Контраст был апокалиптическим. Ослепительно-синий взрыв холода встретил багровый вихрь ядерной плазмы. Не было звука удара – был разрыв реальности*. Воздух содрогнулся, свернувшись в вихре противоречивых энергий. Волна силы отбросила Алекса и Лору назад, к самому краю платформы. Льдина мгновенно сформировалась на месте контакта, но была тут же сметена багровым вихрем. Копье не пробило – оно растворилось, поглощенное безумной энергией Сердца и "Черной Паутины". Но цена...

Лора вскрикнула – нечеловеческим, скрипучим звуком. Ее правая рука от локтя превратилась в клубящийся сгусток багровой энергии, в котором плавали обломки костей, клочья плоти и черные когти. Нити Корня судорожно сжимали эту массу, пытаясь стабилизировать, но она колыхалась, как жидкий огонь. Багровые глаза были широко открыты, в них не было ничего человеческого – только панический, животный ужас перед Агентами и всепоглощающая боль. Она пятилась от края платформы, шипя, как загнанный зверь.

Агент с арбалетом не прореагировал на провал выстрела. Его гладкий шлем повернулся на несколько градусов, словно оценивая новый параметр – Алекса. Второй Агент, тот что со сферой серого тумана, поднял руку. Сфера в его руке замерла, а затем раскрылась, как инфернальный цветок. Из нее выплеснулся не туман, а волна... ничего. Абсолютной, всепоглощающей Молчаливой Пустоты.

Это был не звук. Это было его уничтожение. Волна накрыла платформу. Гул Ядра, шипение плазмы в руке Лоры, собственное прерывистое дыхание Алекса – все звуки исчезли. Осталась только леденящая тишина, давящая на барабанные перепонки вакуумом. Но хуже было другое – волна несла в себе подавление воли. Алекс почувствовал, как его искусственно подогнанная ярость и ясность "Энергетической Жатвы" начали таять, как снег под паяльной лампой. Желание бороться, двигаться, даже думать – все замедлялось, замораживалось. Лора замерла, ее багровый "плазмоид" руки сжался, свет потускнел. Даже Ядро, казалось, на мгновение замедлило свою бешеную пульсацию под воздействием этого леденящего поля.

Алекс почувствовал, как его ноги подкашиваются. "Энергетическая Жатва" еще давала силу, но желание ее использовать угасало под ледяным давлением Пустоты. Он видел, как Лора замирает, ее багровый свет гаснет, уступая серой бесцветности поля. Агент с арбалетом снова поднимал оружие. На этот раз цель – голова Алекса. Тактическое предвидение Метки, подавленное Пустотой, показывало лишь мерцающий ореол смерти.

«Сопротивляйся!» – голос Корня в его голове прозвучал приглушенно, словно из-под толстого слоя льда. «...Они губят Ритм! Губят Жизнь! Используй Голод! ОТДАЙ БОЛЬ!»

Боль. Ее было в избытке. Боль его тела, боль Лоры, агонизирующая боль Ядра, хлещущая через открытый канал. "Энергетическая Жатва" уже поглощала ее, но этого было мало. Корень требовал выпустить ее. Направить в...

Алекс упал на колени, его воля таяла. Он поднял голову, его взгляд упал не на Агента, а на Лору. На ее искаженное ужасом лицо, на клубящуюся багровую массу вместо руки. На их связь, звенящую от общей боли и страха. И в этот миг полного отчаяния, он не стал сопротивляться импульсу Метки и Корня. Он обнял боль. Всю боль. И мысленно, через резонанс, через открытый канал, швырнул ее в Лору. Не как атаку. Как... топливо. Как искру в пороховую бочку.

Лора взревела. Звук прорвал Молчаливую Пустоту, как пуля бронестекло – хриплый, скрежещущий, полный нечеловеческой боли и внезапно вспыхнувшей ярости. Боль Алекса, усиленная агонией Ядра, стала катализатором. "Черная Паутина" внутри нее, подавленная Пустотой, взбунтовалась. Багровый плазмоид руки взорвался ярче, чем когда-либо, сжигая остатки ткани и кости, превращаясь в чистое, нестабильное пламя жизни и разрушения. Нити Корня натянулись, едва сдерживая этот сгусток безумия. Мутагенная нагрузка рванула вверх: 58.9%!

«ДА!» – завопил Корень в сознании Алекса. «...ЖЕРТВА ПРИНЯТА! КРОВЬ И БОЛЬ! ОТВЕТЬ ИМ ОГНЕМ ЖИЗНИ!»

Лора не стреляла. Она ударила. Ее плазмоидная рука взметнулась, и из нее вырвался не луч, а гигантская, бесформенная лапа из чистой багровой энергии, прошитой черными жилами инфекции. Лапа, сформированная яростью, болью и волей Корня, двинулась по воздуху, несясь не к Агентам напрямую, а... к самому Ядру Собора, к его свежей, дымящейся ране!

"Молчаливая Пустота" дрогнула. Агент со сферой сделал шаг назад, его сфера захлопнулась с резким щелчком, который никто не услышал, но почувствовал. Пустота отступила, звуки мира ворвались обратно – рев Ядра, шипение плазмы, собственный стонущий выдох Алекса.

Энергетическая лапа вонзилась в рану Ядра. И произошло немыслимое. Ядро не взорвалось. Оно... закричало. Но не от боли. От облегчения. Багровый свет внутри раны вспыхнул с неистовой силой. Лапа Лоры стала проводником. Она вытягивала из раны не энергию, а... боль. Накопленную, токсичную боль от имплантов Гильдии, от загрязнения, от агонии. И тут же, как трансформатор, преобразовывала эту боль в чистую, неконтролируемую разрушительную силу.

Лора развернулась к Агентам. Ее плазмоидная рука, теперь соединенная энергетическим каналом с раной Ядра, светилась ослепительно. Она не целилась. Она выплеснула накопленную боль-силу веером багрово-черных молний, каждая толщиной в руку человека, несущих в себе пси-эхо агонии Сердца.

Агенты среагировали мгновенно. Серые костюмы вспыхнули голубыми щитами – мощными, технологичными барьерами, гасящими энергию. Но молнии Лоры были не просто энергией. Они несли пси-шум Ядра – какофонию боли, страха, ярости, умноженную преобразующей способностью "Черной Паутины". Молнии ударили в щиты. Синий свет щитов затрещал, покрылся паутиной багровых трещин. Агентов отбросило назад, к самому входу в Пуповину. Их плавные движения нарушились – они дрогнули, впервые проявляя нечто, похожее на реакцию. Их щиты держались, но трещали под напором безумной силы. Заряд арбалета был сорван.