Методично разбивая яйца и глотая их сырыми, Раа показывал Тау расположение болевых точек человека, попутно поясняя, какого именно эффекта можно добиться, нажимая на каждую из них. Тау слушала внимательно, помешивала вяло кипящую на коптящем изумрудном пламени похлебку и опасливо поглядывала на близнецов, копающихся в могилах неподалеку. Осознав, что тоскливо провожает взглядом каждое движение фигурки, затянутой в предусмотрительно полный, несмотря на испепеляющий зной, коричнево-алый доспех, бывший Паладин поморщился и размашистым шагом приблизился к близнецам.

Протянул гербер Маре. Та высунулась из раскопанной могилы, сдула со лба золотые кудри и благодарно улыбнулась. Солнечные блики отразились в теплых зелено-карих глазах. В таких чистых, светлых зелено-карих глазах. Пустышка.

Он таких терпеть не может. Чистых. Пустых. Но почему-то именно рядом с этим цветочком ему становится легче. Это несоответствие раздражало и манило одновременно. Настолько, что той ночью летнего Солнцеворота он все-таки не удержался. А Мара, кажется, только того и ждала.

– Помочь? – мягко улыбнулся он ей.

Мор покосился на обрадованно закивавшую в ответ на предложение сестру и, стиснув зубы, выпрыгнул из гробницы. Мара зарделась, когда Аро присел рядом с ней, руками принявшись разгребать песок.

– Хей, привороженные, уж не осквернять ли могилку вы там собрались? – ехидно поинтересовался Раа.

– Заткнись! – на удивление слаженно взъелись обе девушки.

Аро совершенно не нравилось липкое чувство, возникающее в душе каждый раз, когда Тау и Мара были заодно. Ревновать сразу обеих, да еще и друг к другу, было явной придурью. Но, видимо, помимо ауры, Лао повредила ему и мозги.

– Да я разве ж против? – обиженно пробормотал Раа. – Главное, чтобы мертвых не потревожили…

Он поймал тяжелый взгляд Тау и сделал вид, что до смерти перепугался. Повторил излюбленное выражение ее лица он, стоит сказать, качественно.

– Хей, я лишь предупредил! Просто меня эти привороженные той ночью разбудили. А неужели ты, душа моя, думаешь, что меня хмельного поднять проще, чем мертвых-х-хрр… – Раа мешком свалился в песок.

Тау убрала пальцы от основания его шеи, покосилась на вспыхнувшую до корней волос Мару и хмыкнула.

– Не переживай, это он так завидует, – она дернула «Перо феникса» в ухе и добавила еле слышно. – Потому что я какого-то Безымянного до сих пор ломаюсь.

Мара смутилась пуще прежнего и вернулась к раскопкам, пряча пылающее лицо. Аро задержался взглядом на Тау. С поварешкой в руках она выглядела невообразимо по-домашнему. Отвлек его истошный визг Мары. Она драконом, укушенным за хвост, выскочила из могилы, настойчиво вытягивая его за собой.

Руки Паладина сработали по привычке. Он даже ничего понять толком не успел, а иссохшая голова кошачьего вурдалака, смачно хлюпая зубастыми челюстями, уже откатилась прочь. Из обрубка шеи с шибающим с ног смрадом выскользнул различимый лишь краем глаза перламутровый сгусток. В паре пальцев от лица Аро свистнул кожаный кнут, до отказа наполненный пустотой, разрубивший напополам этот зачаток призрака. Аро отстраненно удивился, как Тау поддалась техника Кравани – распространения собственной пустоты в предметы, которую боевые пустотники «Когтей Дракона» тренируют годами.

– Душа моя, у любителей пожестче ты бы пользовалась большим спросом. Ой, мать моя покойная… – с земли, держась за голову, поднялся Раа.

– Она самая, – прошептала Тау, в ужасе глядя на кнутовище, словно и не она только что ударила им по остаткам некогда живой энергии.

Черный взгляд Раа уперся в обезглавленный труп парда.

– Разбудили-таки? – мигом посерьезнел он, хватаясь за посох. – И когда только успели? Аро, тебя хватает только на пару мгновений что ли? Цветочек, бросай ты своего обездоленного!

Не опошлить даже смертельную опасность он просто не мог.

– Что происходит?! – подошедший Мор кинул быстрый взгляд в сторону поверженного вурдалака и вперил тяжелый взор в сестру.

Следом подтянулись старшие. Мара вздрогнула, нервно пригладила волосы и схватилась за склянки на поясе.

– Все в порядке. Всего лишь один котенок…

Раздавшийся со всех сторон шорох осыпающегося песка оборвал ее тихий лепет. Аро почувствовал, как возвращается подзабытый за три месяца на свободе страх. Ледяной, липкий, сковывающий. Отдающийся фантомной болью в разодранной когда-то грудной клетке и выжженом резерве магии.

Могилы зашевелились, словно в них устроили пир черви. А потом взорвались фонтаном песчинок, обнажив обтянутые облезлой шерстью или потемневшими перьями головы, лапы, крылья, спины…

По отряду пронесся слаженный выдох. Рок выругался сквозь зубы, стискивая рукоять молота. Тау, попятившись, ткнулась в грудь Раа.

Обезьяны, кошки, птицы, змеи… Людей почти не было, они все поднялись триста лет назад. Но животных, похороненных некогда вместе с хозяевами, хватало на целый легион.

Двигались вурдалаки ломано, словно были куклами, которых дергают за ниточки. С чернильных десен стекала желтоватая слюна, а в пустых глазницах Аро померещился блеск синего пламени. Очень знакомый блеск.

Но… этого не может быть! Лао не могла подчинить себе всю Гиблую долину!

А если смогла (и слаженность действий мертвецов тому подтверждение), то кто она вообще такая?!

Истошно закричала Иэла. Вурдалаки бросились в атаку.

Южный Предел, долина Гиблых

Аро

– Полный доспех надеть немедленно! – во всю мощь глотки взревел Аро, вспарывая первого приблизившегося мертвеца. – Пардов прочь, иначе заразятся трупным ядом! Рубить головы всему, что шевелится!

– Аро! – за его рукав ухватились тонкие пальчики в кожаных перчатках, янтарные глаза поймали его взгляд. – Я еще раз так не смогу, – Тау кивнула на кнут, прикусив задрожавшую губу.

Их тут же закрыл собой Раа, которого в маске и капюшоне теперь можно было отличить лишь по рассекающему трупы посоху.

– И не надо, – выдохнул Аро, обнял Тау за плечи и чуть встряхнул. Неприязнь, преследовавшая их последние недели, растворилась бесследно, погребенная жаждой выжить. – Так смогут Раа, Рок и Най с Уной. Тебе достаточно просто не дать этим тварям приблизиться.

Тау еще сильнее прикусила губу, до крови, но кивнула твердо.

– Хей, вы там до распада магического поля собрались провозиться, салаги? – поторопил их Раа.

Первый десяток рядов могил уже восстал.

– Мара, с тебя взрывающая смесь. Так много, как сможешь. Мара! – теперь трясти пришлось уже алхимика. – Ты поняла меня?

– Поняла, – хрипло отозвалась она, подняв на Аро мутный взгляд, в котором не было ни капли страха. – Но мне нужно время.

– Я прикрою, – решительно заявила Тау, натянула маску и убрала косы в узел.

Глядя, как она ловко орудует кнутом, давая Маре необходимое время облачиться в кожаную мантию ремесленников, Аро почувствовал, что улыбается. Тау себе не изменяла и жадничала даже сейчас, экономила силы, старалась делать удары как можно более точными. Из нее бы вышел искусный боевик.

Тряхнув головой, Аро нашел взглядом Мора, чья форма Поднебесного не давала спутать его с «Тенями». Артефактор словно почувствовал взгляд и поднял голову от седельных сумок, в которых сосредоточенно копался. В ответ на молчаливый приказ показал горсть артефактов всех форм и размеров на ладони. Спину ему прикрывал Кай. Аро удовлетворенно отвернулся, принял на клинок прыгнувшую на него кошку с выпадающими из истлевшего живота внутренностями, пропорол глазницу с ненавистными голубоватыми отблесками насквозь…

Он не знал, сколько времени прошло. Казалось несколько часов, хотя на самом деле наверно от силы четверть часа. Что плохо – он начал уставать. Несмотря на ежедневные тренировки, после года заключения в Ордене былая сила к нему так и не вернулась. Дело осложнялось и тем, что большинство наступающих трупов были не выше колена, и этих ползучих тварей приходилось колоть, затупляя кончики клинков о жесткий известняк земли, и раз за разом получать отдачу в плечи, отзывающиеся глухой болью.