Мор понимал, что любое его вмешательство, а уж тем более с целью разрушить эти гагатовые отношения, сестренка ему не простит. Впрочем, между ненавистью Мары и ее смертью он всегда выбирал первое.

Рок хмуро отчищал боевой молот от вурдалачьей крови, нервно почесывая ухо плечом, на котором обычно сидела Иэла. Тау, которая все-таки пришла, пусть и когда от Раа осталась лишь горстка пепла, сидела рядом с Каем, прикладывающимся к знакомой пузатой бутыли. Она жевала незажженную трубку Ная и катала в пальцах косу с алой бусиной на конце. На ее запястьях тускло сверкали талисманы. Для ясности ума.

Над поредевшим лагерем разливалась вязкая тишина.

– Привал окончен, – наконец, сухо сообщил Рок, поднимаясь.

– Разве мы здесь не ночуем? – Мара, потирая растянутые в схватке мышцы, тоскливо покосилась на изумрудный костер и стрелы кипарисов вокруг. Над поляной витал убаюкивающий смолистый дух.

– В двух шагах от Гиблой долины? – судя по тону, Тау теперь не ужасала эта мысль. Вряд ли она теперь вообще способна что-либо чувствовать.

Мара вздохнула и покорно поднялась, вытягивая за собой Аро. Мор, понимая, что сам себе лепит урну, все же обернулся к Року.

– Почему мы не сдаем Аро охотникам за головами из «Клыков Дракона»?

Мара с Аро дернулись одновременно и наградили его одинаково тяжелыми взглядами, успешно Мором проигнорированные.

– Потому что мы все еще на задании, – отрубил Рок.

– А шансов выполнить задание с Паладином у нас больше, чем без него, – вновь повторила Тау, словно саму себя убеждала.

Неприязнь вспыхнула с новой силой, слова вырвались сами:

– Скажи это Раа.

Она лишь безразлично вскинула брови.

– А если ты сдашь Отверженным Паладина, то получишь стеклярусы и медаль?

Вряд ли. Но ему нужно как-то спасти от Паладина Мару. И он обязательно придумает, как. Мор неопределенно пожал плечами и отвернулся. Взгляд зацепился за неясный розоватый проблеск в стволах гигантских древ.

– Что это?

Тау, уже о чем-то толкующая с гепардом Раа, вскинула голову. В карем взоре не мелькнуло ни тени эмоций, когда ровный голос возвестил:

– Октарон.

Южный Предел, окрестности Октарона

Аро

Именно в эту ночь он собирался сбежать. Они бы пересекли Гиблую долину и остановились в паре лиг от Октарона на последний привал перед самоубийством. Он бы попросил первую свою вахту и к утру был бы уже далеко.

Но в самый последний момент его нашла Лао, и продуманный до мелочей план полетел ко всем проклятым. Его тайна раскрыта не только «Теням», но и близнецам-Поднебесным, а через пару часов он рискует погибнуть в Октароне.

Магия, которая могла бы стать его оружием, к нему вернулась в объеме едва ли не большем, чем раньше. Только вот с ней было что-то откровенно не так. Аро пока еще не мог понять, что именно, но, когда в могильнике он послал в Тау сгусток светлой энергии, ему показалось, что его искреннее благословение… ее убьет.

А еще он явно недооценил силу чувств Тау к Раа. Перед их напором в ней померк даже страх перед безумными учеными, раз она выдала отряду Паладина. Она за три месяца их путешествия заметно осмелела. А он поставил слишком многое на ее трусость.

Ночь, как и всегда на юге, опустилась внезапно. Солнце рухнуло за горизонт, оставив на почерневшем бархате неба колючие звезды. В стороне Гиблой долины замелькали синие костры. Могильник дождался повторной зачистки.

– Най и Уна привели «Когтей», – Рок облегченно выдохнул.

– Интересно, какую легенду придумают для местных из тех же Дупел, чтобы объяснить внезапно поднявшихся невесть откуда взявшихся мертвецов? – Тау задумчиво покрутила браслеты-талисманы.

– Ту же, что и в прошлый раз, – Аро проверил ход скрытых клинков из ножен. Такой выброс магии мог не только поднять вурдалаков, но и привлечь химер. – Колебания магического поля.

– А сейчас это произошло из-за колебаний магического поля? – Мара перевела на него вопросительный взгляд.

Она единственная смотрела без подозрений. Цветочек. Но именно от нее может в итоге зависеть его дальнейшая судьба в отряде, так что в его интересах сохранить ее чувства.

– Нет. Сейчас их подняли.

Мысль, рожденная этим откровением, судя по затравленным взглядам, возникла у всех одновременно. А в прошлый раз? Может, и Эйольяльская пустошь триста лет назад восстала не из-за стихийных колебаний магии?

В оливковой чаще что-то громко хрустнуло, прерывая несвоевременный поиск истины. Третий глаз Аро обдало липкой паутиной чужого звериного интереса.

– Что это? – любопытства Мары не могла умалить даже смертельная опасность.

– Страшный звук в темном лесу, – меланхолично прокомментировала Тау, закрепила косы в пучок острыми палочками и опрокинула в себя «Седьмое чувство». Привычного испуга она явно не испытывала. Да, палач сильно ее изменил. Только, кажется, поняла она это только после его смерти.

В чаще мелькнули ветвистые рога и перевитое лианами, словно вылезшими наружу жилами, тело. Леший. Относительно спокойный вид химеры, пока нет желающих покуситься на его территорию. А вот рядом с ним скользил шакал в змеиной шкуре с тройным гребнем вдоль хребта из острых кристаллов. Игольчатая гончая. Мерзкая, агрессивная и к тому же ядовитая тварь.

Противоестественность аномалий всегда вызывала в Паладине брезгливость и отвращение. Раньше руки бы зачесались перебить все эти ошибки природы. Раньше ни их количество, ни близость Октарона, придающего химерам сил, не удержали от такого не самого легкого способа самоубийства. А сейчас удерживали.

После плена у Лао жить хотелось гораздо больше, чем достичь эфемерной цели очистить Айну от чудовищ. Пожалуй, Тау права, титула хранителя Скрижали он больше не достоин. Пора перестать мысленно называть себя Паладином.

– Эти тоже по твою душу? – Кай, нисколько не захмелевший, сжал в руке свирель, глядя на мерцающие в чаще глаза.

– Дракон их разберет, – пробормотал Аро, оглядываясь на предмет синего отблеска в глазах тварей, и запрыгнул на барса. – В город, живо!

Возражений не нашлось. Они летели сквозь ночь по разбитым плитам Старого тракта, скользя под узловатыми корнями древ, вздымающимися из земли, напряженно вслушиваясь в тихую поступь ринувшейся в погоню гончей.

Южный Предел, окрестности Октарона

Аро

– С детства терпеть не могла Синьягила. Наплодил чудовищ и исчез, – невпопад заметила Тау, видимо, пытаясь отвлечься.

– Как и прочие Великие Древние, – сплюнул Рок.

– Нет, – Тау упрямо мотнула головой. – Прочие проводили эксперименты с целью развития науки, усиления магических способностей человека. Появление магических аномалий лишь побочный эффект их экспериментов. А Синьягил изначально и целенаправленно создавал нечто…

– Противоестественное, – подсказал Аро замешкавшейся в поисках подходящего определения Тау.

Она сделала вид, что его не существует. Впрочем, чего он ожидал, бросив погибать ее несостоявшегося спутника?

– А ты полагаешь, что развитие науки оправдывает пятисотлетние страдания Айну? – Рок привычно неприязненно покосился на Тау.

Она безразлично пожала плечами. Теперь это ее любимый жест?

– Меня колебания магического поля, как и последующая Война за Истребление, лично не затронули, и конкретно к Великим Древним претензий у меня нет. Так что я никого не черню и не обеляю. Просто всех прочих ученых я понимаю, а Синьягила нет. Новые технологии – это власть. Власть – это деньги. Тягу к богатству я понимаю. А вот неоправданную жестокость нет. А то, чего я не понимаю, – Аро показалось, что Тау мимолетно покосилась на него. – Того я боюсь.

Теперь наконец-то стали понятны мотивы столь нехарактерного для нее героического поведения тогда, в Катакомбах. Она не спасала пленника. Вряд ли ей вообще знакомо сострадание. Она просто мстила жестоким ученым Ордена.