– Можете работать тут, а я переберусь в дальний угол, – предложил Бен.

В течение часа оба работали молча. Поначалу Иден как завороженная наблюдала за своими руками, представляя, как камера будет отслеживать их движение. Но, по мере того как она снимала слой за слоем, плечи ее уставали все больше, а ничего интересного так и не попалось. Только тут она поняла, почему эти крохотные кусочки грязи представлялись такими ценными.

– Вам-то хоть повезло? – повернулась она наконец к Бену.

Тот рассмеялся, но так и не оглянулся.

– Уже надоело?

– Так оно обычно и бывает? В смысле, что ничего не находишь?

– Представьте, что вы просто исследуете место. В этом случае не так уж важно, есть тут что-то или нет – и то, и другое имеет значение, – повернувшись, он с улыбкой взглянул на нее. – К тому же вы – первая, кому удалось прикоснуться к этой земле за четыре тысячи лет. Ну как, вдохновляет?

– Да не особо, – рассмеялась Иден.

Бен прислонился к стене ямы.

– Ваша мать никогда не спускалась так глубоко. Она бы пришла в восторг от наших находок.

– А где все те артефакты, которые ей удалось обнаружить?

– По большей части в музее Колбрука. Остаток коллекции – у Кайла. – По губам Бена вновь скользнула улыбка. – Поверить не могу, что копаю тут землю с самой Иден Райли. Вы выглядите как обычный человек. Ни за что бы не признал, если бы встретил вас на улице.

– Вот и чудесно. Хочу оставаться неузнанной как можно дольше.

Подхватив комочек земли, Бен пару мгновений пристально смотрел на него, после чего быстро раскрошил. Он вновь перевел взгляд на Иден:

– Кайл что-нибудь рассказывал вам обо мне?

Иден с недоумением пожала плечами:

– Сказал только, что вы – его партнер.

– Партнер? Так он меня назвал?

– Да. А разве это не так?

Бен покачал головой.

– Господи, Кайл неподражаем. Я – его работник. А когда-то был его студентом. Мы вместе работали в Южной Америке. Вот, собственно, и все.

Внезапно все встало на свои места. Ей вспомнились письма, вспомнилось его имя. Не забыла она и свою зависть, на которую, собственно, не имела никакого права.

– Вы – тот парень, о котором мне постоянно писали Лу с Кайлом, – заметила она. – Вы же путешествовали вместе, верно? Уже давно знаете друг друга?

– Я встретился с Кайлом вскоре после того, как вы… уехали от них.

Иден улыбнулась:

– Уверена, Кайл несколько иначе описывал мой переезд в Калифорнию.

– Он сказал, что вы сбежали. Но вам же было уже девятнадцать, верно? Достаточно для того, чтобы самой принимать решения.

– Вот и я так думала. – Иден стряхнула пыль с шорт и вновь взглянула на Бена: – Бен Александер. Припоминаю. Мне все время писали о вас. Признаться, я ревновала. Я-то думала, они будут переживать, когда я уеду, и тут вдруг появляетесь вы. По сути, вы заменили им меня.

Он покачал головой:

– Это было невозможно. Кайл и Лу обожали вас. И они действительно страшно переживали. Если вы хотели добиться именно этого, то вполне преуспели.

Иден почувствовала, как краска заливает ее щеки. Она быстро отвернулась.

– Пожалуй, я продолжу расчищать эти древние залежи, – заметила она. Не было никаких сомнений, на чьей стороне находился этот парень.

Внезапно мягкие волоски ее щетки наткнулись на что-то твердое. Иден еще раз провела ею по земле, и внизу начал формироваться крохотный холмик размером с мелкую монету.

– Бен, тут что-то есть!

Бен присел рядом с ней, внимательно наблюдая за тем, как она сметает с предмета слои земли.

– Потихоньку, – предупредил он. – А то можно смахнуть что-нибудь полезное.

– Давайте лучше вы. – Она протянула ему метелку.

– Ну нет, это ваше. Не переживайте, вы прекрасно справляетесь.

Он сидел так близко, что Иден ощущала запах солнца, исходивший от его кожи. Она слегка отодвинулась, стараясь держаться поближе к прохладной стенке. Мужчины вроде Бена были ей в новинку. До сих пор ее окружали только актеры, каждый из которых разыгрывал привычную для него роль. Среди них были крутые мачо или бесшабашные, но обаятельные парни – вроде того, каким представал на публике Майкл. А ему, в свою очередь, подражали и остальные. Герои комиксов, да и только. Что может быть безопаснее бумажного человечка?

Когда Иден размышляла о мужчинах в своей жизни, ей и в голову не приходило включить туда Уэйна. Прости, Уэйн, но это правда. Может, потому-то она и выбрала его много лет назад. Безобидность и полная асексуальность – вот что привлекло ее в нем. В то время Иден нужен был человек, которому она могла бы безоговорочно довериться. Но парня, сидевшего сейчас рядом с ней на земле, трудно было назвать безобидным или асексуальным. Живой как ртуть, он менялся каждое мгновение. Иден понятия не имела, чего от него можно ожидать. Он ничуть не походил ни на Майкла, ни на Уэйна.

Холмик на земле был уже размером с серебряный доллар.

– Это керамика? – спросила Иден.

– Да. Судя по всему, этот кусок будет самым крупным из всего, что мне удалось найти в этой яме.

– Извините. – Иден бросила на Бена виноватый взгляд.

– Не говорите ерунды. – Он кивнул, приглашая ее продолжить.

Холмик все рос и рос, пока щетка не коснулась наконец его краев. К этому времени он достиг размеров ее ладони.

– Новичкам везет, – прокомментировал Бен.

Поднявшись, он взял с края ямы специальную карту и нанес на нее расположение глиняного осколка. Затем осторожно просунул под него пальцы и поднял с земли.

– Это фрагмент чаши. Судя по всему, она составляла в диаметре около двадцати пяти сантиметров. – Бен провел испачканным в земле пальцем по изогнутой поверхности находки. – Как раз в то время начали смешивать глину с растительными волокнами. Чем глубже мы будем погружаться, тем меньше у нас шансов наткнуться на осколки керамики. В раннюю эпоху использовали преимущественно каменные чаши. – Завернув глиняный кусок в газету, он положил его на край ямы.

Время близилось к полудню, а Иден хотелось успеть до закрытия в архивы Винчестера.

– Если не возражаете, я буду приходить сюда по утрам, – сказала она. Работа на раскопках позволит ей переварить то, что она будет узнавать из дневника.

– Оставайтесь на обед, – предложил Бен. – У меня есть два сэндвича.

– Не хочу вас объедать.

Он похлопал себя по плоскому животу:

– Да мне, собственно, столько и не нужно.

Забравшись в кузов грузовичка, они устроились под тенью вяза. Даже отсюда Иден могла слышать журчание воды в реке и поскрипывание навесного моста, соединявшего ее берега. В детстве она часто играла на этом мосту. Кэсси бы тут, пожалуй, тоже понравилось.

Бен вручил Иден банку пива из кулера и сэндвич. Внутри Иден обнаружила два оранжевых ломтика американского сыра и лук. Все это было сдобрено кетчупом и майонезом. Она в замешательстве нахмурилась.

– Что, кетчуп смущает? – спросил ее Бен.

– Ну да, немножко непривычно.

Он передал ей простой кусок хлеба из собственного сэндвича.

– Как насчет музыки?

Бен включил плеер, который по-прежнему висел у него на поясе. Музыка была быстрой и ритмичной. Кто-то пел по-французски. Иден вопросительно глянула на Бена.

– Зайдеко.

– Весьма любопытно.

– Веселенькая такая музыка. О чем поют, не знаю, но мне это даже нравится. А как насчет вас? Вы же не говорите по-французски? – Он с видимым облегчением отнесся к тому, что Иден отрицательно покачала головой. – Хорошо. Я бы здорово расстроился, если бы узнал, о чем тут на самом деле говорится. А так я могу придумывать, что угодно. Подгонять под собственное настроение.

Иден улыбнулась в ответ. Неужели еще пару часов назад она считала, что смущает его?

Бен откинулся на спинку кузова.

– В детстве я прочел почти все, что написала ваша мать. Мне нравились ее книги – в них было полно приключений.

– Боюсь, все эти приключения происходили только в ее воображении.

– Я пытался прочесть одну из ее историй своей дочери, но та решительно предпочитает фильмы. Что вы хотите? Современный ребенок. Кстати, большая ваша поклонница.