
— Ну я... — глаза Азы заметались между присутствующими. — Это...
Кррр...
Угрожающий скрип половиц под ногами, придвинувшихся поближе к мямлящей Азе всех участников «ритуала» одновременно. Смелая лишь перед всемогущим богом-младенцем, Аза выглядит в данный момент уж совсем жалко. Так и быть...
[Кончаем концерт!]
— Мееееееееееее!
— Ой, девки, шож это мы, воздуху совсем дидятку не даем! — возмутился кто-то.
— Малютка проголодался! — тут же экипировала боевые доспехи одна из кормилиц Никиты.
— Дайтеть эво мне, — прокряхтела старуха.
[Ба, мне нельзя сухое молоко.]
Поднялся жуткий гвалт. В сторону Никиты прямо через стол уже собирается ползти одна из молочных зомби, чтоб его рот навсегда умолк под щедрой дозой лактозы.
[Ладно, мне это надоело.]
Никита напрягся.
Прзпррр...
Он с удовлетворением ощутил под собой что-то неприятно горячее.
— Моя родовая подушка... — глаза тетки Арн широкоформатно уставились на желтую жижу, стекающую на стол откуда-то из-под Никиты. Все мгновенно заглохли.
— ...
— ...
[Конец дискуссии.]
— Простите, я все отстираю! — тут же ухватилась за возможность сделать ноги Аза.
Через секунду, трясясь прямо на подушке, Никита уже летел в свою собственную купальню.
[Аза, теперь ты мне по гроб жизни должна.]
Буль-буль...
Плюх-плюх...
— Это ты мне должен, Шинорасифилонум!
[Чего?]
— Если бы не я, тебе бы уже приклеили какую-нибудь достойную тебя кличку.
[Но ты ничего не сделала!]
— Именно.
[Сказала бы просто, что меня зовут Никита.]
— Ага, и ты бы сразу стал целью номер один для всех самок в округе.
[Эт почему?]
Никита был бы не против такого расклада.
— Потому что твое имя, мягко сказать, неблагозвучно для этого мира.
[?]
— Знаешь такое слово «куннилингус»?
[А откуда ты его знаешь?]
— От тебя.
[Тогда чего спрашиваешь?]
— ...
Глаза Никиты стали медленно расширяться.
[Да ну...]
— Ну да.
[Это так здесь называется?!]
— ...
Сказать, что Никита был в шоке, это ничего не сказать.
[Я что, Куннилингус?]
— Мастер фехтования языком, — усмехнулась Аза. — Кстати, задатки уже имеются.
[Да ну тебя.]
Никита попытался представить, как пользуются его именем в обиходе: «...хочешь, сделаю тебе Никиту?..», «...его Никита был просто потрясающим!..».
[Фу...ээээ. Блять!]
Тут его заинтересовала другая сторона этой медали.
[А как называется... ну это самое... когда наоборот. Ну ты поняла...]
— Не дорос еще, чтобы знать.
[Ну и ладно.]
(...)
[Аза.]
— Да.
[Собираю свое собственное совещание в кругу доверенных мне лиц. Мне необходимо срочно обзавестись достойным именем. Уходим через черный вход. Встречаемся на Тайной поляне.]
Аза держит Никиту на вытянутых руках, в ожидании, когда большая часть воды стечет с него обратно в ванночку.
— Слушай, полководец, разворачивай свои войска обратно в койку, и ожидай указаний сверху – а это значит указаний кого угодно.
[Ну Аза.]
— ...
[У тебя все равно выходной.]
— Да, и у меня в планах сбагрить тебя куда подальше, и дрыхнуть без задних ног до самого завтрашнего утра.
[Это я-то здесь Наполеон?]
[Аза...]
Аза устало вздохнула:
— Ну не так все просто.
[О чем ты?]
— Имя Богу дается первым истинно уверовавшим в него в этом мире.
[А просто нельзя сказать... там, Том или Джерри, допустим?..]
— Это не станет твоим именем. Просто пустые звуки.
[А разве это не всегда было так?]
— В твоем мире может так и было, и то не факт...
[Так что, мне теперь вечно отбиваться от преисполненных творческих позывов крестьян?]
— Да, — беззаботно ответила Аза.
[А ведь это напрямую касается и тебя тоже.]
— Как-нибудь справлюсь...
[Ну давай хоть временный ник мне придумаем, а?]
Никита попытался сделать жалобное выражение лица.
[У меня выходит?]
— Ты все еще сморщенный гном, —развеяла его ожидания Аза.
[Аз...]
— Я тебе не Аз.
[Пппп-пожалуйста.]
— Не слишком много букв «п»?
[Аз, Аз, Аз...]
— Не Аз я тебе!
[Умоляю.]
— Аааа, ладно! Достал!
(Ломается все проще... Такими темпами, скоро станет его личным миньоном).
— Сейчас стану твоим личным пискооткручивателем.
[Гхм...]
[...]
[Черный ход, Тайная поляна...]
— Еще слово, и я тебя придушу.
[И молока захвати.]
Тайной поляной теперь являлась небольшая лужайка в лесу за огородом бабки Грай, смахивающей на недовольную седую ворону. Она-то, Грай, единственная из всей деревни, и осмелилась взять опекунство над совушкой Сиов, когда та появилась в деревне. Птичья солидарность, что ли?
Как бы там ни было, это место стало их секретной базой, где новоявленные друзья, совершенно бессмысленно для Азы, проводят время вместе без лишних глаз и ушей «душных» жителей деревни.
По чуть-чуть, через Азу, Никите удалось вытянуть из Сиов ее историю, а заодно, так же с помощью Справочника, он немного разобрался в роли зверолюдей в этом мире. До того, как оказаться здесь, Сиов с матерью и отцом жили очень далеко отсюда в Снежном лесу, локации, где обитают снежные люди-совы. На их гнездовище напали браконьеры. Многих убили, среди которых был и ее отец. Большинство же, в основном женщин и детей, побросали в клетки и повезли на аукцион. Там богатые мира сего, должны были их раскупать, как фисташки по акции. А так как снежные совы довольно редкий вид, то и цена за них весьма высока.
На вопрос Никиты, зачем совы понадобились людям, Аза ответила, что кому для коллекций-гаремов, кому для того, чтобы в своих владениях подвешивать на всеобщее обозрение в клетках, как экзотических птиц, ну а некоторых сов выкупают хозяева богатых борделей, чтобы разнообразить «меню» заведения. Услышав это, он не просто крайне удивился, а просто охуел от такой жестокости.
Затем он узнал, что такое отношение касается всех зверолюдей без исключения, ибо даже Боги отвернулись от них. А все лишь потому, что зверолюди, пополняющие ту или иную Паству, ни капли не прибавляют к могуществу своих Покровителей, насколько бы преданность и благоговение данных верующих ни были сильны. Их вера для Богов — пустое место. Поэтому, зверолюдей окрестили, как существ, не имеющих души, и они были прировнены к разумным животным. С тех пор минуло много кровавых столетних войн зверолюдей с представителями «одухотворенных» рас. Но без поддержки Богов, зверолюди были обречены на поражение. Так, в конце концов, их стало слишком мало, чтобы сопротивляться объединенным армиям Паств, и все завершилось неоспоримым господством последних в этом мире. Зверолюди же превратились в их рабов и питомцев. Не имеющие права на голос и даже на собственную жизнь. Ворота всех храмов и святилищ навсегда закрылись для них, а весь окружающий мир превратился в опасную площадку для их же собственного выживания. Единственное, что осталось для зверолюдей, это прятаться, существуя в вечной тревоге. Потому что даже собственные дома больше не были для них гарантом безопасности. Частые рейды браконьеров и просто богатеньких охотников никогда не оставляют их в покое и по сей день.
