— Да, они начали погибать от голода и жажды, к тому же их души понемногу высасывал осколок. Так все они и погибли, — кивнул Морвин.

— В той записной книжке их капитан, видимо, сожалел, что отправил экстренное сообщение. К тому же он говорил, что эта штука живая, он видимо имел в виду осколок, — Зигфальд продолжал размышление.

— Есть теории, что на самом деле Обелиск разумен. Вполне возможно, что он специально затаился и не напал сразу, заманивая нас в ловушку.

Если все эти предположения правда, то складывалась очень мрачная картина. Стоило только представить все те страдания, которые пережила команда Горящего Рубина просто чтобы в итоге все равно умереть. Они, вероятно, ждали и надеялись, что их спасут, но простая случайность погубила всех. Если бы они просто не нашли этот осколок, то все выжили бы. И тогда меня скорее всего здесь не было бы… К худшему это или лучшему.

— Что же, обычная история для Неверленда, — похоже только Рагнара все произнесенное не впечатлило и он просто холодно пожал плечами. Несколько недовольных взглядов, включая мой, тут же упали на инженера, но ему, казалось, было все равно.

— В любом случае нам нужно двигаться дальше, — покачал головой Зигфальд.

— А стоит ли? Мы потеряли Бордрака, не смогли пополнить припасы на Горящем Рубине, среди нас двоя раненых. Нас, вообще, хватит топлива, чтобы добраться до Сердца Горы? — внезапно, впервые за долгое время подал голос Рунгильд. Это было неожиданно, почти всегда он просто молчал.

Я все еще помнил все его сомнительные речи, да и он предпочел не отправляться на Горящий Рубин с нами. От всего этого я уже начал его недолюбливать. Но показывать гнев в такой ситуации было бы сомнительным решением, и так слишком много плохих вещей происходит. Поэтому пришлось сдержаться.

— У нас еще шансы, хотя потеря Бордрака и стала серьезным ударом. Лодвир, что скажешь? — внимание тут же переключилось на навигатора. Эти недели путешествия порядком потрепали Лодвира, под его глазами были большие черные мешки, и в целом его лицо было утомленным. Мы этого не замечали, но он постоянно боролся с незримыми течениями Неверленда, чтобы вести нас по правильному маршруту.

Услышав направленный на него вопрос, некогда высокомерный дворф вздохнул и провел ладонью по лицу, будто пытаясь сбить сонливость.

— Течения Неверленда слишком хаотичны, я… не могу ничего сказать. Если повезет, мы доберемся до Сердца Горы. Но нам уже не хватит на обратный путь до Хлаймана, да и до других крепостей далеко. Я не вижу пути, — если даже навигатор не видел возможностей, значит, их для нас не существовало.

Вот только в этот миг Лодвир вздрогнул и внезапно посмотрел в сторону, уставившись в камень. Он будто мог видеть сквозь него. В глазах дворфа тут же возник неприкрытый страх, и он вскочил со стула.

— Буря! К нам движется буря и она близко! Черт, проклятье! — навигатор стрелой помчался на мостик, оставляя нас всех в удивлении.

— Буря? — понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произнес Лодвир и сразу за этим последовали проклятья и вздохи отчаянья.

Мало что в Неверленде было хуже бури. Уж слишком они непредсказуемы и разрушительны. Сам этот мир не подчинялся никакой логики, а попав в бурю про нее вообще можно было забыть. Там ломались все законы: пространства, времени, физики и даже причинно-следственные.

Многие ковчеги просто исчезали в бурях, другие все же из них выпускало, но экипажи часто превращались в монстров. Бывали случае даже когда ковчег попадал в бурю в одно время, а выходил в прошлом или далеком будущем. Не удивительно, что все испугались упоминания об этом бедствии.

Но хуже всего, что мы ничего не могли сделать с этим. Даже навигаторы не всегда могли спасти ковчег от бури.

— Рагнар, выведи двигатели на максимальную мощность! Не экономь наварит, нам это сейчас не позволительно! Морвин, бери остальных и попытайтесь починить обереги насколько это возможно! — после быстрого анализа ситуации, Зигфальд также бросился на мостик. Инженер же сразу подчинился приказу и побежал к двигателям.

Остальные же последовали за магом. Обереги все еще были значительно повреждены после путешествия по Мечте, взрыва пушки и атаки птиц. И именно эти обереги могли спасти наши жизни.

Вот только мои мысли сейчас были слишком неспокойны. То и дело я вспоминал лица родителей и Бордрака, да и будущее страшило. Эта рассеянность была причиной многих моих ошибок, от чего символы на камне получались неровными.

— Ульфрик, ты сейчас бесполезен. Лучше иди и займись своими делами, — грубо произнес Рагнар, смахивая пот с лица. Я был не в праве обижаться, ведь инженер был прав.

Так что, отложив инструмент, я вздохнул. Нужно было чем-то заняться. И мне было известно чем. Ладонь в кармане сжала два волчьих клыка.

Хротгар за прошедшее время уже успокоился, но все еще оставался в комнате, даже когда ее открыли. Ему пришлось нелегко, и я решил навестить друга. Посмотрев по сторонам и убедившись, что в коридоре никого нет, я постучал в дверь.

— Х-Хрот, это я. Д-давай поговорим.

Некоторое время ответа не было, но спустя десяток секунд, с другой стороны, все же послышалось движение. Дверца медленно открылась и из нее выглянул помятый молодой дворф. Он все еще был покрыт грязью и кровью, его взгляд пустым, а губы сжаты в тонкую линию.

— Что? — коротко спросил он, взглянув на меня.

— Я п-просто хотел уб-бедиться что ты в-в порядке.

— Убедился? — слова друга резали подобно лезвию, но я не отступал.

— Б-бордрак и мне… б-был дорог… — грустно произнес я, прикусив губу. Это будто пробудило Хротгара. Судя по его виду, он внезапно вспомнил обо мне и на его лице отразилась вина.

— Прости… Я не хотел. Ты потерял больше меня. Я лишился отца, а ты обоих родителей. Просто… не знаю как ты можешь быть таким сильным, — опустошенный вздох сорвался с губ Хротгара и он вылез из комнаты, после чего оперся спиной на стену. Он все никак не встречался со мной взглядом.

Я вынул из кармана одну из подвесок и протянул ее ему. Хротгар же вопросительно уставился на украшение.

— Д-держи. Б-бордрак хотел дать т-тебе ее. Это арт-тефакт, он м-может защитить от одной атаки, в-в обмен на то, ч-что тебя поразит с-сильнейший страх.

Хротгар немного поколебался, прежде чем принять ее. Он осторожно взял волчий клык, будто он был невероятно хрупким, при этом пригладив его пальцем. Его взгляд стал сложным от эмоций.

— У м-меня тоже есть т-такой. От отца, — я достал собственный клык и показал его другу, от чего он немного улыбнулся. Похоже, мне удалось улучшить его настроение и это хорошо.

— Спасибо… — Хротгар кивнул мне, сунув подвеску в карман.

— Н-не за что. К-кстати, б-будь осторожен, м-мы скоро войдем в бурю.

— Бурю? — от удивления Хротгар вскинул брови и посмотрел на меня круглыми глазами.

— Да.

День 22:

Шторм приближался. Как бы мы ни изводили двигатели, как бы ни работали над оберегами, все было бесполезно. Я сидел в зале и смотрел окно, чувствуя, как нечто движется внутри. Это был страх, но и не только. Влияние бедствия ощущалось уже отсюда.

Да что уж тут влияние, буря была видна уже невооруженным взглядом.

“Вероятно, через пару часов она уже захватит нас.”

Буря выглядела как вихрь титанических масштабов, состоящий из потоков самых разных цветов: черных, красных, пурпурных и кучи других. При этом ему не было видно ни конца ни края, он заполонял все в той стороне.

Остальные члены команды тоже сидели рядом и молча наблюдали. Это все, что мы могли сделать.

С каждой минутой вихрь приближался и вместе с тем, ощущение внутри также усиливалось. Будто в некое внутреннее пламя постоянно добавляют топливо. Я чувствовал, как моя грусть и надежда неестественно раздуваются, становясь сильнее под влиянием этого нечто. В один момент я дрожал от страха, а в другой, он резко пропадал. От этих перемен кружилась голова.