Гаврила понял, что сотник имел в виду Мурю и полюбопытствовал.

— Сейчас-то он тебе зачем? На ковре полетать захотелось?

— При чем тут ковер? Хватило бы и веревки, что он сверху сбросил бы.

Избор хлопнул хазарина по плечу.

— Перебьешься! Совсем обленился — и колдуна ему подавай и веревку…

Гаврила пощупал края трещины, посмотрел наверх.

— Ну-ка дайте место…. Отодвиньтесь, — решительно скомандовал он. Товарищи его вернулись в проход, освобождая место. Гаврила не оглядываясь на них, встряхнулся, словно собака, что только что вылезла из воды и уселся в трещине так, что бы спина упиралась в один край, а ноги в другой. Несколько мгновений он неподвижно сидел и Иосиф не удержался.

— И что? — спросил он. — Ее же не раздвинешь! Камень все-таки.

Масленников не стал отвечать — не до того было, на всякие глупости откликаться.

— Чудак! — объяснил мальчишке хазарин. — Он только глыбу побольше отколоть хочет!

Гаврила не ответил и ему. Даже в полусвете было видно, как его лицо наливается кровью.

— Он…. — начал, было Избор, но договорить не успел. Гаврила зашипел, как рассерженный гусак и перебирая то ногами, то плечами начал рывками подниматься к свету. Воевода поднял светильник повыше и застыл так. Гаврила взбирался наверх по паучьи быстро, но потом остановился. Внизу молчали.

Скосив глаза он видел удивленно раскрывшийся рот Иосифа. Поднимись он повыше, рот у мальчишки открылся бы еще шире, но, увы это было уже не по силам богатырю. Трещина словно сходилась и сжимала его. Он выдохнул из себя воздух, оттолкнулся спиной и спрыгнул вниз. Воевода подхватил его, не давая упасть.

— Давай еще! — ободрил его он. — Ты почти добрался!

Гаврила задрал голову к свету, распрямился, и в спине у него что-то хрустнуло.

— Так выше не залезешь, — сказал он. — Трещина сужается… А ну давай в лестницу!

Он подошел к стене и уперся в нее руками.

— Становись!

Другого приглашения не потребовалось.

— Опять мы на тебе ездим… — напомнил воевода Масленникову и живо вспрыгнул на богатырские плечи.

— Сочтемся… Исин!

Хазарин зацепился носком сапога за Гаврилов пояс. Тот крякнул, но Исин рывком добрался до Изборовых колен и полез выше. Свет над головой стал ближе, но он все еще был недосягаем для него. Ощупывая камень над головой он позвал.

— Иосиф! Давай сюда. Не достаю….

Нос его уже чуял запах земли, но взять запах в руки он не мог. Мальчишка добрался до него, маленькие ступни прижали плечи.

— Ну?

Исин ничего не видел — чтобы не упасть стоять приходилось уткнувшись лбом в стену. Он слышал как над головой кряхтит вытягиваясь Иосиф.

— Ну?

— Не достаю!

Исин попытался помочь мальчишке и приподнялся на носки. От этого движения их лестница зашаталась, сотник судорожно начал хватать запахи вокруг себя, но те ускользали сквозь пальцы и хазарин с ужасом понял, что наделал.

— Замри! — прогремело снизу и он замер как вмороженный. Плечи Избора под ним колыхнулись, стена рывком отодвинулась и Исин понял, что Гаврила, на которого пришлась вся тяжесть, ловит то, что потерял он. Стены вокруг поплыли и он покачнулся.

— Мальчишку держи! — крикнул Избор. Воевода уже понял чем это все сейчас кончится. Исин ощутил как Изборовы руки ухватили его за ступни. Не отзываясь на голоса он отлепил одну руку от стены и вцепился в Иосифову лодыжку. На мгновение он представил себе дерево, что вцепившись корнями в землю под дыханием урагана клонится к земле, потом выпрямляется, потом опять никнет…

Но Гаврила не успел пустить корни. Все произошло быстро. Стены завертелись еще стремительней и Исин почувствовал, что заваливается на спину.

— А-а-а-а-а!

Он успел увидеть надвигающийся камень и вытянул руки, но тут его перевернуло и хазарин упал на что-то мягкое.

— Ох! — раздалось снизу, а наверху, прямо над ним, громадной летучей мышью, промелькнул растопыривший руки Гаврила. Исин проводил его взглядом и увидел как Иосиф, висевший на своде несколько долгих мгновений разжимает пальцы и летит вниз, прямо в богатырские руки.

Звук двух ударов слился в один.

«Успел!» — подумал Исин о Гавриле. «Спас мальчишку! Почему, интересно он об этом подумал, а я — нет?» Тишину подземелья нарушали только кряхтение и тихая ругань Избора. Под эти звуки Исин перевернулся и встал на четвереньки.

— Ну, еще раз… — скомандовал он.

И в этот и еще три раза подряд все оканчивалось одинаково. Иосиф на какое-то мгновение зависал под потолком, а потом, не в силах там удержаться, валился вниз. Вся разница была только в том, что в первый раз его ловил один Гаврила, а теперь — они все вместе.

На пятый раз мальчишка, упрямо забиравшийся на хазарские плечи не смог даже зацепиться. Пальцы соскользнули с камня и он бесславно полетел вниз.

— Живой? — спросил Избор помогая Иосифу подняться с Гаврилы.

— Нашел, кого спрашивать, — проворчал из-под мальчишки Масленников. — Ты бы меня спросил…

Тебя бревном не задавишь, — отмахнулся от него воевода. — Ну, что, еще разочек?

Проводя руками по бокам и морщась от этого богатырь покачал рукой.

— Погоди. Бока-то не железные. Отдохнем…

Исин со вздохом, напоминавшим стон, привалился к камням. Избор чуть помедлив, сел рядом. Подняв головы к свету над головой, словно волки к луне, они молчали.

— Был бы кто из нас на аршин повыше…. — сказал отдышавшись воевода. Исин ближе других видевший выход возразил:

— Зачем на аршин? На ладонь хотя бы и того хватило бы…

Прищурив один глаз он разглядывал начавший темнеть свет над головой и вдруг встрепенулся.

— Слушай, Гаврила! Вдарь-ка разочек… Кулаком. Может сверху что упадет? Нам ведь много не нужно — парочку валунов под ноги.

Гаврила покачал головой. Не отрицательно, но с большим сомнением.

— А если не много не выйдет? Если сразу все обвалится?

Хазарин опустил глаза под ноги, видно, отыскивая не замеченный прежде камень, на который можно было бы стать ногами. Взгляд его натолкнулся на аккуратно прислоненный Гаврилой к стене щит, тот самый, что спас их в сокровищнице от огня.

— Ну давай тогда твою деревяшку подставим, — предложил Исин. — Хоть стоймя, хоть плашмя…

Гаврила сперва не понял, что это хазарин обозвал деревяшкой, а разобравшись — не на шутку обиделся.

— Я тебе подставлю! Деревяшку нашел! Да этому щиту цены нет!

Для того, чтобы убедиться, что щит никуда не делся богатырь постучал по нему.

— Знаменитая вещь! Щит Джян-бен-Джяна! Может быть даже тот самый, что я на Русь притащил.

Он еще раз провел по нему ладонью, пытаясь признать.

— Что вы собачитесь? — спокойно сказал Избор. — Думать нужно… В крайнем случае одежду снимем, сложим…

— Сколько той одежды-то?

Избор пожал плечами, показывая, что ничего другого не остается, а Исин развел руками.

— Хочешь — не хочешь, а все Гы вспомнишь!

Закряхтев сотник поднялся и с него посыпалась каменная пыль.

— Как он ловко нас из пещеры Скелетов вытащил! Рук трудить не пришлось!

Он посмотрел на Гаврилу, ожидая согласия.

— Не помню, — сказал тот.

— Еще бы тебе помнить! Тебя оттуда как боярина на руках несли. Я уж не помню, то ли проспал все, то ли напился…

Усмехнувшись он повернулся к Избору. Тот, занятый своими мыслями невпопад кивнул.

— Да, жалко…

Взгляд у воеводы стал отсутствующим.

— Что? — переспросил Исин, понимая, что воевода думает о чем-то своем.

— Жалко, что ты летать так и не научился…

Избор поднялся, отряхивая руки прошелся по подземелью туда-сюда, задрав голову.

— Плавать не можешь, летать — не можешь… Какая от тебя польза? — пробормотал он не глядя на хазарина.

Тот молчал, не решаясь перебить воеводу — видел, что что-то тому пришло в голову. Воевода поднял руки вверх, посмотрел на них, опустил, повернулся к Гавриле.