— Как же я счастлива, что ты жив! — и засобиралась уходить.
Иннидису сказала, что сегодня всё равно уже не сможет нормально позировать, но придёт в следующий раз тогда, когда он скажет. Он не возражал, потому что и сам сегодня уже не смог бы сделать приличный набросок. В итоге они договорились, что она посетит его снова через два дня.
Проводив её до ворот, Иннидис смотрел, с каким изяществом она забирается в повозку, как плавно взмахивает тонкой рукой, приказывая возничему трогаться, как красиво и гордо держит голову. Она двигалась так, как двигался бы Вильдэрин, будь он женщиной, и, кажется, Иннидис начинал догадываться, кто такая госпожа Реммиена, а точнее, кем она была раньше. И почему в её понимании вельможа, помогающий рабам, хороший человек.
Ви поджидал его у входа в дом с виноватым видом и тут же начал оправдываться, стоило Иннидису приблизиться.
— Господин, пожалуйста, извини меня за всё это, я совсем не хотел доставлять тебе лишние неудобства и обещаю, что такого больше не повторится.
— Ты не можешь этого обещать, Ви, это не в твоей власти, — устало вздохнул он. — И сейчас от тебя тоже мало что зависело. Но если хочешь, то можешь рассказать мне, что тебя связывает с госпожой Реммиеной.
Любопытно, как сильно слова парня будут отличаться от её слов и будут ли…
— Мы дружили с детства, — после краткой паузы ответил Ви. — Очень близко. Мы были почти как брат с сестрой.
— Но как это возможно? Ведь ты был рабом, а она свободной госпожой, хоть и не очень знатной.
— Я считался ценным рабом, — сказал Ви, пожимая плечами, — и проводил много времени рядом с вельможами.
— Это понятно, однако это не ответ, — покачал головой Иннидис. — Кем была в том доме Реммиена, что стала так близка тебе, не будучи при этом твоей хозяйкой?
На лице Ви отразилось сожаление.
— Извини меня, господин, но об этом тебе лучше спросить её саму. Я могу ответить на все вопросы о своей жизни, какие только захочешь, но не могу говорить о её жизни, я ведь не знаю, что она сама готова была бы тебе доверить.
— Что ж, Ви, ладно, такой подход я принимаю и уважаю. Тем более и без твоего ответа, кажется, уже сообразил. Она когда-то была такой же, как ты, верно? Рабыней для радости? Поэтому вы росли и воспитывались вместе?
Ви промолчал и тем самым только подтвердил его догадки. Любопытно только, как Реммиене удалось из рабыни стать госпожой, и знал ли Милладорин о прошлом своей супруги.
По здравому размышлению Иннидис решил, что градоначальник, скорее всего, не только знал, но и помог ей в этом. После того как Реммиена получила свободу, она ведь не просто так назвалась Тирри, а, вероятно, с ведома и позволения глав этого семейства. И вряд ли они дали своё одобрение по доброте душевной. Сложно предположить, какую сумму или услугу они за это запросили, но расплатился с ними наверняка сам градоначальник.
— Она не очень разумно себя мне выдала, — сказал Иннидис, — хотя её можно понять, раз вы действительно были друг другу дороги. Надеюсь только, — он усмехнулся, — что она не решит поквитаться со мной за то, что я видел и понял. А то слышал я, будто иные вельможи от неё уже пострадали.
— Что ты, господин! — воскликнул Ви, округлив глаза, как от испуга. — Она бывает жестока с недругами, но зато и добро никогда не забывает. Она умеет быть по-настоящему признательной, и если она сказала, что теперь ты всегда можешь на неё рассчитывать, то это так и есть.
— Хорошо, если так... Ладно, теперь ступай. Кажется, мы с ней отвлекли тебя от работы.
— Да, господин.
Парень двинулся на задний двор, а Иннидис по привычке, ставшей уже почти бессознательной, проследил за ним зачарованным взглядом.
***
Реммиена, как и обещала, пришла через два дня, а потом ещё через два, и ещё. Теперь, когда над ней не тяготело желание как можно скорее посмотреть на Ви, она уже не требовала перерывов через полчаса и даже через два часа и вообще проявила себя очень терпеливой и понимающей натурщицей, что было неудивительно, учитывая её прошлое, о котором они, впрочем, не говорили. Не говорили они и о Вильдэрине, словно той сцены в мастерской Иннидиса вовсе не было. Также она не пыталась и увидеться с парнем: похоже, ей достаточно было просто знать, что он жив и с ним всё в порядке.
В дни, когда Реммиены не было, Иннидис возвращался к работе с Ви, но и с ним они не обсуждали случившееся. Работа над обеими статуями шла довольно легко и быстро — вот что значит заполучить сразу двух умелых натурщиков. С Ви он уже приступил к выполнению скульптурного эскиза из глины, а с Реммиены сделал все необходимые наброски — и бюста, и ростовой статуи.
Впервые тема Вильдэрина всплыла снова только через две недели. Тогда Реммиена, войдя в мастерскую, сразу же протянула свёрнутый и потрепанный на вид пергамент. Ещё до того, как она что-то сказала или Иннидис сам заглянул внутрь, он понял, что это и есть тот самый, настоящий поступной лист на Ви. Он даже выглядел примерным ровесником парня.
— Его обнаружили в доме у бывшего управителя шахты, — сказала Реммиена. — Оказывается, наследники Друкконена передали его, когда продавали шахту, вместе со всеми другими бумагами.
— Так это же замечательно! — воскликнул Иннидис, собираясь развернуть лист.
Но Реммиена отчего-то не разделила его радости и вообще выглядела скорее печальной.
— Потом прочтёшь, — сказала она. — Там много читать. И там есть кое-что, из-за чего на его основании сложно выписать освобождение. И это кое-что тебе, скорее всего, не понравится. Но обещай, что прежде чем делать выводы, поговоришь с самим Вильдэрином. И может, ты всё-таки сумеешь придумать, как этот документ использовать. А пока, хоть им и можно подтвердить, что раб Вильдэрин и уже освобождённый Ви — это один человек, но лучше всё-таки никому больше его не показывать без острой на то необходимости.
— Признаюсь, ты меня заинтриговала. Я же теперь во время работы буду только об этом и думать.
— О нет, прочтёшь сразу, как я уеду, — махнула рукой Реммиена. — То есть уже через несколько минут. Сегодняшнюю нашу встречу давай на этом и закончим, я приехала только чтоб отдать тебе это лично в руки.
— Да что же такое там содержится?! — воскликнул Иннидис.
— Ничего очень уж страшного. Просто затруднительно будет им воспользоваться, а я рассчитывала, что его наличие защитит Вильдэрина. Надеялась, что этот документ будет подтверждать ту вольную, которую ты ему дал. И он, конечно, будет, но… В общем, я несколько разочарована.
Как только Иннидис проводил Реммиену до ворот, он поднялся в свою комнату, уселся в кресло и развернул измятый пергамент. Тот был исписан весь, разными почерками и не везде разборчиво, так что на его чтение ушло не меньше четверти часа. Дочитав же, Иннидис сокрушенно откинулся на бронзовую спинку кресла и прикрыл глаза ладонью.
Из поступного листа следовало, что Ви преступник, убийца. Иронично, что первые подозрения Иннидиса, которые он посчитал пустыми домыслами, в итоге оказались правдивы.
Раб Вильдэрин, принадлежащий государственной казне, говорилось в записях, был рождён в невольничьем доме Эртины после успешного скрещивания предварительно отобранных искусных невольников подобающей наружности, которые, в свою очередь, также появились на свет как плод соития подходящих рабов. Таким образом, Вильдэрин был невольником в третьем поколении и предназначался для взращивания и воспитания как раб для господских радостей.
Когда ему исполнился год, его преподнесли в дар роду Аррити среди прочих даров в честь бракосочетания одной из наследниц рода. В два года его начали обучать основным искусствам, которыми должен владеть раб для развлечений, а в одиннадцать лет — искусству любви. Раб Вильдэрин, согласно записям, отличался добронравием, пытливостью ума и страстностью натуры, был чувствительным, тревожным и привязчивым. К побегам и неповиновению в целом был не склонен, но иногда мог проявлять упрямство. В возрасте четырнадцати лет его рекомендовали использовать как невольника для постельных утех для вельмож обоих полов, танцовщика и музыканта. Ему было всего шестнадцать, когда он стал наложником госпожи Аррити. А в двадцать лет он убил свою госпожу, отравив смертельным ядом. Именно за это его и передали почему-то Линнету Друкконену, чтобы тот определил ему наказание. Он и определил. Этим наказанием стала шахта, куда Вильдэрина отправили под именем «Ви».
