— Я просто хочу пригласить девочку к себе и узнать, что ей известно, — голос короля стал тише и уже не звучал громовыми раскатами, от которых хотелось вжимать голову в плечи.

— То есть ты собираешься сначала её изнасиловать, а затем прикажешь кому-то попросту придушить? Я верно тебя поняла, мой супруг? — ласковым, но каким-то пугающим голосом поинтересовалась Элеонор и сложила руки на столе перед собой.

— Хватит. Зачем мне девок насиловать, они на меня сами бросаются. Я собирался ей предложить вина и поговорить по душам. Чтобы наладить контакт. Возможно, она сможет убедить меня сменить гнев на милость и простить её недоумка-брата, — бросив опасливый взгляд на один из перстней на правой руке королевы, Бомон примирительно улыбнулся.

— И чем это отличается от изнасилования? Видимостью согласия? Ты можешь с ней поговорить, мой “благородный” супруг, но при мне. Эта девочка — не просто фрейлина. Я избрала её стать наследницей моего долга, — Элеонор изящно поднялась из кресла, обошла его и помогла Сэре подняться, отряхнув её платье. — Пожалуйста, милая, расскажи моему супругу всё, что тебе известно о своём брате. Ничего не скрывай и не лукавь — он, как и я, чует даже малейший намёк на ложь.

Сэра судорожно вдохнула воздух. Алая вспышка королевской Воли вызвала у неё странное, запрятанное глубоко внутри воспоминание о собственной смерти, наблюдаемой со стороны. Похожее — красное от выпитого лицо, крепко сжатые руки, выжимающие воздух по капле, обрекающий рык ярости в голосе. Это было по-настоящему страшно. Хуже всего были глаза, безжалостные, пылающие фиолетовым пламенем, прожигающим до самого дна.

Ей с трудом удалось подавить и загнать поглубже это воспоминание, как она поступала со всеми кошмарами, что её пытались потревожить как во сне, так и наяву. Она не имела права бояться — слишком долго она была обузой для брата. Слишком многое ему пришлось ради неё пережить. Она способна идти вперёд, дальше, сама. С помощью собственных сил. Подняв глаза на короля, Сэра сделала реверанс и, подчиняясь его властному кивку, заговорила. Она уже чувствовала психологию этого мужчины и знала, что должна ему сказать, чтобы унять ярость:

— Три дня назад мне была дарована великая честь стать фрейлиной Её Величества. Но этот светлый день был омрачён крайне досадной неприятностью. Группа аристократов, один из которых входил в ближайшее окружение Вашего Величества, решили совершить непреднамеренное массовое самоубийство и воспользовались для этого помощью брата. Уверяю вас, что, направляясь на встречу, Ланнард Грейсер, хоть и подозревал о подобном стечении обстоятельств, но искренне не хотел им помогать в столь фатальном во всех отношениях начинании. Однако сиятельные господа были столь настойчивы в своих просьбах, что не оставили ему выбора. Все попытки брата отговорить главного зачинщика, барона Гофарда, не возымели эффекта, и, скрипя сердце, барон Грейсер был вынужден оказать ему запрашиваемую помощь. Окружающие же были столь впечатлены его мастерством, что тоже решили воспользоваться данной услугой. После чего, опасаясь быть неверно понятым Вашим Величеством, брат решил отправиться в искупительный поход на Север — через Дикую Чащу.

Король уставился на неё как на умалишённую, на пару мгновений казалось, что он попросту растерялся от наглости седой фрейлины.

— Ты надо мной издеваешься? Хочешь сказать, что все эти люди совершили суицид? — наконец проревел он. В глубине тёмных глаз Сэре показалось, что она видит весёлые огоньки.

— А как ещё назвать ситуацию, когда кто-то пытается шантажировать рыцаря, многократно превосходящего их по мощи? Угрожая его чести и не оставляя альтернатив. Это определённо было самоубийство, Ваше Величество, — с абсолютной уверенностью заявила Сэра и глубоко поклонилась. — На этом, к сожалению, всё, что мне известно. С того момента как брат вошёл в Чащу, я…

— Она медиум? — быстро спросил Бомон у королевы, перебив Сэру.

— Потенциально — куда лучший, чем ты или я. Главное — научить её держать двери закрытыми накрепко. Надеюсь, ситуация разрешилась, и сейчас ты нас оставишь. Я очень не хочу, чтобы ты пугал девочку.

Когда король их покинул, Сэра устало вздохнула и присела за столик подле Её Величества. Королева была с ней на удивление добра и даже позволяла завтракать вместе с собой — как равной. Молчание затягивалось, Элеонор застывшим взглядом смотрела в тёмные глубины своей чашки с чаем, изредка проводя длинным пальцем по её краю. Сэра не спешила с расспросами, хотя услышала много всего интересного, решив подождать, когда Её Величество сама решит ей всё рассказать.

— С тех пор как твой брат вошёл в Чащу, ты перестала слышать его мысли? — негромко, наконец, спросила королева.

Фрейлина ничего ей пока не рассказывала, но кое о чём уже успела сама догадаться, так что послушно кивнула.

— А прежде вы были связаны неразрывно, все эти три года… Но было что-то ещё, верно? Твой разум, милая, похож на мягкую глину, послушный и податливый. Был. Но кто-то ему придал форму — это не произошло естественным путём. Тебя ваяли, руками опытного скульптора духа. Я прежде не встречалась с таким мастерством. И это меня сильно тревожит, — Элеонор наконец-то подняла взгляд, заглянула в глаза Сэры и твёрдо ей приказала: — Говори. Расскажи мне всё, что помнишь об этой второй сущности.

— Это была Богиня, моя госпожа, — после недолгого молчания Сэра всё же решила признаться — третьему человеку за всю свою жизнь. — Впервые я её услышала, когда брат был у окраин Дикой Чащи. Её голос доносился издалека, словно через него, и в нём не было слов. Но он придал мне сил, позволил очнуться. До этого я была словно во сне… Хотя нет, скорее в жутком кошмаре. А потому я уверена, что обо мне позаботилась Мать.

— Мать, говоришь? Девочка, если боги когда-то и жили среди нас, то давно уже куда-то ушли, оставив нас наедине с существами, пришедшими из кошмаров. И если ты слышишь в своём разуме шёпот, дающий тебе силы, знания и способности, то первым делом надо спросить: “Какова будет цена?” — королева холодно усмехнулась. Она редко позволяла себе даже намёк на улыбку, и почти всегда за ней не было искреннего веселья.

— Она ничего не просила взамен. Только дала. Без неё мы, наверное, не смогли бы пережить осаду форта Равен, Ваше Величество, — искренне возмутилась Сэра. Девушка всё ещё чувствовала только искреннюю благодарность к этому голосу.

— Если у тебя есть власть, то тебе не приходится о чём-то просить. Ты всё берёшь сам, когда придёт время. Ты уверена, что ничего не отдала? Ведь твой брат сейчас в Дикой Чаще, с которой, скорее всего, и связана эта сущность.

Воздух выбило у девушки из груди, на пару мгновений накатил панический страх. Она привыкла, что Ланн всегда рядом. Но также свято верила в то, что его никто не сможет никогда победить. Он был для Сэры словно полубог, выдернувший её из пучины кошмара. Элеонор взглянула в расширенные серые зрачки и, протянув руку, осторожно погладила волосы — седые, как снег, — одновременно снимая несколько довольно мощных барьеров, запечатывающих её память.

Скорее всего, их создал Ланнард, чтобы спасти разум сестры от чего-то по-настоящему жуткого, но сейчас Сэра была способна с этим справиться. Разумеется, с помощью самой королевы. Элеонор была в ней заинтересована и собиралась провести её по тем же путям, по которым её саму когда-то провела собственная мать. Её Величество хмурилась, всё глубже вглядываясь в пучины сознания своей подопечной, а затем откинулась на спинку высокого стула, с лёгкой брезгливостью выдохнув воздух: