Джармод медленно поднял голову. Его треснутый глаз, казалось, смотрел сквозь Патриарха. "Источник в шахте нейтрализован временно. Ритуал разрушен. Вестник Бури низвергнут. Контроль над силой Горнов ослаблен на 70%. Однако, резонансное ядро Глубины не уничтожено. Оно регенерирует." Он коснулся трещины на щеке. "Повреждение – следствие диссонансного резонанса. Контроль... требует перекалибровки." Его голос был ровен, но в нем, впервые, слышалось что-то... металлическое. Опасное.

"Маркус," – Сигурд повернулся к нему. – "Что ты скажешь?"

Маркус оторвался от стены. Его голос был глух, лишен тональности. "Берта Щитовая погибла, отвлекая Вестника. Я... направил силу в их кристалл. Вызвал взрыв." Больше он не мог сказать. Слова о Берте встали комом в горле.

В Зале повисла пауза. Возвратившиеся Старейшины обменивались быстрыми, оценивающими взглядами. Озранаун что-то шептал себе под нос, его пальцы бегали по узлам на посохе. Эльгроир мрачно смотрел на трещину в полу Зала, оставшуюся после прорыва. Сеавер изучал Маркуса как потенциальный инструмент для будущих "дел". Ваннора пристально смотрела на серую дымку из трещины Джармода, будто пытаясь определить ее природу.

"Старейшины Армант и Виргил?" – спросил Сигурд, его голос звучал тише, но жестче.

"На связи не выходили по графику," – отчеканила Хельга. В ее глазах мелькали цифры, вероятности, риски. "Допустимая задержка истекла два часа назад. Следующая точка контакта – через шесть часов. Варианты: глубокая конспирация, технические проблемы... или провал."

Лираэль, Седьмая Старейшина, ее эфирное щупальце дрожало в воздухе. "Тишина на их канале... слишком чистая. Как будто их стерли."

Зал снова погрузился в тягостное молчание. Победа под Падшим Камнем обнажила новые трещины: в камне цитадели, в теле Джармода, в душе Маркуса, в сети власти Арнайров. И где-то в тени, двое из сильнейших – Старейшины 9 и 11 – могли быть уже мертвы, пленены или... перешли ту грань, за которой нет возврата. Возвращение одних лишь подчеркнуло опасное отсутствие других.

Сигурд поднялся. Его фигура заполнила пространство у трона. "Падший Камень – наш. Сила Горна сломлена, но не сокрушена. Глубина ранена, но жива. Аргос стоит, но его фундамент шатается." Его взгляд обвел всех присутствующих, задерживаясь на каждом возвратившемся Старейшине, на трещине Джармода, на пустоте Маркуса. "Война вступает в новую фазу. Фазу охоты на тени и отражения ударов из мрака. Озранаун – ты найдешь ключ в том, что принес. Эльгроир – укрепляй камни, ищи яд в жилах горы. Сеавер – узнай судьбу Девятого и Одиннадцатого. Ваннора – пусть твой яд созреет. Хельга – рви нити их союза. Боргун – заламывай раны на отвоеванной земле. Джармод... восстанови контроль. Над силой. Над собой."

Он сделал паузу, его глаза, как раскаленные угли, впились в Маркуса. "Маркус. Твой долг перед павшим щитом – не скорбь. Твой долг – стать острием. Восстановись. И будь готов. Конец этой войны пишется не только на поле боя."

Совет не был окончен. Он только начал свою истинную работу – работу по управлению хаосом победы, оплаченной слишком дорого. И пока Старейшины погружались в обсуждение, а Патриарх отдавал тихие, конкретные приказы, Маркус стоял у стены, чувствуя на себе тяжелые взгляды вернувшихся владык Аргоса. Озранаун с его знанием запретного, Эльгроир с его треснувшим посохом, Сеавер с кровью врага на доспехах, Ваннора с ядом в руке – все они теперь были частью его реальности. Частью войны, где его щит был сломан, а роль "острия" казалась лишь иной формой гибели. И где-то в неизвестности, Старейшины 9 и 11, выполнявшие "важное поручение", могли быть ключом... или предвестником новой катастрофы. Театр военных действий сузился до Зала Черного Базальта, а битва только начиналась.

Архив Проклятого Знания встретил Маркуса не пылью, а холодом могилы. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом пергамента, который не старился, а разлагался, и озоном от тревожно мерцающих кристаллов-хранителей, оберегающих (или запирающих?) свитки, способные свести с ума. Озранаун сидел за столом из черного базальта, его иссохшие пальцы перебирали фолиант с переплетом из... чего-то, похожего на высушенную кожу.

"Диссонанс..." – прошипел Старейшина, не глядя на вошедших. Его голос был шелестом сухих листьев по камню. "Ты не разрушил их кристалл, Маркус. Ты наполнил его противоположностью. Как чистая вода в чашу с ядом. Взрыв – лишь побочный эффект. Ты... заразил их силу." Он наконец поднял глаза. В них не было страха архива. Была жадность ученого, нашедшего уникальный образец. "Этот феномен... он упоминается в 'Хрониках Падших Звезд'. Как оружие против Сущностей Бездны. Крайне редкий. Крайне опасный для самого носителя."

Джармод, стоящий позади, излучал тихую бурю. Серая дымка из его трещины пульсировала в такт словам Озранауна. Концепция "заразы" явно резонировала с его собственным поврежденным состоянием.

"Что это меняет?" – глухо спросил Маркус. Мысль о том, что он "заразил" Глубину, вызывала не гордость, а отвращение. Он хотел уничтожить, не стать частью их кошмара.

"Все!" – Озранаун ударил костяшками пальцев по столу. "Патриарх прав. Ты – острие. Ты – отравленное лезвие. И это лезвие должно ударить снова. Скоро. Сильнее."

Дверь Архива распахнулась без стука. Вошела Хельга. Ее бесстрастное лицо было жестче обычного, глаза вычисляли траектории войны.

"Совет принял решение, Озранаун," – ее голос был четким, как удар кристалла. "Информация от Сеавера и наших шпионов подтверждает: Горны в панике после потери 'сердца' под Падшим Камнем. Их союз с Дарканами трещит. Вестник Бури не вернулся, или вернулся... измененным. Это окно. Окно для полномасштабного наступления. Мы выбиваем клин из наших земель и вгоняем его в сердце Горна!"

Озранаун кивнул, как будто ожидал этого. "И где в этой стратегии место для... отравленного лезвия?" – он кивнул на Маркуса.

Хельга повернулась к Маркусу. Ее взгляд сканировал его не как человека, а как тактическую единицу. "Маркус. Патриарх и Совет, по рекомендации Старейшины Озранауна и... с учетом твоих действий... доверяют тебе командование Ударным Клином 'Молот Диссонанса'."

Маркус почувствовал, как земля уходит из-под ног. "Командование? Я... солдат. Не стратег."

"Ты – источник диссонанса," – поправила Хельга холодно. "Твой клин – 100 человек. Отборных не по титулам, а по устойчивости к хаосу. Алхимики-оборотни, способные гасить ментальные волны. Землекопы с резонансными кирками, ломающие нестабильный камень. Несколько 'Теней' Ариель для разведки и диверсий. И... ядро из бывших 'Щитовых' Берты." Она сделала микроскопическую паузу. "Они сами вызвались. Во имя ее памяти и чтобы защитить твою спину, пока ты... делаешь свое дело."

Мысль о командовании людьми, о том, чтобы вести их в самое пекло, вселяла ужас. После Берты... Он боялся снова кого-то потерять. Боялся своей силы. Но в словах Хельги прозвучало нечто, что пересилило страх – "Щитовые" Берты. Ее люди. Ее наследие. Они верили в нее. Теперь они шли за ним? Чтобы защитить его? Горечь смешалась с жгучим чувством долга.

"Ваша задача," – продолжила Хельга, развернув голографическую карту над столом Озранауна, – "пробить Каньон Ревущих Духов." На карте засветилось узкое, извилистое ущелье, ведущее в самое сердце горных владений Горна. "Там их главный резонансный узел после Падшего Камня – 'Глотка Бездны'. Обычная армия там сгорит. Их шаманы направляют силу Глубины через каньон, как через рупор. Твой диссонанс... он может быть ключом. Внести разлад в их резонанс. Ослабить 'Глотку'. Открыть путь основным силам Клана."