«Лучше! – выдохнул он. – Ощутил! Это оно! Не сила, Маркус! Точность! Тайминг! Продолжаем!»

Вечером в лаборатории Веландры царила атмосфера холодного азарта. Она подключила Маркуса к сложной рунической матрице, считывающей малейшие колебания его резонансного поля.

«Турнир – идеальная лаборатория, – констатировала она, ее пальцы порхали над кристаллическими панелями, фиксируя данные. – Высокий стресс, реальная угроза. Я смогу зафиксировать адаптацию твоего поля в режиме реального времени. Сегодня мы будем моделировать различные типы атак, с которыми ты можешь столкнуться: скоростные, как у Лианы; грубые силовые, как у Боргарда; сложные рунические связки, как у Драйи; и… психоэфирное давление, подобное тому, что может применять Элдин.» Ее ледяные глаза сверкнули. «Твоя реакция на последнее особенно интересна. Если твоя гармония может не только гасить внешний хаос, но и защищать разум от вторжения… это откроет новые горизонты.»

Сессия была изматывающей. Моделируемые атаки бомбардировали его щит и сознание. Веландра требовала не просто удержания, а активного противодействия – поиска резонансных частот в атаке противника и их подавления своей гармонией. Маркус чувствовал, как его дар учится, эволюционирует под давлением, но цена была высокой – головная боль, тошнота, ощущение, что мозг вот-вот лопнет от перегрузки.

Возвращаясь поздно вечером в свою башню, Маркус увидел Лиру. Она стояла на галерее, выходящей во внутренний двор, закутанная в темный плащ. Лираны рядом не было. Их взгляды встретились. Лира быстро сделала несколько знаков пальцами – старый, детский шифр, который они иногда использовали в библиотеке: "Осторожно. Элдин. Команда. Сильные. Цель – ты. Турнир. Не доверяй никому." Потом она показала на землю и сжала кулак – "Будь сильным" – и растворилась в тени, прежде чем Маркус смог что-то ответить.

В своей комнате Маркус стоял у окна, глядя на освещенные факелами башни цитадели. Внизу, в казармах Внешнего Круга, еще горели огни – там готовились к своему шансу. В Башне Знаний светились окна лабораторий – там Веландра анализировала сегодняшние данные. Где-то здесь Элдин строил козни. Вальтур просчитывал ходы. Патриарх и Старейшины наблюдали.

Арена Чести ждала. Место, где его уникальность будет выставлена напоказ, испытана на прочность и поставлена на кон. Место, где он должен был доказать не только свою силу, но и свое право называться Арнайром среди элиты. И где его "теплое солнце" должно было либо стать его славой, либо погубить его. Две недели. Две недели до первой битвы в новой войне – войне за признание среди тех, кто видел в нем угрозу. Маркус сжал теплый камешек Лиры, чувствуя, как его собственная сила, уставшая, но не сломленная, отзывается на вызов тихим, упрямым горением. Готовиться. Учиться. Искать слабые места в доспехах будущих противников. И надеяться, что его щит выдержит не только удары мечей и плетений, но и удары зависти и предательства. Турнир приближался, и ставки были выше жизни.

Воздух в Тренировочном Комплексе Внутреннего Круга на следующий день был густым, как смола. Не только от концентрированного эфира и пота, но и от невысказанных мыслей, оценивающих взглядов и шепота за спиной. Маркус, следуя указанию Хангра, прибыл на утреннюю сессию раньше большинства. Старый воин уже ждал его у массивного рунического столба, служившего границей их «зоны».

«Сон камня помог?» – спросил Хангр без предисловий, окидывая Маркуса оценивающим взглядом. Его пронзительно-голубые глаза заметили малейшую тень под глазами, легкую бледность после вчерашних мучений у Веландры.

«Достаточно, чтобы стоять, – ответил Маркус честно, пытаясь встряхнуть остаточную тяжесть в голове. – Алдор дал отвар. Горький, но действенный.»

«Действенный – хорошо, – кивнул Хангр. – Но на Арене Чести не будет времени на отвары. Твое тело должно помнить силу само. Сегодня – координация. Твой щит должен стать не стеной, а… танцующим щитом. Готовься.»

Он не стал тратить время. Свистнув дважды, резко и пронзительно, Хангр привлек внимание одной из фигур в дальнем конце зала. Это была Берта. Она, как всегда, отрабатывала удары тяжелой тренировочной булавой по подвижной мишени, усиленной рунами отдачи. Услышав сигнал, она остановилась, вытерла лоб тыльной стороной ладони и тяжелой походкой направилась к ним. Ее каменное лицо было непроницаемо.

«Берта, – обратился к ней Хангр, когда она подошла. – Твоя сила – пробивная мощь. Его сила – непробиваемая стабильность. Нужно научиться работать вместе. Маркус создаст купол. Ты – войдешь в него и нанесешь удар по цели за его пределами. Задача – синхронизировать выход из защиты с атакой. Понятно?»

Берта бросила короткий взгляд на Маркуса, затем кивнула. «Понятно.» Ее голос, низкий и хрипловатый, звучал как скрежет камней.

«Начинаем, – скомандовал Хангр. – Маркус, купол! Берта, цель – красный манекен у дальней стены!»

Маркус закрыл глаза на мгновение, нашел спасительный ритм в груди – тот самый глубокий, успокаивающий гул. Он представил не просто щит, а… пространство. Островок порядка в хаосе зала. Теплое сияние вспыхнуло, сформировав вокруг них купол диаметром в три шага. Воздух внутри стал тихим, спокойным, гася отголоски других тренировок.

Берта сделала шаг внутрь. Ее мощная фигура казалась еще массивнее в замкнутом пространстве. Она взвесила булаву в руке, ее взгляд прицелился на манекен метров за двадцать от границы купола.

«Теперь, – скомандовал Хангр. – Выход. Удар. Возврат.»

Берта рванулась вперед. Но как только она пересекла границу купола, ее движение резко замедлилось, словно она попала в вязкую смолу. Инерция мощного тела боролась с внезапным изменением среды. Ее удар, хоть и сильный, потерял скорость и точность, лишь слегка качнув манекен. Она с трудом отшатнулась назад, в зону стабильности, ее лицо исказила гримаса раздражения.

«Черт! – выругалась она, впервые показав эмоцию. – Как сквозь кисель пробираться! Ты что, специально тормозишь?»

«Нет! – возразил Маркус, чувствуя, как его концентрация дрогнула от неожиданности. Купол слегка замерцал. – Это… свойство поля. Оно гасит хаос, но и любое резкое движение изнутри наружу…»

«Значит, бесполезно, – резко парировала Берта. – В бою так только под удар подставишься. Выскочил – и застыл, как дурак.»

«Не бесполезно, – вмешался Хангр, его голос резко оборвал спор. – Значит, тактика другая. Берта, ты не выскакиваешь. Ты стоишь на границе. Маркус подводит купол к цели, ты бьешь, не выходя из зоны стабильности полностью. Пробуй.»

Они попробовали. Маркус, сосредоточившись, начал медленно двигать купол вперед, к манекену. Берта шла рядом, на самом краю сияния. Когда манекен оказался в полушаге от границы, она, не выходя, сделала мощный выпад, размахнувшись булавой. Оружие, пересекая границу купола, снова потеряло часть скорости, но инерция и сила Берты все же донесли удар. Манекен с грохотом отлетел, треснув по шву.

«Лучше! – одобрил Хангр. – Удар слабее, но точнее и безопаснее. Работайте над скоростью движения купола и синхронностью.»

Они продолжили. Синхронизация давалась тяжело. Берта была сильна, но прямолинейна, ее ритм – мощный и простой, как удар молота. Ритм Маркуса – сложный, волнообразный. Он пытался подстраиваться под ее готовность к удару, она – под его скорость перемещения. Несколько раз они чуть не столкнулись. Раздражение Берты росло.

«Ты как старая кляча с телегой! – огрызнулась она после очередной неувязки. – То ползешь, то дергаешь!»

«А ты как медведь в посудной лавке! – не выдержал Маркус, тепло в груди вспыхнуло обидой. – Рвешься без предупреждения!»

«Хватит!» – рявкнул Хангр, его голос гулко отозвался даже под куполом. «Вы не на драку здесь! Вы учитесь воевать вместе! Берта, давай сигнал перед рывком! Хоть рычи! Маркус, чувствуй ее напряжение, предугадывай! Вы же не слепые котята!»