— Что вы можете рассказать о Таисии Дубовой? Вы сами сказали что неплохо ее знали.

— Странная была девочка. Она и до ареста Тихомира… в общем, сложная, подозрительная, жесткая… насколько я знаю, со сверстниками у нее не ладилось, каждый раз все кончалось драками.

— Ее били? — удивился Алекс.

— Что вы, она всегда выходила победительницей… и она же эти драки, как правило начинала. Поэтому Тихомир сам взялся ее учить.

— Хм… теперь понятно почему так мало людей знали ее в лицо, — пробормотала себе под нос. — Скажите, а если сюда придет полицейский художник, вы сможете описать ему внешность Таисии?

— Вы же понимаете что это нельзя будет использовать в суде? — на всякий случай уточнил Филипп.

— Понимаем. Но вы нам очень поможете…

— Хорошо. НО! Вы, Вера Гордеевна, придете вместе с ним!

Не знаю насколько серьезный диагноз ему поставили, но паранойя тут определенно присутствует!

С полицейским художником я вернулась на следующий же день! Увы, часы посещения тут были очень короткие, иначе бы притащила в тот же день! Но мы с Алексом задали еще пару вопросов, прежде чем уйти. Впрочем вытянули мы не слишком много полезного. Так, например, Гурин понятия не имел, откуда взялась Таисия, друг ему об этом никогда не рассказывал.

Рисунок вышел что надо, не смотря на двадцать лет, прошедших с их последней встречи, Гурин описал все! Вплоть до небольшого родимого пятна, пол левой мочкой девчонки. Особенно жуткий вышел взгляд у художника, но Филипп уверял что именно так она на него и смотрела, мрачно, исподлобья… бр! Но вообще, что-то в этом взгляде знакомое было. И моя безумная теория казалась все правдоподобнее… правда я еще ни с кем ею не делилась. Опасно знаете ли, обвинять кузину жениха нашей княжны в тройном убийстве!

Алекс, кстати, пытался навязаться третьим в нашу компанию, но его не пустили. Заявив: «не больше двух посетителей за раз». Так что заместитель начальника тайной полиции ждал нас на улице, у больницы и наворачивал круги. Так что прохожие периодически на него косились с подозрением. Видимо раздумывали: а не сбежал ли этот человек из этой самой больницы.

— Ну, как?

Я молча показала мужчине рисунок. Художник же с нами попрощался и отправился по своим делам. Удивительно флегматичный мужчина, надо признать. Но талантливый… даже жаль, что он не пишет обычные картины.

Пока я об этом размышляла, глядя в спину уходящему художнику, Алекс мрачно рассматривал портрет.

— Вера… это ведь мне только кажется? Или она в самом деле похожа… — не договорил. Надо же! Не мне одной не хватает смелости произнести это вслух.

— Не знаю. Но они удивительно похожи… ладно, пошли вернемся на работу и там уже все обсудим.

Собеседник спохватился, сообразив, что обсуждать такие вещи лучше за закрытыми дверьми, а не на шумной улице. Свернув в трубочку портрет, он предложил мне локоть и мы медленно двинулись на работу. Впервые в жизни, наверное, думая об одном и том же.

— ТЫ С УМА СОШЛА? — Алекс бушевал уже час, не меньше. Причем досталось не только мне, но и кому-то, не вовремя сунувшемуся в его кабинет.

— Нет, не сошла. Я предлагаю разумное решение. К тому же, справедливости ради, у нас нет веских доказательств что Таисия Дубова и Тома Легайте — один и тот же человек! Если не считать потрет написанный со слов душевнобольного человека.

— И ты, и я знаем, что с ним все в порядке!

— И ты, и я знаем, что в глазах закона — это пшик! Дырка от бублика, а не доказательство! К тому же, не думаю^ что она предпримет что-то прямо посреди княжеского дома, в чужой стране. Я же только аккуратно с ней поговорю. Ничего больше.

— Какая прелесть, ты сама в это веришь! — притворно умилился собеседник.

Вообще-то я не до конца в этом уверена, но не признаваться же в этом Алексу!

— У тебя есть идеи лучше? И не предлагай устроить ей допрос, нас князь за это самих упечет куда подальше!

— Вера, как ты не понимаешь, я боюсь за тебя! А если с тобой что-то случишься? Я же… — не договорил, оборвал себя на полуслове и отвернулся.

Мне резко стало неуютно. Тему его ко мне отношения, мы не поднимали с того самого разговора, у моего дома. И я не была готова ее ворошить. Будь возможность, вообще забыла бы и о его глупом признании, и о том дурацком поцелуе у Тихомировых на вечере!

— Алекс…

— Нет! Я заместитель начальника тайной полиции! Хначит последнее решение остается за мной! Ты не ведущий агент по этому делу, а сторонний специалист, значит я могу запретить тебе в это лезть!

Глядите-ка! Когда надо он и этот закон помнит… к его сожалению именно я ведущий… а хотя пусть думает что хочет.

— Ладно. Все равно через пару дней вернется Ширяев. А пока я на тебя докладную напишу, — добавила мстительно.

— За что?

— На подчиненных орешь! И целоваться лезешь. Во время работы между прочем… ты ведь не развлекаться был отправлен к Тихомировым.

Алекс так мрачно на меня посмотрел, что даже советь где-то глубоко в душе беспокойно завертелась, словно ей кошмар приснился. Ничего-ничего… спи милая! Мы сейчас на его совесть начнем давить!

— Кстати думаю последний факт будет очень интересен… дяде.

Мрачная мина, превратилась в напряженно-подозрительную. Я же напротив, мило улыбнулась и вышла в родную приемную. Хотя такими темпами они не долго будет моей. А если Алекс меня доведет, то уйду не дожидаясь дядиной отставки!

Пока я от нечего делать, переставляла папки в своем шкафу, мысли крутились вокруг дела. Конечно у меня были и более важные дела, чем новая организация документов, но хотелось хорошенько подумать!

Да, у нас не было неопровержимых улик против Легайте. Но косвенные так или иначе указывали на нее. Да, это все нельзя использовать в суде… но она была слишком уж подозрительной! Ее история подозрительно пересекалась с историей Таисии. Она приехала в княжество незадолго до первого убийства. На месте последнего убийства был найден значок их охраны. Портрет пусть и нельзя использовать в суде, но изображенная на нем девушка была слишком похожа на кузину княжича.

А еще, пусть это и не касалось дела, меня смущало то, что она рассказывала Гилене. Тома словно специально подбирала самые неприглядные факты из биографии своего родственника, при это ни разу не солгав. Но выворачивая слова и факты таким образом, что женишка хотелось только приласкать лопатой, да зарыть под нужником, где-нибудь в отдаленной деревеньке, чтобы никто и никогда не нашел. И это не мои слова, это я сейчас подругу цитирую! Хотя Гилена и пересказала несколько разговоров с Легайте, так что я даже мысленно согласилась с такой характеристикой. Впрочем и мои впечатления от встреч с Легасом… тоже были сложные.

— Вера?

— Твою ж… — я не ожидавшая что ко мне кто-то так громко обратиться, чуть не навернулась со стремянки, на которой стояла, пытаясь дотянуться до верхней полки.

— … мать! — прошипел кто-то на кого я собственно и свалилась.

Мы немного побарахтались, пока над нами не раздалось недовольное покашливание. Оказывается на шум выглянул Алекс и ему не слишком понравилось увиденное. Зато хоть встать помог и то хорошо. Заодно я, наконец, разглядела того, на кого свалилась.

— Ты не вера! Ты кара небесная! — сообщил мне один вредный криминалист, который как я думала, не вылезает из лаборатории!

— Стас, чтоб тебя. Что ты тут делаешь? — возмутилась я. Причем я была настолько… недовольна парнем, что даже не заметила что Алекс меня все еще придерживает.

— А вы мило смотритесь, — ехидно сообщил криминалист, все же соизволив подняться с пола.

Тут я обратила внимание на руки на моей талии. Не долго думая дернула локтем назад, попав куда-то в живот Алексу. Руки тут же испарились, а над ухом раздалось невнятное шипение. Хотя я подозреваю что это был мат.

— Стас, я тебя вроде вызывал. Зачем ты пугаешь мою помощницу?

— Я не твоя помощница! Я личный секретарь начальника тайной полиции! — возмущенно поправила я. И тут же спохватилась: — И почему это ты вызываешь криминалиста к себе в кабинет и не предупредив меня?