Иосиф, уже привыкший быть поводырем у стариков подошел к Гавриле и подставил свое плечо под его бесплотную руку, но к ужасу своему убедился, что тот бесплотен.

— Дух! Приведение! Призрак! — заорал он во весь голос и ужас, словно ветер понес его вперед.

— Яйцо! — заорал громче мальчишки Исин. — Яйцо!

Уши у него, наверное, все-таки были и это спасло его в этот раз от нехорошей смерти. Вильнув в бок оно спряталось под кстати подвернувшемся камнем. Мальчишеские ноги подняли пыль в пяди от него и унесли хозяина так далеко, что они едва его видели.

— Вернись, Иосиф! — заорал Гаврила, почувствовавший себя невольным виновником случившегося. — Это колдовство! Я хороший!

Но мальчик больше верил своим страхам, чем словам богатыря и вернулся не скоро. Они втроем долго уговаривали его, но даже после того как он набрался смелости и подошел к ним, то еще долго шарахался от Масленникова, стараясь держаться поближе к настоящим людям. Но ни воевода, ни сотник не оправдали его ожиданий — им не понадобилось его умение вести за собой слепцов. Первое время Иосиф шел словно в воду опущенный, но потихоньку оттаял и повел себя как обыкновенный мальчишка. Все ему было интересно, и он то отставал, то забегал вперед. Яйцо теперь его чувствовало и каждый раз, когда он оказывался рядом, находило для себя укрытие между ног у Избора.

В конце концов, Исин положил-таки ему руку на плечо и почувствовав себя при деле отрок успокоился. Попривыкнув в Гавриле, он начал расспрашивать его с детской непосредственностью о боях и сражениях, о Царьграде и ромейских обычаях. Гавриле было что вспомнить, и мальчик слушал раскрыв рот — рядом с ним шли герои. Те самые о которых пели слепцы в песнях. Он задавал наивные вопросы и получал обстоятельные ответы. Разговор увлек Гаврилу настолько, что несколько раз он даже попытался что-то начертить на песке, но всякий раз хлопал себя по лбу и шел дальше. Так за разговором миновал полдень и они подошли к реке.

Дорога там сворачивала и шла берегом. Люди хотели, было, повернуть за ней, но яйцо заартачилось, и покатилось прямо через дорогу и траву к берегу.

— Пить хочет, — решил Иосиф.

— Да оно у нас сроду не пило, — возразил Избор, наблюдая как трава расходится перед ними в стороны, словно вода перед носом лодки. — Видно дорога тут…

— Дорога там! — отрок махнул рукой, показывая на оставленную ими дорогу.

— Это чья-то дорога там, а наша — тут, — объяснил Исин несмышленышу.

Берега были высокими и, судя по тому, что течения не было видно, воды в реке было довольно. Дорогу и реку разделяла полоса травы и кутов. Несколько молодых ив купали свои ветви в прозрачной воде. Рядом с берегом — песчаное дно просвечивало сквозь мелкую воду — они видели большие камни, обросшие длинными космами шевелящегося мха. Там, где дна уже не было видно, на поверхности плавали большие листья кувшинок. Между них то там, то здесь появлялись круги — в глубине играла рыба.

Яйцо крутилось по берегу и призывно подпрыгивало, заманивая их в какой-нибудь омут.

— Придется вплавь… — сказал Избор. — Отмоемся заодно.

Он посмотрел на Исина. Тот смотрел на воду отрешенно, как на врага, с которым предстояло сразиться. Потом посмотрел на Иосифа. Слабым звено в их цепи был теперь он.

— Ты-то плавать умеешь?

— Нет, — ответил отрок. — А купаться люблю…

Избор поскреб голову, складывая там обе фразы.

— Ладно. Как-нибудь переберемся…

Гаврила осторожно трогал ногой воду и думал — раздеваться ему или нет, но вода не держала его и не мочила и он не стал трогать одежду. Богатырь хотел уж, было, показать пример, как Избор попросил его.

— Пройдись-ка туда-сюда…

Гаврила посмотрел на грязный халат воеводы и представив, что станет с этой прозрачной водой, когда Избор войдет в реку ответил:

— Чего ходить? Переправляться нужно… Я первый, а вы следом.

Гаврила кинул, соглашаясь, но в воду лезть не поспешил.

— Уж больно все тут тихо, — вдохнул он. — Не могли же старики случайно нас там встречать?

— Нет. Навел кто-то…

— Ну а раз так, то и тут кто-нибудь оказаться сможет. Либо тут, либо там, — он кивнул на другой берег, то же благостно тихий в это утро. Гаврила почесал в затылке.

— Нет. Если они не дураки, то они нас у какого-нибудь брода ждать должны, у ближнего моста, может, а не тут…

— А если дураки?

Гаврила не стал спорить.

Глядя как он пошел сквозь траву и ни один даже самый тоненький стебелек не шелохнулся при этом Избор завистливо вздохнул. Богатырь прошелся вправо, влево, заглянул в кусты и за камни. Посмотрел даже под ветвями ив, но ничего не нашел. Берег был тих, безлюден и не опасен.

— Нет тут ничего… — Сказал богатырь. — Разве что под землей…

Избор молчал.

— Если что нам и готовят тут, то на другом берегу… А стоять тут нечего. Это занятие совершенно бесполезное…. — и показывая пример, пошел в воду.

Посмотрев как Гаврила без плеска рассекает речную гладь. Избор повернулся к Иосифу.

— Поплывем — держись поближе ко мне.

Он подмигнул мальчишке и добавил.

— Мы не Гаврилы. Сухими нам из воды не выйти, но и утонуть не утонем… От хазарина подальше держись. Он в воде сам не свой делается. Может утопить…

— Да хватит тебе… — проворчал Исин, отыскивая глазами на берегу что-нибудь такое, что могло бы спасти его от верной смерти в воде. — Ты сам не утони и отрока не угробь.

Избор погрозил ему пальцем и Иосиф рассмеялся.

Гаврила уже зашел в реку по горло и тем, кто смотрел на него в одну секунду стало ясно, почему тут не построили моста. Дно резко ушло вниз и Гаврила в тут же самую секунду скрылся из глаз.

— По дну пошел… — со страной завистью сказал Исин, понося к берегу здоровенный пенек. — Надо же какая жизнь не справедливая… Он и плавать умеет и по дну пойдет, а тут….

Избор воспринял это как-то мимоходом.

— Ладно, — оборвал он хазарина. — Переберемся. Неужто хуже не бывало?

Он кивком послал Иосифа вперед и глядя как детские ноги вспенивают перед ним воду пошел следом. Позади сопел Исин, стаскивая в воду пенек. Против ожидания Иосиф неплохо держался на воде и воевода уделил внимание мешку с талисманом и путеводным яйцом. Не решаясь мочить пожитки, он поднял мешок над водой и одной рукой начал помогать себе продвигаться к другому берегу. Преодолевая течение, он сильными гребками толкал себя вперед. Халат на нем пузырился, истекал мутной грязью, но плыть не мешал. Немного увлекшись, он обогнал Иосифа.

— Держишься? — обернулся он к нему. Иосиф не ответил и Исин посчитал за лучше помочь ему, но тут прямо перед ним вынырнула Гаврилова голова. Он отшатнулся и спросил.

— Ты чего?

Ничего не ответив Масленников хрипло вздохнул и без всплеска ушел под воду. Избор не успел заинтересоваться что там с Гаврилой, как позади него раздался крик.

— Тону!

Голос Иосифа был слаб и испуган. Избор стремительно развернулся. Исин на своем пеньке, влекомый течением, плыл в стороне, а вот Иосиф… Силы оставляли мальчишку. Он бестолково бил руками по воде, вздымал тучу брызг, но если и двигался от этого, то не вперед, а вниз. Рядом с Избором опять вынырнул синий от натуги Гаврила и, прохрипев что-то неразборчивое, ринулся вниз.

Двумя гребками он догнал Иосифа. Уже не спрашивая, что и как, он сильным движением отшвырнул его к берегу. Точнее хотел отшвырнуть, но мальчишка вцепился в руку, державшую мешок. От неожиданности Избора развернуло и он ушел под воду, навстречу выпрыгнувшему Гавриле. Он вынырнул почти сразу и отбросив волосы, залепившие глаза попытался поднять руку с мешком повыше. Будь они на земле это удалось бы ему без труда, не смотря на то, что перепуганный Иосиф пытался влезть по его руке как по дереву, но в воде ему не на что было опереться, и поднимая руку с мешком вверх, он погружался на дно…

Избор не закрывал глаз и видел как прямо над его головой пускает пузыри Иосиф. Почти целиком мальчишка забрался на руку, и ноги его мелькали над головой воеводы. В нескольких саженях левее откуда-то снизу вынырнул Гаврила и тут же опять ушел на дно. Не видно было только Исина, да и это было к лучшему. Похоже было. Что только у него все было в порядке, ибо вряд ли Гаврила прыгал сейчас от радости. Что-то случилось и с ним. Пока он искал врагов, Масленников еще раз выбросился из воды и ушел в нее. Как не вертел Избор головой не усмотрел вокруг себя ни одного противника. Плавала тут какая-то рыба, какие — то щепки… Он бы может и еще чего углядел, но тут руку, что еще держалась над водой словно прижгли железом. Вода не дала ему вскрикнуть, но от неожиданности он уронил в воду сразу все — и мешок и Иосифа. Мальчишка заорал, бултыхнулся ногами и с головой погрузился в пучину. Избор тут же выскочил наверх набрать воздуху и осмотреться.