— С кем ты, отрок? С ними или сам по себе?

Мальчик обвел глазами тела стариков и серьезно, по взрослому, ответил.

— Я с вами…

— С нами? — Гаврила покачал головой, не зная, что и сказать на это. — Поглядим… Как звать-то тебя?

Мальчик посмотрел на него из-под насупленных бровей, словно раздумывая говорить ему свое имя или подождать до другого случая.

— Иосиф.

— Иосиф и все?

— Да. Просто Иосиф…

Мальчишка оказался чище стариков, и его прямые льняные волосы ровно падали на некрепкие плечи. Вид он еще имел испуганный, но потрясение от происшедшего потихоньку начинало проходить и он несмело улыбнулся богатырю.

За спиной у Гаврилы грохнуло. Обернувшись, он увидел, как помогая друг другу Исин и воевода слезают с камней. Иосиф, увидев шаткую походку сотника и растопыренные руки воеводы, подошел и привычно подставил плечо. Не смотря ни на что, поводырь остался поводырем. Избор принял эту помощь как должное — руками этого мальчика им помогали Светлые Боги. Вместе с ними он дошел до костра, около которого лежали стариковские вещи. Исин уже учуявший где жарится мясо потянулся руками и обжегшись выругался.

— Горячо!

Пальцы его шарили, вместо мяса натыкаясь на горячие угли.

— Я сейчас! — быстро сообразил мальчишка, и в руках у сотника и воеводы волшебным образом очутилось по ломтю мяса. Набив рот, Исин спросил.

— Давно ты у этих стариков?

— Нет. Дней десять….

— Сирота? — спросил Избор, оглядывая мальчишку незрячими глазами.

— Не знаю, — сказал Иосиф. — Я домой иду.

— А где твой дом?

— За лесом.

— За каким лесом?

Мальчишка смотрел в костер и Гаврила сообразил, что тот голоден. Он кивнул на кусок мяса, что оставался в костре, позволяя ему взять его.

— Ешь. Так за каким лесом?

Иосиф опустил глаза.

— За лесом. Не знаю где…. Ищу…

Жалость окатила Масленникова жаркой волной. Уже не расспрашивая дальше, он готов был сам рассказать, что случилось с мальчишкой. История была наверняка не хитрой. Разбойники или степняки, или еще кто-нибудь, из такой же братии, охочий до легких денег напал на весь. Поселянам пришлось плохо — разбойники кого порубили, кого увели с собой. Наверняка путь в неволю был не близкий и вот он ухитрился сбежать по дороге. А теперь идет домой. Только откуда такому мальцу, может быть ни разу не бывавшем дальше своего леса, что окружал весь, что Русь и есть один большой лес?

— Ничего… Не пропадем… — сказал Исин. — Чтобы четыре мужика да с жизнью не справились? Да быть такого не может!

— Я найду, — серьезно сказал малец. — Я уже большой. Двенадцать зим…

— Тебе плохо было с ними? Обижали, небось? — спросил Гаврила, ломая разговор.

Иосиф кивнул.

— Да.

И не впопад добавил.

— Они веселые были. Плясали, песни пели…

— Ничего, — сказал Избор. — Мы тоже плясать умеем. А как Исин песни поет! Заслушаешься…

Он хотел успокоить и развеселить мальчика, но тот действительно оказался взрослее, чем казался.

— Вы меня сейчас не бросите?

Гаврила улыбнулся.

— Нет.

Избор, проведя рукой по воздуху, наткнулся на плечо ребенка, потом коснулся головы, ладонью погладил по волосам.

— Ну, что ты. Конечно нет… Мы же только встретились… У нас впереди долгая дорога и крепкая дружба.

Гаврила увидел, как лицо мальчика озарила мимолетная радостная улыбка.

— Послушай-ка Иосиф. А как ты тут очутился?

— Пришел со стариками. Они выбрали место и ждали…

— Пауки, — пробормотал Исин. — Ну, чисто пауки…

— Нашлись добрые люди… Навели, показали… — всем сразу объяснил Избор.

Хазарин уже закончил есть и теперь облизывал пальцы. Иосиф усердно заработал челюстями, и Гаврила отвел глаза. Жажда, о которой он позабыл, вновь напомнила о себе и обо всем, что привело их к этим камням. Он вспомнил и тут же опять забыл о жажде.

— Яйцо? — вскрикнул он. — Где яйцо?

Мальчишка бросил жевать и удивленно посмотрел на него.

— Избор, где яйцо?

— Не знаю, — растерянно ответил воевода. Масленников поднялся, и сделала несколько шагов в сгущающуюся темноту.

— Свистни, — посоветовал Исин. — Наверняка прикатится. Чего-чего, а уж прятаться оно умеет.

За эти два дня воевода уже понял, что яйцо относится к себе бережно и в случае чего о себе позаботится в самую первую очередь. Гаврила послушался. Поднеся ладони к губам, он крикнул:

— Яйцо!

Он вслушивался в темноту и услышал там легкий перестук, словно недалеко от него, точила зубы о камень мелкая мышь. Богатырь сделал несколько шагов навстречу звуку и увидел, то, что искал. Яйцо, как покалеченная птица топталось на одном месте. Оно кружилось, словно в припадке безумия возомнило себя волчком.

— Яйцо!

Глаза Избора еще ничего не видели, но темнота в них уже наполнялась какими-то тенями.

— Что с ним? Разбилось?

Вытянув руку, Избор пошел на голос. Окрик Гаврилы остановил его в двух шагах от яйца.

— Оно кружит на одном месте…

Воевода улегшись на землю дождался, когда оно описав круг ткнется в его ладонь, но вместо того чтобы затихнуть оно продолжало ворочаться в руке.

— Что там? — прокричал от костра Исин.

— Перерим! — сквозь зубы сказал Избор. — И тут нашкодил…

Гаврила молчал, но невысказанный вопрос висел в воздухе.

— Ничего, — сказал наконец воевода, чувствуя как яйцо, словно чье-то вырванное сердце бьется в его руке. — Талисман с нами, а значит мы почти всемогущи. Переможем и это!

Он вернулся к костру и, найдя ощупью мешок, засунул туда, где их ждала бутылка с джином, и ковчежец, и яйцо. Едва они коснулось друг друга, как яйцо перестало дергаться.

— Я же говорил, обойдется, — довольно сказал воевода. — Отлежится к утру.

Раздвигая руками тени вокруг себя он добрался до стариковской поклажи и постелив за камнями какую-то рухлядь сказал Иосифу.

— Ложись… Завтра утором в дорогу.

Мальчишка, разморенный сытостью и теплотой, клевал носом.

— А вы? — сонно спросил он. — Вы как?

Гаврила уловил в его вопросе страх. — «Не пропадете ли вы куда-нибудь?»

— Не беспокойся, — сказал он, усмехнувшись. — Мы тебя посторожим…

Мальчишка кивнул и с головой ушел в сон. Несколько мгновений он лежал тихо, а потом засвистел носом.

— Спит?

Небо над ними стало совсем черным. В камнях свистел ветер, вызывая дождь, но его уже не было — то ли вода, там наверху, кончилась, то ли у Богов изменились замыслы. По небу неслись тучи мрачного вида настолько занятые, что не было у них времени пролиться дождем над этим счастливым местом.

— Все при деле, — сказал Гаврила. — Даже тучи…

— Я тебе тоже дело найду. Будешь нас стеречь всю ночь…

Исин кивнул, согласный с воеводой и непритворно зевнул. Исин услышал его и не удержался и судорожно вдохнул.

— Ну, а если враги попрут тучей, тогда буди, конечно.

Гаврила усмехнулся.

— Ну, если только тучей…