— Не знаю, я сам ещё там не был. — пожал плечами Ирвент. — Марка находится на самом западе Республики и граничит с южными землями Диких Степей. Это довольно далеко и путь туда обходится очень дорого, даже по меркам маркграфа.

— То есть, если ты уедешь, то очень надолго? — вздохнула Ди Хоскаль.

— Я планирую отправиться туда после учёбы, чтобы вернуться до экзаменов. — успокоил её парень. — Так что ты сможешь от меня отделаться не дольше, чем на три месяца.

— Глупый. — грустно усмехнулась девушка и аккуратно уткнулась лицом в его плечо.

Некоторое время они снова провели в тишине, наслаждаясь ночной прохладой и присутствуем друг друга. На этот раз Ирвент решил нарушить молчание.

— Брана, я… — начал он, заметно переживая.

— Господин Фон Кросс, дружище, вот вы где! — прервал его грохочущий бас порядком выпившего Фон Торка. — Мы с товарищами решили улизнуть с этого унылого мероприятия и перекинуться партейку-другую в картишки. Вы, я надеюсь, с нами?

— Дайте мне минуту, мой друг. — громко ответил Ирвент, а затем негромко обратился к спутнице. — Ты же не против?

— Уже? — также негромко спросила она, подняв на него свои печальные глаза.

— Он не отстанет. — прошептал парень, вглядываясь в лицо девушки. — Да и тебе пора — ты сегодня слишком восхитительно выглядишь — не оберёшься приглашений.

— Езжай уже, мастер сюрпризов и подхалимажа. — засмеялась Ди Хоскаль, окончательно взяв себя в руки.

Они вернулись в зал, раскланялись с несколькими знакомыми, выслушали несколько сожалений вследствие их скорого отъезда и покинули бал. Ирвент посадил Брану в экипаж братьев Ройс и наказав тем аккуратно доставить её домой, на прощание поцеловал ладонь, вздрогнувшей при этом, подруги.

— Я готов. — констатировал он собравшимся вокруг кавалеристам, когда экипаж отъехал. — Где и во что будем играть?

— Господин Де Гиль очень любезно предложил нам свой дом — не вижу причин ему отказывать. — пробасил Лион. — Если никто не против, то я бы расписал несколько партий в большую пульку, с соответствующими заходами, конечно.

Никто против не был, поэтому спустя полчаса, почти полсотни бывших и нынешних офицеров от кавалерии азартно «рубились» за несколькими большими карточными столами. Игра шла на достаточно высоких ставках, из-за чего с каждым часом оставалось всё меньше желающих продолжать игру. Ирвенту в этот раз везло, очень везло, поэтому он покинул особняк барона в числе последних и с немалым прибытком. Добравшись до своей постели, маркграф немного полюбовался поднимающимся солнцем и безмятежно заснул.

Когда на горизонте показался город, Гримли предупредил об этом пассажиров, на всякий случай спрятал их в потайной комнатке и вкратце объяснил вахте, что им нужно будет делать. Он решил начать с простого — с контроля приборов. Ему самому ни к чему было лишний раз проверять показания, потому что он неплохо ориентировался по звукам, вибрациям и поведению дирижабля. Подлетая к пригороду он приметил старую каменную причал-башню — небольшую, но на вид крепкую. Она принадлежала Гильдии Контрабандистов, а они в свою очередь шутили, что башня в собственности у господина Рэнски. Хотя формально, она ничем не выделялась среди других подобных, всë же у нее был ряд отличий. Например, в ней присутствовал государственный инспектор, но был достаточно «прикормлен», чтобы не замечать тех деталей, на которые укажет местный «дежурный» контрабандист. Что касается башенной стражи — она состояла из специально отобранных членов гильдии, которые официально числились в Воздушной Охране. В общем, лучше места для посадки и высадки незарегистрированных пассажиров не найти. Подобные башни, как ни старались контрабандисты, получилось сделать только в нескольких городах. Да и то, часть из этих башен подвергалась постоянным проверкам, инспекциям и прочим официальным нападкам со стороны властей.

«Гордость Гримли» подлетел к башне и на одном из причалов показалась швартовочная команда с сигнальщиком. «Отлично» — подумал Гримли — «Сейчас молодежь увидит как это должно происходить на самом деле». Дирижабль завис над причалом, сигнальщик поднял флажки «Половина тяги», капитан последовал указанию. Далее был подан сигнал «Сбросить швартовы», при котором гоблин быстро обежал гондолу, открепил канаты и продел их в специальные отверстия в корпусе. Когда Гримли проводил швартовку один, он использовал только пару внутренних канатов, в основном же пользовался внешними, закреплёнными на наружной части гондолы. Следом был подан сигнал «Малое снижение, доступ к швартовам», капитан медленно опускал судно для тех пор, пока канаты не оказались в руках швартовочной команды. По команде «Центруй, сбросить тягу» гоблин завис ровно над подготовленным ложементом и свёл подачу к минимуму. Дирижабль начал медленно опускаться. Когда между дном гондолы и ближайшим кранцем оставалось примерно два метра, были поданы команды «Стоп движение» и «Ставить трап», Гримли чётко последовал сигналам. Когда трап был выставлен, команда башни добралась по нему к внешним швартовам, и распределив все «концы» между собой, медленно начала подтягивать дирижабль к ложементу. В это время был подан сигнал «Стоп тяга» и капитан перекрыл подачу, оставив только внешнюю циркуляцию. Когда гондола полностью легла на ложемент, швартующие крепко обвязали все канаты вокруг кнехтов и построились чуть в стороне в ожидании прибытия инспектора. Гримли вышел наружу, поблагодарил команду, вложил в ладонь бригадира несколько серебряных монет и двинулся навстречу группе досмотра.

— Господин Вильс. — гоблин слегка поклонился и коснулся шляпы в знак почтения.

— А, господин Гримли, приветствую. — пожилой инспектор расплылся в улыбке. Ещё бы, за прошедший месяц, капитан отвесил ему кругленькую сумму — не меньше восьми полных кошелей серебра. Вот и сейчас, господин Вильс стоял в предвкушении хорошей взятки.

— Я пуст. — разочаровал его гоблин. Затем протянул ему два серебряных пятака, следом ещё два и пояснил. — Для вас и для журнала.

— Непременно. — повеселел приунывший было инспектор.

— Будьте добры экипаж, самый лучший. — на этот раз он обратился к старшему охраннику и протянул ему пару серебряных.

— Будет сделано. — кивнул служака-контрабандист и отправил одного из подчинённых к стоянке извозчиков.

Сам Гримли вернулся на дирижабль, прошёл к пассажирам, провёл их к выходу и помог донести саквояж.

— Большое вам спасибо, господин Гримли. — девушка присела в реверансе и лучезарно улыбнулась.

— Всегда пожалуйста, госпожа. — засмущавшийся гоблин снял шляпу и поклонился.

— И от меня, большое спасибо, господин. — поклонился парень и протянул капитану две полновесные золотые монеты.

— Это больше, чем мы договаривались. — осторожно произнёс Гримли, не решаясь взять неоправданно щедрую плату.

— Но и вы сделали для нас больше, чем ожидалось. Я вас прошу, возьмите. — серьëзно произнёс Лэнс.

— Ну, если вы так считаете. — гоблин неуверенно принял золото и добавил. — Если я вам понадоблюсь, то можете обратиться в эту башню — они передадут сообщение.

— Обязательно. — улыбнулся парень и протянул капитану руку. Тот крепко пожал её и поклонился.

— Экипаж подан, господин. — подал голос старший охранник.

— Благодарю. — кивнул Гримли и обратился к бывшим пассажирам. — Господа, на выходе из башни вас ждёт возница, который без промедления отвезёт вас куда потребуется и без лишних вопросов. Был рад вам помочь.

При этих словах он передал саквояж охраннику и ещё раз обменявшись поклонами и любезностями, попрощался с молодой парой. Вернувшись на дирижабль, гоблин застал всю команду на капитанском мостике — юнги во все глаза таращились в лобовое стекло на раскинувшийся перед ними огромный город.

— Ну что, молодёжь, запомнили как нужно швартоваться? — бодро спросил Гримли.

— Да, господин капитан. — неуверенно отозвалась команда.

— Ничего вы не запомнили. — по-доброму рассмеялся капитан. — Я сам только раза с третьего запомнил. И то, если бы во время швартовки господин боцман не комментировал происходящее и периодически не направлял моё внимание на важные моменты, с помощью пары крепких слов и оплеухи, то я бы и с пятого раза не запомнил.