Джармод молча подал Патриарху короткий ритуальный кинжал из черного стекла. Сигурд быстрым, точным движением сделал небольшой надрез на ладони Маркуса. Кровь, алая и горячая, выступила каплями. Патриарх прижал ладонь Маркуса к Присяжному Камню.

В тот же миг Маркус ощутил жгучую волну энергии. Камень ожил! Он не просто впитывал кровь – он втягивал ее, а вместе с ней – словно пробу на его сущность, на его преданность. По жилкам кристалла побежали ослепительные алые молнии, залив зал кровавым светом. Боль была не физической – она проникала в самую душу, требуя полного, безоговорочного подчинения. Маркус увидел вспышки образов: знамя Арнайр, реющее над поверженными врагами; темные подземелья, где пытали предателей; ледяной взгляд Патриарха; и – его собственное «теплое солнце», сжатое, но не погасшее, упрямо пульсирующее в центре этой бури.

«Клянусь!» – вырвалось у Маркуса, его голос сорвался от боли и давления. «Клянусь кровью Арнайр, что текущей во мне! Клянусь силой, дарованной Камнем! Клянусь служить Клану до последнего вздоха! Все, что я есть – принадлежит Арнайр!»

Алые молнии в Камне достигли пика яркости, потом схлынули, оставив базальт темным, но жилки кристалла теперь светились ровным, глубоким рубиновым светом. Клятва была принята. Связь установлена. Маркус почувствовал странное ощущение – как будто невидимая цепь сомкнулась вокруг его сердца, соединяя его с Камнем, с Патриархом, с самой каменной плотью цитадели. Он был частью системы. Высшей системы.

Сигурд отпустил его руку. Надрез мгновенно затянулся под действием теплой волны, идущей от самого Маркуса – его дар уже реагировал на новую реальность. Патриарх кивнул Джармоду. Тот подошел к стене зала, где на идеально гладком базальте не было никаких отметин. Он приложил Присяжный Камень к камню стены. Камень в руке Джармода вспыхнул, и на стене, как будто выжженный изнутри, проступило имя: «МАРКУС АРНАЙР. Ниже – дата и символ: стилизованное солнце, окруженное сдерживающими его цепями.

«Внемлите все! – голос Патриарха заполнил зал. – Маркус Арнайр отныне признан Кровью Внутреннего Круга! Его обучение будет курироваться лично мной и Советом Старейшин. Его ресурсы – ресурсы Клана. Его долг – безграничен. Примите его.»

Формальный гул одобрения пронесся по залу. Старейшины кивнули. Вальтур склонил голову в знак признания. Большинство учеников Внутреннего Круга последовали его примеру, хотя на многих лицах читалось недоверие, скепсис или открытая враждебность (как у Боргарда). Элдин склонился изящно, но его глаза, поднявшись, встретились с Маркусом. В них не было признания. Была объявленная война. Холодная, тихая, но война. Ты здесь чужой, – говорил этот взгляд. Твое место не с нами. И я напомню тебе об этом.

Лиана улыбнулась – хищно, с интересом. Лира смотрела с облегчением и страхом. Берта кивнула – коротко, по-солдатски. Кассиан смотрел с плохо скрываемым любопытством.

Церемония была окончена. Патриарх и Старейшины остались у стола. Джармод жестом велел Маркусу сойти с подиума и присоединиться к группе учеников Внутреннего Круга. Первым к нему подошел Вальтур.

«Добро пожаловать в сердце зверя, брат, – его голос был тише обычного, для Маркуса одного. – Теперь ты не просто ресурс. Ты игрок на главной арене. И ставки выросли вдесятеро. Помни: твой дар – твоя сила и твоя уязвимость. Элдин уже делает первый ход.» Он кивнул в сторону, где Элдин, окруженный группой молодых аристократов Внутреннего Круга (включая Каэлана), что-то говорил, бросая в сторону Маркуса презрительные взгляды.

Затем подошла Хельга . Ее иссушенная рука легла на его рукав с неожиданной силой. «Интересная нить добавилась в полотно, юный Уникум, – прошептала она, ее голос был сухим шелестом паутины. – Сильная. Но… рвущаяся. Будь осторожен, чью руку ты схватишь, выбираясь из пропасти. Не всякая опора надежна.» Ее колючий взгляд скользнул в сторону Элдина, потом к Вальтуру, и наконец, к отстраненно стоящей Лираэль. Послание было ясно: здесь нет друзей, только временные союзники и скрытые враги.

Боргун просто хлопнул его по плечу так, что Маркус едва устоял. «Крепкий! – прогремел он. – Видал, как ты щит держал в отчетах! Молодец! Если что по рудникам или кузням понадобится – стабилизировать пласты, усмирить бунт рабов – обращайся!» Его интерес был сугубо практическим.

Лираэль лишь слегка кивнула, ее взгляд из-под вуали был нечитаем, но Маркус почувствовал легкое покалывание на коже – его сканировали на каком-то глубоком, эфирном уровне.

Когда Великие Старейшины удалились через потайную дверь за Патриархом, в зале остались только представители Внутреннего Круга. Воздух сгустился от невысказанных эмоций. Элдин оторвался от своей группы и сделал несколько шагов навстречу Маркусу. Его улыбка была безупречной, ледяной.

«Поздравляю, брат, – он подчеркнул слово, делая его звучать как оскорбление. – Неожиданный взлет. Из… ниоткуда. Практически. Надеюсь, ты осознаешь, какая честь тебе оказана. И какая ответственность.» Он оглядел свою свиту. «Надеюсь, ты быстро освоишься среди истинной элиты. Или… – он сделал паузу, его глаза сверкнули, – твой уникальный путь окажется слишком тернистым. Ведь во Внутреннем Круге балласт долго не задерживается. Его… утилизируют.»

Открытая угроза, брошенная в лицо новичку. Замерли даже те, кто не любил Элдина. Все ждали реакции Маркуса. Он чувствовал ярость, стучавшую в висках, тепло внутри, готовое вспыхнуть щитом. Но он вспомнил слова Вальтура, взгляд Хельги. Он вспомнил цепи на символе у своего имени на стене. Он сделал глубокий вдох, нашел свой ритм среди хаоса эмоций. Его ответ был тихим, но четким, и его услышали все:

«Моя ответственность – перед Кланом и Патриархом, Элдин. Мой путь – определен ими. А утилизация балласта… – он позволил себе едва заметно оглядеть свиту Элдина, – это, как я понимаю, компетенция Старейшин и Джармода. Не твоя.»

Тишина стала гробовой. Элдин побледнел, его улыбка застыла, превратившись в оскал. Он не ожидал такой дерзости. Вальтур, стоявший чуть в стороне, едва заметно одобрительно поднял бровь. Берта скрыла усмешку. Даже Лиана выглядела впечатленной.

Прежде чем Элдин нашелся что ответить, раздался скрипучий голос Джармода, появившегося, как из ниоткуда:

«Маркус. Со мной. Твое обучение начинается сейчас. Патриарх требует присутствия на анализе трофейных резонансных кристаллов Горнов. Ваше восприятие их структуры может быть полезным.»

Это было спасение и приговор одновременно. Маркус кивнул Джармоду, бросив последний взгляд на Элдина, чьи глаза обещали страшную месть, и на своих новых «собратьев» по Внутреннему Кругу – на поле, где каждая улыбка могла скрывать кинжал, а каждый союзник – оказаться ловушкой. Он прошел мимо стены, где светилось его имя в цепях, чувствуя тяжесть нового статуса. Путь к истинной силе и влиянию только начинался, и первый шаг был сделан прямо в логово льва. Теперь ему предстояло научиться не только владеть своим даром, но и выживать среди тех, кто считал его выскочкой и угрозой. Битва за место под солнцем Внутреннего Круга началась в момент его торжественного признания.

Тишина Зала Черного Базальта, казалось, въелась в кости Маркуса. Величие и холодная мощь места, где вершились судьбы клана, давили даже после того, как он покинул его вслед за Джармодом. "МАРКУС АРНАЙР" – его имя, выжженное в камне цепями, было не наградой, а клеймом избранности и мишенью. Джармод вел его не в лаборатории и не на полигон, а вглубь резиденции Патриарха, в строгий кабинет, больше похожий на штаб.

Стены здесь были увешаны тактическими картами с флажками, отмечающими рудники Черного Зуба, границы с Горнами и другими соседями. За массивным столом из черного дуба Сигурд Арнайр изучал донесение. Рядом стоял Вальтур, его лицо – все та же безупречная маска аналитического спокойствия. Лишь легкое напряжение в уголках губ выдавало его сосредоточенность.