И я всё понял.

«Химеры» не охотились за мной, потому что я стал сильным. Они охотились за мной с самого начала. Мой «пробудившийся дар» не был для них сюрпризом. Он был целью. Они ждали, пока он проявится. Ждали, пока «фрукт созреет».

Покушение, которое заказал мой отец, было для них лишь досадной помехой, которая ускорила события. А моё заточение в Башне Магистров… оно было им только на руку. Я был изолирован. Идеальная цель, отделённая от всех.

Я не был игроком. Я был главным призом.

Я смотрел на своё имя в списке ингредиентов, и страх, который на мгновение сковал меня, испарился, уступив место другому чувству. Холодной, звенящей ярости.

Твари вы этакие, — пронеслось в голове. — Вы хотите настоящую войну? Вы её получите.

Я больше не был жертвой. Я был целью. А раз так — я сам стану охотником.

Я аккуратно собрал все выписки Дамиана и сам гримуар, подошёл к шкафу с одеждой и спрятал их под стопкой чистого белья. Это было не самое надёжное место, но пока сойдёт.

Затем я посмотрел на большие магические часы в гостиной. 19:10. До моей ночной вылазки на кладбище оставалось почти пять часов. Сидеть здесь и ждать было невыносимо. Мне нужно было оружие. И не то, что можно создать эфиром. А то, что можно найти в книгах.

Добравшись до библиотеки, я оказался в огромном, величественном зале. Бесконечные ряды стеллажей, уходящие ввысь, запах старой бумаги и тишина, которую нарушал лишь скрип перьев и шелест страниц. Десятки студентов сидели за длинными столами, склонившись над книгами.

Но меня интересовал не общий зал. Мне нужен был доступ, который мне обещал ректор.

Я подошёл к стойке главного библиотекаря — сухонькой, строгой женщины в очках.

— Добрый вечер. Княжич Алексей Воронцов. Мне нужен доступ к секции Высшей магии. Распоряжение ректора.

Она смерила меня скептическим взглядом, но затем что-то проверила в своём гроссбухе. Её брови поползли на лоб.

— Да… конечно, княжич, — пролепетала она, её тон тут же сменился на подобострастный. — Сюда, пожалуйста.

Она провела меня за свою стойку, к неприметной железной двери, и, приложив к ней свой ключ-артефакт, открыла её.

— Вам сюда.

Я вошёл и замер.

Это помещение было не похоже на общую библиотеку. Это был небольшой, круглый зал, где стояло всего несколько стеллажей. Но книги на них… они были другими. Многие из них были скованы цепями. От некоторых исходило слабое свечение. А одна книга, лежавшая под стеклянным колпаком, казалось, дышала.

Я подошёл к первому стеллажу. Раздел: «Пространственная магия. Уровень Магистров».

Я взял первую попавшуюся книгу. Она называлась «Теория разрывов и кратчайших путей». Я открыл её. Формулы были на порядок сложнее, чем в моём учебнике. Но я… я их понимал.

Я листал книгу, и мои глаза горели.

«Мгновенный сдвиг»: Перемещение не только предметов, но и самого себя на короткое расстояние (до 10 метров). «Прыжок». Требует огромной концентрации, ошибка может привести к тому, что ты «сдвинешь» только часть себя.

«Искажающая завеса»: Улучшенная версия «искажения перспективы». Создание небольшой области, где пространство преломляется, делая всё, что находится внутри, почти невидимым. Не настоящая невидимость, а оптический камуфляж.

«Пространственный карман»: Теория того, как создать своё собственное маленькое измерение. То, о чём я уже читал, но с подробными схемами и предупреждениями.

И это была только одна книга.

Я стоял посреди арсенала, который мог сделать меня одним из самых опасных магов в Академии. У меня было четыре часа.

Мой выбор был очевиден. «Мгновенный сдвиг». Способность мгновенно перемещаться — это ключ к выживанию. И к нападению. Но не хотелось бы разорвать себя пополам.

Я не стал сразу пробовать. Я сел за небольшой стол, стоявший в центре зала, и углубился в чтение. Мне нужно было понять механику.

Книга была написана сложным, научным языком, но благодаря моему дару я видел суть за формулами.

Принцип был гениален в своей простоте и ужасен в своей сложности.

Чтобы «прыгнуть», нужно было сделать три вещи одновременно:

«Увидеть» точку назначения. Не просто представить, а именно «почувствовать» её в пространстве. Увидеть каждую пылинку, каждую трещинку на полу.

«Сложить» пространство. Создать тот самый «туннель» между точкой «А» и точкой «Б», о котором я уже читал. Но на этот раз туннель должен был быть достаточно большим, чтобы пропустить моё тело.

«Протолкнуть» себя через него. Сделать волевой импульс, который перенесёт твоё физическое и эфирное тело по этому туннелю.

А главная опасность, причина, по которой люди могли «сдвинуть только часть себя», заключалась в синхронизации. Все три действия должны были произойти в одно и то же мгновение. Малейшая рассинхронизация… и туннель схлопнется раньше, чем ты успеешь пройти. Отсекая всё, что не успело.

Я читал и чувствовал, как по спине бежит холодок. Это было как пытаться одновременно нажать на три кнопки, расположенные в разных концах комнаты, имея только одну пару рук.

Но в книге был и раздел «Практические упражнения для начинающих».

«…прежде чем пытаться переместить собственное тело, начните с малого. Возьмите любой предмет, например, ваше перо. Положите его перед собой. А теперь попробуйте „сдвинуть“ не всё перо целиком, а только чернила внутри него, оставив корпус на месте. Это научит вас точности и контролю над границами „сдвигаемого“ объекта…»

Это было оно. Тренировка. Безопасная. Изящная.

Я положил на стол перо. Посмотрел на него. Закрыл глаза.

Я представил себе перо. И чернила внутри него. Я «увидел» их как два разных объекта. Затем я создал «туннель», который вёл изнутри пера… на лист пергамента рядом. И сделал волевой импульс, направленный только на чернила.

Я открыл глаза.

Перо лежало на столе. Абсолютно целое. А рядом с ним, на чистом листе пергамента, лежала маленькая, чёрная, дрожащая клякса. Все чернила до последней капли переместились из пера на бумагу.

Я… сделал это. С первой попытки.

Я смотрел на кляксу, и моё сердце бешено колотилось. Я не просто понял теорию. Я смог.

Точность. Это всегда было моим главным плюсом. Моя точность в работе с инструментами, с мелкими деталями, всегда меня выделяла. Но сейчас… сейчас во мне появилось новое чувство. Безрассудство. И огромный, смертоносный азарт. Будто я всё могу.

Я снова посмотрел на пустую ручку и кляксу на пергаменте. И у меня в голове пробежала до чёртиков смешная, дерзкая идея.

Я взял другую чернильницу. Положил её рядом с чистым листом.

Я снова «увидел» чернила внутри неё. Увидел поверхность пергамента. А затем я представил не просто туннель. Я представил его живым. Гибким, как шланг. Как струя. Которой я могу управлять.

Я не закрывал глаза. Я смотрел на лист. Я сфокусировался. А затем отпустил себя.

И я увидел это.

Чернила не просто переместились. Они вытекли из ручки невидимым потоком и, следуя моей воле, начали ложиться на пергамент. Буква за буквой. Аккуратным, почти печатным шрифтом.

На белом листе появилась надпись:

«ЗДЕСЬ БЫЛ ПЕТЯ»

Я смотрел на эту надпись, и у меня перехватило дыхание. Это было не просто заклинание. Это был акт… творения. Проявление моей воли.

И в этот момент я почувствовал его.

Холод.

Не магический. А тот самый, который я почувствовал в присутствии твари. Кто-то был рядом. Кто-то очень опасный.

Я резко поднял голову.

В дверном проёме секции Высшей магии стоял он. Ректор Разумовский. Он не входил. Он просто стоял и смотрел. Не на меня. А на надпись на пергаменте.

Его лицо было абсолютно непроницаемым. Я не мог понять, как давно он здесь стоит. Видел ли он, как я это сделал?

— Интересный псевдоним, княжич, — сказал он наконец, и его голос был тихим, но в нём не было ни капли тепла. — «Петя». Очень… оригинально.