10 марта 1955 г.

Все вокруг считают, что это ребенок Мэтта, и лишь мы с Мэттом знаем правду. Даже странно, что все воспринимают мое состояние как должное. Я никому не говорила о своей беременности, и никто ни разу не спросил у меня: «Ты что, беременна?» Но Сюзанна и папа со временем заметили появившийся у меня живот, и Сюзанна купила мне пару платьев для беременных, даже не поинтересовавшись при этом, как такое могло случиться. Как ни странно, в платьях я чувствую себя вполне комфортно – должно быть, потому, что они ничуть не стягивают мой живот.

Папа говорит, что я должна выйти замуж за Мэтта. Сам Мэтт тоже этого хочет. Мне кажется, он уже начал считать ребенка своим. Я не горю желанием выйти замуж, однако вчера Сюзанна долго беседовала со мной на тему того, что у ребенка должны быть отец и мать. «Подумай о малыше», – сказала она мне. В общем-то, она права. Не хочу, чтобы мой ребенок рос незаконнорожденным. Я по себе знаю, что значит быть не такой, как все, и не хочу этой же участи для своего малыша. В результате я решила сказать Мэтту «да» – при условии, что мы останемся поблизости от пещеры. Я не хочу переезжать в его дом: он находится слишком далеко от Линч-Холлоу.

22 марта 1955 г.

Мы с Мэттом поженились девятнадцатого марта – расписались, и все. Мы и не думали о медовом месяце и прочей ерунде. Брачную ночь мы провели в доме Мэтта, обсуждая детали нашей будущей жизни. Мэтт – прекрасный человек, и он, как никто другой, понимает мои чувства. Он сказал, что собирается продать свой дом. Оказывается, он уже говорил с папой – просил у него разрешения пристроить к нашему дому второй этаж, чтобы жить там вместе с нами. Еще Мэтт спросил меня, что я думаю о сексе. Внезапно я засмущалась, но сказала ему, что готова заниматься сексом после рождения ребенка. Я объяснила это растущим животом, хотя на самом деле я не готова пока стереть память о Кайле. Мэтт тут же согласился на это условие, но сказал, что его не смущает мой живот и чтобы я дала ему знать, если вдруг передумаю.

Я и правда планирую спать с Мэттом после рождения ребенка. Было бы жестоко с моей стороны выйти за него замуж, а затем отказать ему в сексе.

Я написала Кайлу о нашей свадьбе, но ничего не сказала про ребенка.

1 мая 1955 г.

Вот уже час, как я сижу у себя в пещере, пытаясь подобрать слова, которыми смогу передать терзающую меня печаль.

Вчера умер Мэтт. Он достраивал второй этаж нашего дома и упал, сломав себе шею. Я сидела у себя в пещере, когда папа сообщил мне эту новость. Я рыдала так, что полностью обессилела. Почему умер такой хороший человек, а я осталась жить? Я упряма, эгоистична и невыносима. Мэтту нужно было жениться на Долорес Уинтроп, тогда бы он смог жить нормальной семейной жизнью. Ему следовало сказать мне: «У меня есть превосходный дом, и ты будешь жить там со мной». Вместо этого он принялся строить второй этаж. Для меня и для ребенка Кайла. Если бы я могла вернуть его, отдав взамен свою жизнь, то сделала бы это без малейших колебаний. Жаль, что Мэтт был таким покладистым.

Папа отправил Кайлу телеграмму.

4 мая 1955 г.

Вчера прошли похороны. Когда началась заупокойная служба, у нас по-прежнему не было никаких известий от Кайла. В церкви было полно людей: все они пришли попрощаться с Мэттом, которого здесь любили и уважали. Сюзанне каким-то чудом удалось раздобыть для меня свободное черное платье. И все равно я с трудом могла дышать – такой большой у меня живот. Я чувствовала, что люди перешептываются у меня за спиной.

Священник обратился к присутствующим, и в этот момент у бокового входа я заметила Кайла. Он быстро подошел к нам и уселся между мной и папой. Я сидела и дышала ртом, чтобы ненароком не расплакаться.

Священник все говорил и говорил, я же чувствовала, что Кайл смотрит на мой живот и что-то подсчитывает в уме. «Бог ты мой, Кейт», – еле слышно шепнул он наконец.

Когда все закончилось и Мэтта похоронили, Кайл сказал папе, что сам отвезет меня домой. Мы подождали, пока все разойдутся, а затем присели возле свежей могилы.

– Почему ты ничего не сказала мне? – спросил Кайл. – Я знаю людей в Нью-Йорке, которые помогли бы тебе избавиться от ребенка.

– Поэтому и не сказала, – ответила я.

– У него могут быть серьезные проблемы, ведь мы с тобой близкие родственники.

– Мне плевать.

– Мэтт думал, что это его ребенок?

– Мы с ним не спали. Он знал, что ребенок твой.

Было видно, что Кайл о чем-то напряженно думает. Наконец он поднял голову и сказал, что собирается бросить университет и вернуться в Линч-Холлоу. В Южную Америку он тоже не поедет. Найдет себе работу тут и будет заботиться обо мне и малыше.

Я сказала, что не допущу этого. Хватит и того, что один человек уже пожертвовал для меня жизнью. А теперь и Кайл собирается сделать то же самое.

– Тогда я устроюсь на работу и буду отсылать тебе деньги.

Я покачала головой. У Мэтта было полно денег, да и я неплохо зарабатывала продажей своих книг.

– Если ты действительно хочешь помочь мне, – сказала я Кайлу, – не шли больше таких ужасных писем. Когда я читаю их, мне кажется, что ты меня больше не любишь.

Кайл взглянул на меня с неподдельным изумлением.

– Я никого не люблю так, как тебя, – сказал он. – Но не могу же я открыто писать об этом в письме. А вдруг его кто-нибудь прочтет?

– Подумаешь, – ответила я. – Я в своем дневнике и не такое пишу.

Кайл побледнел:

– Ты что, написала там и о ребенке? И о нас с тобой?

– Не переживай, я его хорошо спрятала.

Я рассказала Кайлу, где прячу дневник, и он вроде бы успокоился.

Кайл уезжает завтра утром. Он обещал мне писать почаще и при первой возможности приезжать домой. Это все, что мне от него нужно.

22 мая 1955 г.

Я очень скучаю по Мэтту. Даже истории у меня сейчас не пишутся, поскольку я все время думаю о нем. Папины друзья достроили второй этаж, и я перебралась в большую спальню, которая предназначалась когда-то для нас обоих.

12 июня 1955 г.

Прошлым вечером на свет появилась Иден Свифт Райли. Рожала я долго и трудно, но сейчас, когда она рядом, я даже не хочу вспоминать об этом. Девочка просто восхитительна. У нее большие голубые глаза и белый пушок на голове. Меня порадовали ее белоснежная кожа и круглая головка идеальной формы. Акушерка сказала, что это просто чудо, если учесть, как долго я рожала. Жду не дождусь, чтобы показать девочку Кайлу. Мы установили у себя телефон, и папа передал Кайлу сообщение через управляющего в том доме, где он снимает квартиру.

18 июня 1955 г.

Кайл и Луиза приехали вчера вечером. Они поживут тут пару недель, а затем уедут с профессором Латтерли в Колумбию.

Я уже спала, когда они добрались до дома. Кайл разбудил меня и присел на краешек кровати. Он взял Иден на колени и долго вглядывался в ее крохотное личико.

– Поверить не могу, – повторял он вновь и вновь. Выглядел он так, как и полагается счастливому отцу. Иден тоже превосходно справлялась со своей ролью: она смотрела на него так, как будто знала, что это и есть ее настоящий отец.

Потом у нас состоялся долгий разговор – совсем как в прежние времена. Кайл сказал мне, что собирается жениться на Лу, что она подходит ему как нельзя лучше. И это потому, сказал он, что она напоминает ему меня. Я вспомнила худощавую женщину с сигаретой во рту и спросила, что он имеет в виду.

– Не физически, – пояснил он. – Просто она не из тех, кто будет обращать внимание на общепринятые правила, если они расходятся с ее убеждениями. И ей безразлично, что о ней думают другие. Луиза не из тех, кто предпочитает уединение, но в остальном она здорово похожа на тебя. Она знает, что Иден – моя дочка, – добавил Кайл. – После смерти Мэтта я рассказал ей обо всем.