Он поднял ладонь. Над ней замерцал воздух. Появилась искра. Она росла, пульсировала, превращаясь в маленький, ярко-голубой шар размером с ягоду.
«Это – Искра. Первая форма Плетения. Не для боя. Для познания. Для ощущения контроля над даром Клана.» Шар парил, излучая слабый свет и едва слышное жужжание. «Эфир откликается на намерение. На четкий образ. Увидьте Искру внутри. Почувствуйте ее структуру. Удержите. Хаос стремится рассеяться. Ваша воля должна быть крепостью.» Он сжал ладонь. Шар погас.
«Сегодня – почувствуйте эфир внутри. Найдите его поток. Попытайтесь сконцентрировать малую часть в точке перед собой. Не спешите создавать Искру. Сначала – контроль. Точность важнее силы. Неуправляемый выброс сожжет ваши каналы. Растрата дара Клана – предательство.»
Зал погрузился в напряженную тишину. Маркус закрыл глаза. Под слоем усталости бушевало оно – энергетический шум, вибрация, заполнявшая каждую клетку. Он попытался представить реку. Бурную, с порогами. Попробовал направить поток, сжать его в центре груди. Сразу – сопротивление, как будто он сжимал упругую пружину. Головная боль сдавила виски. На лбу выступил пот.
Рядом кто-то ахнул. Маркус открыл глаза. В нескольких шагах стояла Изабель. Ее лицо было сосредоточено. Над ее ладонью висел бесформенный, пульсирующий голубым светом сгусток размером с кулак. Он дрожал, искрил, но держался. На губах девушки играла торжествующая улыбка. Ее глаза сверкнули в сторону Маркуса – Смотри, слабак!
Как?! – мелькнула досадливая мысль. Он снова закрыл глаза, удвоив усилия. Река... Нет! Ручей! Сожми берега! Внутренняя вибрация усилилась, перешла в жжение. Что-то сдвинулось, собралось... и расползлось. Злость и разочарование накатили волной. Он сжал кулаки.
«Не сила, Маркус, – тихий голос Хангра прозвучал рядом. – Точность. Тонкость. Ты борешься с эфиром, как с врагом. Он – твоя мощь. Но дикая. Найди его ритм.» Теплая рука легла на плечо. Внутренний шторм слегка утих. «Дыши. Глубоко. Представь не таран, а... острие иглы. Точность.»
Маркус кивнул. Дыхание. Ритм. Принять силу, а не сражаться. Он снова погрузился внутрь. Не сжимал поток, а прислушался. К его пульсации, вибрации. Представил... нить. Тонкую, светящуюся. Осторожно потянул ее из клубка внутри, направил к точке перед грудью.
Минута. Две. Лоб мокрый, но боль отступила. И вдруг... ощущение. Крошечная точка тепла, напряжения в воздухе. Микронная сфера. Она просуществовала миг и рассыпалась. Но это было! Контроль! Его первый шаг к овладению даром Клана!
Он открыл глаза, встретив взгляд Хангра. В глазах старика мелькнуло одобрение. «Лучше,» – коротко бросил он и отошел.
Маркус перевел дух. Изабель все еще удерживала сгусток, он стал ярче, стабильнее. Она поймала его взгляд. Губы ее искривились в презрительной усмешке. Ничтожество. Щенок Патриарха, еле живой.
«Время!» – скрипучий голос Джармода прервал тишину. Большинство открыли глаза с разочарованием. Лишь у немногих – у Изабель, у пары подростков – мерцали сгустки. Они погасли.
«Первые шаги. Ничтожные, – констатировал Джармод. – Но шаги. Тренируйте концентрацию всегда. Завтра – манипуляция Искрой. Не почувствовавшие поток сегодня...» – он не договорил. – «Свободны до физической подготовки.»
Толпа зашевелилась. Маркус почувствовал изнеможение, но и странный подъем. Получилось!
«Ну что, Маркус?» – насмешливый голос Изабель раздался рядом. Она подошла слишком близко. «Где же твоя легендарная искра? Спряталась от страха? Или она только на драму годится?» Она оглядела его с ног до головы. «Похоже, вся твоя удача ушла на то, чтобы не сгореть у Камня. Стыдно. Надеюсь, ты не опозоришь имя Патриарха... если, конечно, он помнит, что ты его сын.» Ее смех, звонкий и ядовитый, резанул слух.
Жар хлынул в лицо. Ярость, острая и слепая, вскипела в груди. Эфир внутри отозвался – заструился быстрее, горячее. Он чуть не толкнул ее, не представляя, что сделает эфиром – ударит, сожжет... Руки сжались в кулаки. Опозорить имя? Она смеет?!
«Провокация – оружие глупцов, Изабель,» – раздался спокойный, холодный голос со стороны входа.
Все замерли. В проеме, окутанный полумраком коридора, стоял Вальтур. Он был в темном, дорогом камзоле, без единой пылинки. Его осанка была безупречной, лицо – спокойным и непроницаемым, как маска. Он не смотрел на Изабель, его взгляд был устремлен на Маркуса.
Изабель резко обернулась, ее уверенность дрогнула. «Вальтур... Я просто...»
«Просто пыталась замаскировать свой страх чужой слабостью?» – Вальтур перебил ее, не повышая голоса. Его слова падали, как капли ледяной воды. «Уйди. Твоя грубость отвлекает от дел Клана.»
Изабель побледнела, губы ее задрожали от обиды и ярости. Она бросила на Маркуса убийственный взгляд и быстро вышла, ее каблуки гулко стучали по камню.
Вальтур сделал шаг в зал. Его присутствие сразу изменило атмосферу – стало тише, холоднее. Он подошел к Маркусу. Не близко. На дистанцию. Его глаза, холодные и аналитические, изучали брата.
«Ты выжил,» – произнес он ровно. Не вопрос. Констатация. «Испытание Камнем... оно меняет. Эфир внутри требует уважения. И дисциплины.» Он сделал паузу, его взгляд скользнул по ладони Маркуса, будто видел след той крошечной точки. «Хангр учит правильно. Тонкость. Контроль. Грубая сила Изабель... она сломает ее раньше, чем врагов.»
Маркус молчал, пытаясь понять. Защита? Наставление? Или просто оценка ресурса?
«Физическая подготовка будет тяжелой,» – продолжил Вальтур, его голос не изменился. «Не дай слабину. И не поддавайся на провокации. Ты носишь имя Арнайр. Докажи, что оно не пустой звук.» Он бросил последний, долгий взгляд на Маркуса, полный непроницаемого смысла, развернулся и вышел так же бесшумно, как появился.
Маркус остался один в опустевшем зале. Слова Вальтура висели в воздухе: "Ты выжил"... "Докажи"... Не похвала. Вызов.
Но в этой горечи, в этой ярости на Изабель, в холодном "совете" Вальтура, горела его крошечная победа. Точка контроля. Его путь. Он сжал кулак, чувствуя, как эфир отзывается на его волю – тонкой, послушной нитью. Он выжил у Камня. Он пройдет и здесь. И заставит всех – Изабель, Вальтура, весь проклятый клан – увидеть в нем не слабое звено, а Силу. Искра внутри него ответно дрогнула, согревая холод, поселенный словами наследника. Битва только начиналась.
Глава 4 Семейный ужин
Послеобеденная подготовка под началом Громовержца Торгрина оставила Маркуса выжатым лимоном. Каждый шаг по роскошному ковру, ведущему к апартаментам Патриарха, отзывался болью в мышцах, а эфир внутри, взбудораженный физической нагрузкой, жужжал назойливой осой под кожей. Контраст был оскорбительным: от пропитанных потом и болью камней тренировочного зала – к гладкому дереву, мягкому свету кристаллов и тяжелому аромату сандала и ледяных цветов. "Семейный ужин", – мысль вызывала не робость, а гнетущее предчувствие. Это был не прием, а смотр войск. И Маркус, сын Первой Жены, но едва выживший новичок среди Достойных, чувствовал себя волчонком, забредшим на пир стервятников.
Дверь в столовую распахнул беззвучный слуга. Маркус шагнул в холодное великолепие зала. Гигантский стол из черного дерева, белоснежная скатерть, сверкающее серебро и хрусталь казались насмешкой над кровью и потом его мира. Гобелены с победами Арнайров висели, как обвинения. В торце – трон Сигурда. Иделла, его мать, уже сидела справа от пустого места Патриарха. Ее синее платье было броней, взгляд – ледяным скальпелем, скользнувшим по Маркусу. Знает. Знает, что я едва держусь. Слева от трона – место Вальтура. Брат уже стоял там, безупречный в темно-синем камзоле, лицо – спокойная маска власти. Его глаза, холодные и всевидящие, встретились с Маркусом на мгновение – без узнавания, лишь констатация факта его присутствия. Наследник. Наблюдатель.
