— Мы? — перспросил Картага.
— Да. Мы все, а ты больше других! — веско сказал Гаврила. — Ты, что думаешь, что твоего дракона легко завалить было? Намахались во как. Так что пусть сперва твои подданные нам всем поесть принесут.
— Мне пока не надо, — быстро сказал Избор. — У меня, слава Богам, мешок не пустой.
— Ты чего? — Изумился Исин. — Они же…
Избор дернул головой и тот умолк.
— Ну смотри…
— И чтобы без всяких там штучек, первым все ваш князь пробовать будет. А если нам с ним ваша готовка не понравится, то он первый об этом узнает.
Богатырь резко встряхнул Картагу.
— Как же… — спросил кто-то из старичков.
— А так. Я сказал — ты сделал, — холодно сказал Масленников, показывая, что время скоморошничания прошло. — Вот мы сейчас пойдем, а часа через два чтоб слева от дороги ковер лежал, и еда чтобы была горкой навалена для нас и для вашего князя. Будем мы довольны — то и ему плохо не будет.
Гаврила еще раз тряхнул князем и тот, лязгнув зубами, соизволил ответить.
— Делать все так, как просит мой самый большой новый друг.
Глава 6
Старички исчезли с поляны так стремительно, что Избору стало ясно — все их приказания будут неукоснительно выполнены.
— Не обманут? Как думаешь? — спросил Исин думая, конечно, больше не способности старичков приготовить роскошный обед через два часа, а очередную подлость через пятнадцать минут.
— Пусть только попробуют! — сказал Гаврила. — Мы будем настороже!
А Избор ответил.
— Помойся. Чистого человека обмануть завсегда сложнее…
Он сам вернулся в ручей и, не сводя глаз с мешка, принялся смывать с себя грязь и копоть. Ворон, уснастившийся на елке уныло каркал, глядя как воевода поганит его поляну. Исин больше из желания насолить пернатому вору крикнул:
— Сам виноват. Лезешь куда не следует…
И тоже полез отмываться.
Солнце не успело подняться и на два пальца, как они снова двинулись вперед. Как ни в чем не бывало, яйцо покатилось вперед, теперь, правда, стараясь не отрываться от людей. Теперь оно, наученное горьким опытом, приноравливалось к богатырским шагам.
Все шло так, как и должно было идти. Картага, что сидел за плечами у Гаврилы, вел себя примерно, яйцо не залезало вперед и не путалось под ногами, рассвет вставал тихий, обещающий неплохой денек.
Солнце еще, правда не успело высушить росу на деревьях, и она крупными каплями сверкала на листьях и кончиках сосновых иголок. Гаврила наблюдал за этим с радостью на сердце, а Избор — слегка поругиваясь. Для него роса была не столь красивой, сколько мокрой и холодной. На долю Исина ночной влаги не доставалось и он, глядя на босые ноги воеводы напомнил.
— Надо бы сказать им было, чтоб сапоги отклеили и одежду какую-нибудь достали бы…
Исин кивнул.
— Эй, слышишь? — он постучал пальцем по княжеской голове. — Найдется в ваших кладовых что-нибудь для воеводы?
Картага с трудом повернулся, смерил Избора высокомерным взглядом и ответил.
— Не знаю. Вряд ли.
— Это еще почему?
Исин, у которого давно чесались кулаки, понял что князь вот-вот даст ему повод. Князь это тоже уловил и спокойно сказал.
— Да уж больно он на нас не похож.
Довод был серьезным, но у Гаврилы в запасе был аргумент не хуже. Вытянув руку, он потряс кулаком у князя перед носом.
— А ты все-таки прикажи поискать. Попытка — она ведь не пытка, так что ли?
— Ладно, — пробурчал Картага. — Что найдем, то и дадим. Нам что, жалко что ли?
Избору этот тон не понравился. Он чуть нагнулся, чтобы встретиться с князем взглядом и сказал с издевкой.
— Ого! А ты у нас, оказывается, тоже безжалостный…. А я думал, что я один такой.
Князь под этим взглядом поежился. Видно сидеть на богатырской спине было все же не так хорошо, как могло показаться со стороны.
Они шли и шли, а солнце поднималось все выше и выше. Оно уже не грело затылки, а пекло макушки. Хотя лес и остался таким же густым, как и был, теперь он перемежался огромными полянами, заросшими разнотравьем. Лесная тропа, по которой они двигались, кончилась, как-то незаметно она распалась на ниточки следов и растаяла в кустах ежевики, но их дорога еще не кончилась.
От поляны до поляны был лес, а от одного лесного пятна до другого тянулся цветущий луг. Подобревший от вида веселого леса Исин что-то запел. Под его тихое подвывание Гаврила сказал задумчиво:
— Удивительное дело…
— Что? — встрепенулся Избор, глазами отыскивая то, что увидел Масленников..
— Я совершенно не чувствую опасности.
Воевода удивленно поднял брови.
— Сейчас объясню, — сказал Гаврила. — С тех пор как талисман опять у нас я не чувствую, что опасность где-то рядом…. Казалось бы и остроголовые, и песиголовцы и Муря…
— А что тебе? Тебе-то вот уж точно бояться нечего…
— Не о том речь! — досадуя, что воевода его не понимает, сказал богатырь. — Я не чувствую опасности ни для кого из нас. Ее просто нет. Вон Исин, дикий считай человек, и тот чувствует, что все кругом спокойно. Поверь мне это очень странное ощущение — целых полдня не чувствовать за собой вражьего взгляда.
— На твоей спине сидя в мою не посмотришь, — весело отозвался хазарин. — Вон у князя морда-то какая кислая…
— Этот-то? — Гаврила пожал плечами и князь на его спине смешно подпрыгнул. — Этот уже не в счет…
Избор уловил усмешку в словах.
— Вон ты как….
Он покачал головой и сказал так, словно князь не сидел на плечах богатыря, а был где-то далеко.
— Такими врагами не бросаются…
— Чем он других-то лучше?
— То враги тучей, а то нет никого…. Не бывает так. Пусть хоть один да будет….
Гаврила упрямо качнул головой.
— Нет уж. Оказывается без врагов жить спокойнее. Бережет нас «Лапка» …
— Бережет? Нас-то с Исином, между прочим, елкой по головам стукнуло уже после того, как «Лапка» у нас была…
Масленников не стал отвечать. Лес перед ними расступился, и они остановились перед огромной поляной или полем. Богатырь задрал голову вверх, разглядывая небо. Там было пусто. Оно казалось бездонным и настолько безоблачным, что единственной опасностью, которая могла свалиться, оттуда было само солнце. Гаврила смотрел на него не моргая и не отводя глаз.
— Дождь будет? — спросил Исин.
— Неприятности…
— Что-то она нам еще точно приготовила? — вздохнул Избор.
— Да кто она? — не понял хазарин.
— Да уж не княжеская дочка… Судьба…
Прикрыв глаза ладонью Исин посмотрел в небо. Оно было светлым, теплым и совсем не страшным.
— По лесу идешь, а неба боишься. А вдруг волки из кустов? Волки не тучи. У них зубы…
— Нас с тобой сегодя уже елкой по макушке садануло. Верная примета, что теперь до вечера все неприятности сверху падать будут.
Исин потер ушибленную голову. Голова уже не болела и на солнечной полянке не думалось о непрятностях.
— Это когда было!…
В кустах рядом с ними зашуршало и они сразу же бросили глазеть в небо. Раздвинув ветки на поляну вышел старичок. Не обращая внимания на людей прокричал.
— Благородный князь! Обед подан! Прикажите пригласить к обеду господ богатырей?
— Приказываю! — кисло ответил Картага. Услышав голос князя старичок соизволил заметить людей.
— Господа благородные богатыри! — обратился он к ним с поклоном. — Князь наш, Картага оказывает вам честь и приглашает на обед, в честь своей прогулки!
Избор рассмеялся, а Масленников побледнел от гнева. Гнусный старик ловко дал понять, что считает их наравне с вьючными животными.
Движением быстрым как взмах меча Гаврила наступил на посланца, тот испуганно пискнул, но ничего страшного с ним не произошло.
— Брось шутить, — сказал богатырь. — В следующий раз я об тебя ноги пачкать не буду. Товарищей попрошу.
Он ткнул в грудь Избору с такой силой, что богатырский палец выскочил из воеводской спины. Избор осторожно шагнул назад, снимаясь с бесплотной руки, и пошел к ковру, расстеленному старичками чуть поодаль. То, что там виднелось, было куда как интереснее, чем Гаврилов гнев.
