Поход к гургутам не должен был занять много времени. Тут, как говорится, рукой подать. Вот только шаги мои в этом походе становились всё короче и медленнее. В конечном итоге я просто остановился. Всё-таки я не Наполеон. И чтобы ввязываться в бой, надо понимать хотя бы, что это за война. Какая победа была мне нужна? Что я буду считать переворотом этого мира? И только получив ответы на эти вопросы, я смогу сделать тот самый пресловутый первый шаг. Короче, мне нужно подумать, а не с шашкой наголо нестись. И уж тем более не с вкрадчивыми идеями приставать к вождю: «А давай мир перевернём, а гургуты домкратом прослужат».

Вождь, конечно, свой парень и в лучшем случае предложит выпить. А в худшем… Интересно, а у них тут дурка в принципе существует? Что-то юродивых я здесь не встречал. Значит, либо топят в болотах, либо изолируют от общества. Хотя у них тут всё общество — дурка.

— Ты зачем пришёл? — Голос Болотной ведьмы был одновременно настороженным и взволнованным. — Я же сделала для вас всё.

— В смысле? — не понял я.

— Я отвела вас в укромное место, — в свою очередь не поняла ведьма.

— И?

— Слушай, чего тебе надо?! Что ты за мной постоянно таскаешься?

— Да я… — Сказать, что я удивился, значило бы согрешить перед истиной в последней инстанции. Я очень сильно удивился, причём на букву «о». И как вы понимаете, моему очень сильному удивлению не было предела.

— Я отвела вас в укромное место, где вас не найдут! Я оставила его наедине с принцессами! Я…

Дальше мой слух отказался участвовать в этом обвинительном оре и просто отключился, за что я ему тут же вынес мысленную благодарность. Есть время постоять, подумать, да чёрт возьми, просто полюбоваться истерикующей ведьмой.

Вы когда-нибудь видели истерикующую ведьму?

Нет?

Всё.

Вы прожили жизнь зря.

Срочно пойдите.

Найдите ближайшую ведьму.

Доведите её до истерики.

Наслаждайтесь.

Каждый выживший может мне потом прислать благодарность.

Да, да, именно выживший.

Вы же не простую особу женского пола до истерики довели, а ведьму!

Хотя попробуйте выжить и в процессе истерики простой особы женского пола.

Поэтому предложение с присыланиями благодарностей считаю неуместным. Как говорится, был неправ. Идиот. Жадность обуяла. Тщеславие заело. Обещаю исправиться. Для желающих меня убить запись в этом столетии закрыта. На следующее столетие пока прошу не занимать, ибо буду лечить стресс электричеством. А это, как всем известно, процесс непредсказуемый по времени. Чего зря в очереди паритьтся.

Господи, что я несу? Неужели на меня так ведьмина истерика повлияла? Но хороша, зараза. Какая страсть! Какой напор! Какой огонь в глазах! Да тут не то что с ума сойдёшь, тут… стоп, стоп, стоп… ну вот, взяла и всё испортила.

В какой-то момент, буквально на самой высокой ноте, которую я просто увидел и почувствовал, поскольку слух ко мне так и не вернулся, эта обворожительная зараза взяла и сорвалась в слёзы.

Огонь в её глазах потух. Точнее, залился слезами. Мне даже показалось, что пар пошёл.

Вся она как-то поникла, скукожилась, сжалась в маленький беззащитный комочек вселенского несчастья.

Захотелось просто взять спрятать в ладошках и никогда не выпускать ни в какой мир.

Я сделал шаг к Болотной и даже сложил ладошки лодочками…

— Не подходи ко мне!

Ведьма мгновенно взвилась, став разъярённой фурией.

Глаза её полыхали огнём. Если бы я секунду назад не видел в них слёзы, то не поверил бы никому и ни за что.

Словно наэлектризованные, волосы обрамляли голову Болотной пушистым искрящимся ореолом. И с чего я взял, что эти искры не электрические?

— Ты, — ведьма обвинительно ткнула в меня пальцем, — предал всё. Ты, — и снова тычок указательного пальца, — разрушил то, что вокруг тебя создавали. Ты, — казалось, ведьма сейчас проткнёт своим пальцем, — наплевал на любовь всех. Убирайся. Иди отсюда! И никогда, никогда не смей сюда возвращаться.

Последние слова Болотной ведьмы потонули в какой-то резко наступившей темноте. Или это просто у меня в глазах потемнело. Чтобы понять, что это действительно было, я часто-часто поморгал. Не помогло. Тогда потёр глаза руками. Результат был тот же.

Вдобавок к темноте ещё и наступила тишина. Последние слова ведьмы, звенящие в моей голове, затихли, а на смену им не пришло ни единого звука.

— Зашибись, — произнёс я вслух, чтобы заполнить тишину. — И что это сейчас было?

Вопрос, естественно, остался без ответа.

— Ну нет, так нет. А мне-то теперь куда бежать?

Указатель направления появился ровно так же, как и ответ на предыдущий вопрос.

— А хоть луч света в этом тёмном царстве предусмотрен?

Нет, бесполезно.

— Ну хоть каркните… кто-нибудь.

На этот раз случилось хоть что-то. Нет, мне не каркнули. И вдалеке не засветился огонёк надежды. Мне не ответили на вопросы и не дали советов. Мне подарили ощущения. Ощущения того, что земля ушла из-под моих ног, а моё тело начало перемещаться в пространстве. Такой, знаете ли, не полёт, а как бы это объяснить… как будто тебя отрывают от почвы, но ты остаёшься на месте, а вокруг тебя всё меняют с бешёной скоростью. Ну, как в театре. Гаснет свет. Полная темнота. А сцена в это время бесшумно поворачивается вокруг своей оси, меняя декорации. Только в театре нет полной тишины. Обязательно кто-то в этот момент охает, покашливает, чем-то по-тихому хрустит, у кого-то обязательно в этот момент вибрирует мобильный, да и сам поворотный механизм сцены не беззвучный. А тут — полнейшая тишина.

— Ну что, довёл своих невест?

Вопрос прозвучал одновременно с появлением света. Поддаваясь инстинктам, я плотно зажмурил веки и подождал так пару минут, давая время светлячкам потухнуть в моих глазах. С ответом меня не торопили. Но, собственно, я и не собирался отлынивать. Потихоньку взглянув на этот мир, я встретился с вопросительными взглядами всех — никогда не считал скольких — представительниц ведьминского совета.

Радовало одно — старушки Болотной я среди них не заметил.

Огорчало другое — чёрных платьиц на них не было.

Ни одного.

Даже не маленького.

***

— Да, собственно… — растягивая каждое слово, начал я оправдательную речь, пытаясь по ходу выдумать её составляющую.

— Красавчик, — заклеймила меня одна из старушек.

— Не без этого, — выдохнул я, понимая, что все оправдания будут выдуманы только для меня.

— А эту молодую выскочку как отбрил, — продолжала ведьма, назвавшая меня красавчиком.

— Подождите, а не она ли, — начал я возмутительную речь, но прикусил язычок, причём реально. Здесь было что-то не так.

— А я говорила, что и недели не пройдёт, а они от него разбегутся, как вихры от взбешённого дролонга, — потёрла ладошки всё таже ведьма.

— Ты говорила месяц, — насупившись пробурчали остальные.

— Неважно, — радостно постановила первая. — Главное, сам факт. Всё, выигрыш мой.

— Не понял? — некультурно сплюнул я набравшуюся во рту от прокушенного языка кровь на землю. — Вы чего тут тотализатор устроили? Я вам что, главная фаворитка на бегах имени ведьминской пенсии?

— Не бухти, — попыталась утихомирить меня выигравшая. — Никто ничего не устраивал. Просто эти, — она окинула взглядом остальных ведьм, — утверждали, что хоть с одной ты да останешься. А я утверждала, что ты пошлёшь всех к… Впрочем, тебе ещё рано такие слова знать. Ну, и чтобы до драки не дошло, на ближайшее время хватит драк благодаря тебе, вот мы и решили поспорить. Я выиграла.

— А на что спорили?

— Ну, если я выиграю, то на ближайшие сто лет я верховная ведьма.

— А если они?

— Тогда… — Мне показалось, что под старческим загаром проступил румянец. — Впрочем, до таких слов ты не дорастёшь никогда.

— А это они меня послали, — мстительно произнёс я. Во-первых, я был уязвлён, что меня тут держат за малолетку. А во-вторых, интерес, что же такого должна была вытворить проигравшая, был не просто большим, он был жутчайшим.