Потому что она могла ошибаться, связывая Раа с миром живых его именем. Не была уверена, что сможет найти способ уничтожить темняка. Понятия не имела, как можно выпустить чью-то душу из предмета. Не желала верить, что он мертв и уж тем более, что его нельзя вернуть. Но она просто не могла позволить себе вот так его потерять. Без него… пусто.

Истерика накрыла волной, сбила с ног на жесткий известняк могильника. Тау, запрокинув лицо к небу, взвыла на одной безысходной ноте, не способная найти в себе силы даже хотя бы закричать. Она и не знала, что бывает такая боль.

Ее стиснули в объятиях так, что затрещали ребра. Тау всхлипнула и вдруг поняла, что больше не плачет. Потому что не может вдохнуть. В лоб ткнулась мокрая колючая щека.

– Спасибо, Таурэ’Тари.

От этих слов словно бы открылось второе дыхание, она заревела с новой силой. Кай ее не осуждает. Не говорит, что она только продлила страдания его лучшего друга, хотя, скорее всего, так и думает. Но не говорит. И за то она была ему, другу, безмерно благодарна. В душе затеплилась тень того же чувства, что посещало ее рядом с Раа. Может быть, все еще будет хорошо.

– За что его так покарали? – Аро подал голос, не сумев не испоганить такой момент.

Тау выпуталась из объятий Кая, хлюпнула носом и непривычно хладнокровно сдернула с Аро удавку. Кай кинул тяжелый взгляд на его сутулую спину.

– Он на допросе помог сбежать невиновному, перешедшему дорогу кланам.

Проклятье! Она с Раа действительно два дракона пара! Могли бы быть, если бы… если бы… Тау замерла. Если бы она рассказала отряду об Аро.

– Ох, – ее прошила крупная дрожь. Кай обеспокоенно обернулся. – Кажется… я убила Раа.

Мара

– Налакаться тебе белены, Кисточка, почему ты не двигаешься?! – отчаянно взвыла Мара, провожая взглядом удаляющихся Тау и Кая.

Рысь опасливо дернула ушами, ощерившись в сторону могильника. Мара, спрыгнув с парды, в панике обернулась к отряду.

– Мы должны им помочь!

Рок наградил ее тяжелым взглядом.

– Долина упокоена. Либо им помощь уже не нужна, либо им уже не помочь, цветочек.

У Мары перехватило дыхание. Там же Аро!

– Ни один пард в своем уме не приблизится к вурдалакам, – раздался задумчивый голос Мора. – Что не так с пардами Тау и Кая?

– Они не в своем уме, – отрезал Рок, отворачиваясь к подозрительно притихшим старым спутникам.

Мор прищурился и уставился вслед Тау и Каю. А Мара, цепенея, во все глаза смотрела на Ная, который склонился над Уной. Она зажимала окровавленной ладонью рваную рану в боку. С черными краями.

В миг Мара оказалась возле них. Свистнув Кисточку, одно за другим вывалила из седельных сумок редчайшие зелья. Руки предательски дрожали, пытаясь подобрать хоть мало-мальски верный состав для замедления «черного мора». К такому Тиль ее не готовила.

– Так, это снадобье от лихорадки, эта мазь останавливает гниение. А вот этот эликсир подтолкнет регенерацию.

Перед глазами возник исхудавший мужчина с потускневшими ореховыми глазами, медленно угасающий от сжирающей силы «голубой крови». Мара раздраженно отмахнулась от назойливого видения. Повторения истории не будет! Она больше не беспомощная болезная девочка, она дипломированный боевой алхимик, умеющая не только взрывающими смесями разбрасываться, но и спасать от их последствий!

Паника утихла, уступив место деловой сосредоточенности на привычной работе. Пальцы ловко смазали рану целительной мазью, аккуратными стежками из волокон стеблей мандрагоры затянули края. Наметанный глаз отмерил ровно десять капель снадобья и семь эликсира, их пришлось вливать через нос.

Уна очнулась спустя четверть часа. Най прерывисто выдохнул, закурил трубку и спрятал покрасневшее лицо в клубах дыма.

– Верхом скакать сможешь? – без предисловий спросил Рок Уну. – До Дупел пару часов пути, а птера здесь не поймать.

В деревнях близ Гиблой долины обязательно есть лекарство от болезней, переносимых вурдалаками. Уна утвердительно кивнула. Вместе с облегчением на Мару резко навалилась усталость.

– Я в тебе не сомневался, – Рок первый раз на памяти Мары ободрительно улыбнулся. – Тогда забирай нашу добычу и отправляйся. Най, ты с ней, подстрахуешь.

Сухонький старичок коротко кивнул, направившись к своему парду.

– Сообщите о произошедшем «Когтям Дракона», Эйольяльскую пустошь пора опять основательно зачистить. И дальше действуете по третьему правилу кладоискателей. Это приказ! – жестко отрубил Рок, пресекая возмущенные протесты.

Мара помогла Уне дойти до парда и тихо удивилась:

– Третье правило кладоискателей?

Великанша раздосадовано сплюнула.

– «Оставленное не возвращай».

Это можно было понять как «что нашел, то и твое»… так и «брошенное не вернуть». Най с Уной сейчас бросают отряд. Мара поняла, что ей не хочется узнавать первые два правила. В легендах про такое не писали.

Уна зашипела сквозь зубы, неудачно повернувшись. Поддавшись внезапному порыву, Мара протянула ей украдкой, чтобы такое «расточительство» не заметил брат, эликсир и шепнула:

– Если почувствуешь тошноту, немедленно выпей еще тринадцать капель, а станет пропадать зрение, глотай весь пузырек. Только тогда, как до деревни доберетесь, обязательно отыщи и прими антидот, он выведет лишнюю эссенцию.

Уна долго буравила взглядом пузырек, на который можно было купить дом в Цветочном граде. Потом, решив для себя что-то, кивнула, забрала лекарство и требовательно протянула руку.

– Дай любое хранилище для ингредиентов.

Мара изумленно замешкалась, но выудила из сумки пустой мешок. Уна по-хозяйски запустила в него мозолистую ладонь и прикрыла глаза. От ее ауры запахло свежеиспеченным хлебом, редким в эту эпоху, бедную на злаки. Уютный, ни с чем не сравнимый аромат дома, совершенно не подходящий этой могучей грубоватой старой женщине. Уна побледнела и устало опустилась в седло, возвращая мешок.

– Будь с ним аккуратна, цветочек. Это теперь зона пустоты на ближайшие полгода точно. Любой ингредиент, который опустишь сюда на час, даст твоим зельям силу уничтожать магию в пределах пары локтей.

Да, что такое пустотные артефакты, Мара знала. А еще знала, что мастеров-оружейников, способных их создавать, всего пятеро во всем Эйя. И если Най с Уной одни из них, становится очевидным их преследование кланами. Мара проводила взглядом старых спутников, отметила тишину, навалившуюся с их отъездом надгробной плитой, и устало вернулась к остаткам отряда.

– Ждем еще пару часов, – непривычно тихо выдохнул в седую бороду Рок, уселся на песок и уложил молот на колени. На седые кудри, после битвы стоящие дыбом, уселась Иэла. Маре не хватало на его голове огня, придававшего его образу залихватский вид. – Если за это время остальные не появятся, отправляемся. До заката лучше уйти как можно дальше от могильника.

Мара кивнула болванчиком и вышла к границе пустоши. Больше всего она ненавидела ждать. Знакомую апатию она встретила с ругательствами, и кинула под язык лепестки ядовитого цветка. По деснам растеклось жжение, со слюной опустившееся по пищеводу. Глаза от болевого экстаза закатились сами собой. Под веками вспыхнули разноцветные круги, реальность пошатнулась.

Мара терпеть не могла это делать. Глотать безвременник, вдыхать пыльцу бражников, капать в глаза кровью василиска и растирать между пальцами аконит. Это было неправильно. Отвратительно. В легендах не встречалось ни одного героя, страдающего такой извращенной зависимостью. Но как-то так произошло, что жить без этого уже не получалось.

В рот бесцеремонно вторглись чужие пальцы, выскабливая цветок.

– Ну зачем, Мара? Почему ты себя губишь? – раздался рядом, но словно бы издалека срывающийся голос брата.

– Затем, чтобы чуть больше радоваться жизни. И потому что лучше скорая смерть, чем болото, в котором я прожила десять лет. В которое до сих пор проваливаюсь, видя чужие страдания, ведь не могу остаться равнодушной, – прошамкала Мара, сглатывая остатки сока.