Ирвент не кривил душой, охарактеризовав Брану. Он и вправду так считал, несмотря на все её кокетливые ужимки и мнимую, в большинстве своём, заинтересованность. Её поведение, точнее именно эта его часть, было сформировано, как и у остальных аристократов, при воспитании в самом раннем детстве. Напускная вежливость, вперемешку с необходимостью постоянно располагать к себе людей — основные отличительные черты поведения знати.

— Политика — для моей семьи, тоже самое, что море — для твоей. Это наше призвание, это — то немногое, в чём мы действительно сильны. Мои предки не построили военной карьеры, предпочтя дискуссии и дебаты в залах ратуш, вооружённым противостояниям на полях сражений. Титул наша семья получила позже, чем большинство ныне именитых семей, включая и вашу. Хоть сколько-нибудь серьезное влияние и авторитет мы получили только во время событий «Жëлтого Переворота», да и это немногое приходится постоянно подтверждать. Поэтому, я обязана стать хорошим политиком и продолжить семейное дело.

— Я не знал, что ты так серьезно к этому относишься. Это заслуживает уважения. Никогда бы не подумал, что девочка, подмешивающая лаборантам порох в угольную пыль, будет так вдохновенно говорить об ответственности. — с самым серьёзным видом сказал Ирвент.

— Перестань. — девушка широко улыбнулась и заговорщически произнесла. — Это было всего пару раз и ему не следовало, до этого, называть меня негодяйкой — я была хорошей девочкой.

— Но негодяйкой-то он тебя назвал потому, что вместо медной соли у него на столе и в опыте соответственно, оказался синильный порошок. Парень думал, что совершил научный прорыв, а оказалось… — Кросс закатил глаза.

— Ну хватит же. — Брана не выдержала и прыснула со смеху. — Я была ребёнком, и кстати, это ты сказал — «пойдем в город, там уйма интересного».

— Всё верно, но я собирался показать тебе местный фехтовальный клуб и выступление приезжей труппы уличных артистов. — парень чуть улыбнулся детским воспоминаниям, но тут снова подошёл разносчик, на это раз на его подносе были две кружки чая и небольшая ваза с фруктово-карамельным десертом, небольшие полотенца и соответствующие столовые приборы. Мальчик настолько чинно выставил на стол всё принесённое и настолько ловко смахнул со стола всю пустую посуду, что Ирвент невольно залюбовался. Дождавшись, когда вся посуда будет на подносе, он подкинул туда же мелкую серебряную монетку, так, чтобы важный малый ничего не заметил и собрался было подмигнуть подруге, но та хмуро смотрела куда-то за его спину и казалось пыталась что-то расслышать. Кросс тоже прислушался, вылавливая отрывки фраз, сказанных в полтона.

— …увольте господа, рядом с ним, я не намерен занимать место… думаю, что отлучили не просто так… не хотелось бы запачкать своё достоинство… — несколько брезгливо и местами полушёпотом, вещал незнакомец.

— Брана, я всего третий день, как к вам перевёлся, тем более геральдикой я не особо увлекался в своё время, поэтому ты не против, если я тебя попрошу описать мне говорившего и его окружение, а также назвать их имена и кратко охарактеризовать. — не оборачиваясь, попросил парень.

— Говорливый зазнайка — это виконт Шарль Д’Юбуа, младший сын ландграфа Д’Юбуа. Их семья имеет обширные владения на юго-восточной окраине равнины Ферри — «плодородные поля и сытные пастбища» — так бы охарактеризовал их надел мой отец. Издавна занимаются разведением лошадей, в основном «парадных», но имеются и боевые кони не самого дурного качества. Поставляют своих питомцев в особняки наиболее знатных семей нашего государства. Внешние отличительные черты рода Д’Юбуа — светло-каштановые, с небольшой рыжиной, волосы, короткие усы и небольшая бородка, но более тёмного цвета. А ещё кривые ноги, что не мудрено, учитывая их род занятий. В народе они получили соответствующие прозвища «графы гнедой масти», «гнедые иноходцы», ну или просто «гнедые графы», хотя по мне — им больше подходит слово «гнилые»…

— Брана! — не слишком тактично оборвал её Ирвент, украдкой оглядываясь. — Тебе не пристало употреблять такие слова.

— Хорошо. Извини, что я оскорбила твой нежный слух, своими неотесанными выражениями. — язвительно пробормотала девушка. — Сказал, словно моя нянька — старушка Гвенни.

— «Гнедые графы» Д’Юбуа… — не обращая внимания на колкости подруги, произнёс парень, силясь что-то вспомнить. — Их герб — семь чёрных подков на трехсекционном тарче жёлтого цвета в обрамлении оранжевых и золотых колосьев. Я прав?

— Точно. — удивленно произнесла Брана. — Уроки геральдики не прошли даром. Но у виконта другой герб, так как свой титул он получил самостоятельно, но пожелал оставить фамильное имя. Являясь третьим, самым младшим сыном графа, он был отдан в услужение Лиону Фон Торк — юному герцогу Феррийскому. Он рос и воспитывался вместе с Лионом в качестве будущего оруженосца, пока в возрасте четырнадцати лет, не спас жизнь своему господину. На конной прогулке они встретили табун диких коней, и конечно, молодой герцог не смог проехать мимо. Вожак почти дал себя оседлать, но потом взвился так резко, что чуть не сломал седока пополам. Конь успел сделать пару кувырков и запутать ловчую верёвку вокруг руки герцога, когда на помощь пришёл, тогда ещё просто сеньор, Д’Юбуа. Мало того, что он снял Лиона со взбесившейся лошади, Шарль смог догнать, оседлать и остепенить злосчастного жеребца. Кстати, этого же жеребца, лично объездив, он преподнёс в дар молодому герцогу, а тот в свою очередь забрал коня с собой, когда проходил обязательную армейскую службу. После этого, отец юного Лиона сделал предложение в Титулярную Комиссию, в которой он к слову состоит, о присвоении спасителю своего сына знатного титула. Учитывая, что Шарль все-таки сын графа, титулы баронет и барон даже не рассматривались. Вот так и получилось, что старший сын старого графа Д’Юбуа зовётся молодым графом Д’Юбуа, второй его сын традиционно носит титул виконта Д’Юбуа, который, после кончины предыдущего виконта, исчез почти на двенадцать лет. А Шарль имеет заслуженный титул виконта Д’Юбуа и герб, практически одинаковый с гербом отца, за исключением белого взвившегося жеребца в нижней части щита. Ну и само собой — он имеет самое полное покровительство семьи Фон Торк. В учёбе Шарль основателен и щепетилен, во всем остальном, как правило, заносчив и меркантилен.

— Занятно. — неопределённо протянул Ирвент. — А что можешь сказать насчёт тех двоих, что стоят по обе руки от Д’Юбуа?

— Долговязый смуглый брюнет — это молодой бургграф Эдо Шиммер, сын бургграфа Дюго Шиммера. Их семья владеет одноимённым городским округом и, непосредственно, самим городом Шиммер. Думаю, про них тебе не нужно рассказывать.

— Кирпичная круглая серая башня на светло зелёном фоне?

— Именно так. На полотне, без щита, так как Шиммеры относятся к неслужилой знати и не обязаны проходить военную службу. Единственное, что можно добавить — за последнее десятилетие Шиммеры обзавелись полезными связями и достигли серьёзных успехов на политическом поприще. Боюсь, что такими темпами, через пять-шесть лет они смогут составить конкуренцию моей семье. Хотя, как я успела заметить, сам Эдо не особо тяготеет к политике, предпочитая всё свободное время проводить на ипподроме. Кстати, периодически он сам выступает в качестве жокея команды, которой покровительствует семья Д’Юбуа.

— Ожидаемо. А второй? Он выглядит как воин. — в очередной раз обернувшись, спросил Кросс.

— Ты недалёк от истины. Один из предков этого коренастого блондина — знаменитый барон Рино Ровс — герой битвы в Жадном Ущелье, которая произошла…

— Во время войны с гномьим вождём по имени Камрон Золотая Маска. По крайней мере, гномы после войны настойчиво утверждали, что он был отступником, несмотря на то, что половина контрибуции была выплачена с общей казны Совета Горных Кланов. За эту битву, сержант Ровс получил титул барона и свой герб — красную алебарду на белой каменной стене и всё это на коричневом ростовом щите. Да-да, историю войн и то, что с ними связано, я очень любил. — ловя очередной удивленный взгляд Браны объяснился Ирвент.