— Роботизированный ткацкий станок можно запрограммировать на любой узор и текстуру, включая эти милые сердцу пропущенные петли, — сказал Ивор.

— Петли пропускают в вязании, — засмеялась принцесса.

— Это бренд, мой друг, — улыбнулся Маскариль. — Люди платят за бренд. Я вам уже говорил об этом в том ресторанчике на Надале. Любой синтезатор по образцу в пару миллиграмм вам нацедит бутылку шотландского виски двадцатилетней выдержки. Но при мельчайшем совпадении всех молекул, это будет не настоящий шотландский виски, а всего лишь копия. И стоить он будет, как копия Сезанна, в сравнении с оригиналом. Даже если она выполнена на отлично.

Ивор пожал плечами. Он не видел Сезана ни в подлиннике, ни в копии, ни даже в картинках информатория.

— Иначе говоря, капитан, вы платите не за сигару Ойо де Монтеррей, а за образ мулатки, что сворачивает её на своем бедре.

Споры о том, нужно ли срочно прерывать миссию или стоит подождать, закончились сами сбой, когда изменилась ситуация.

— Сэр, в систему по вектору с Венге вошел корабль, — сообщила Софи Либерман из ОКП. — Предположительно крейсер. Анализ параметров излучения дает девяносто процентов за то, что это «Восстание».

Генерал Марбас, конечно, не мог ещё узнать о возобновлении войны, так как его корабль находился в гипере последние три недели. Здесь на Яникуле информацией владели пока только в посольстве. Но что будет потом? Если первый контакт с вражеским крейсером ограничился сообщениями о желании встретиться и выпить пива, то едва Марбас узнает о возобновлении войны, он станет считать рейдер законной добычей. Принцесса с герцогиней на его борту будут хорошим призом.

Ивору постоянно что-то связывало руки, не давая возможности воевать с полной отдачей. Сперва он получил покалеченный рейдер, затем выполнял планетарную миссию, где рейдер служил лишь транспортным средством. В случае с конвоем свободе действий мешал собственно конвой, его медленные суда. Затем, когда он подготовил практически идеальную ловушку для генерала, возникла принцесса Грай. И вот теперь вновь она с дипломатами и наследниками определяли границы его возможностей.

А ведь прямо сейчас он мог бы нанести повстанцам серьезный ущерб. Война возобновилась, а крейсер генерала пришел сюда один. Разумеется, Ивор не стал бы атаковать без предупреждения в чужой системе. Он подождал бы, когда генералу принесут весть. И подкараулил бы противника на разгоне. В поединке на стороне Ивора и «Нибелунга» была бы астрография, а в рукаве имелись кое-какие тузы. Вроде противоракет и переохлажденного метанола.

Но рисковать принцессой он не имел права.

— У нас есть шанс воспользоваться незнанием генерала и вовремя слинять, — сказал Ивор. — И в ситуации начала войны, я полагаю, что имею полномочия отдать приказ.

Они устроили срочное совещание в защищенной комнате для переговоров на Королевской палубе и как ни странно, большинство с капитаном согласилось. Упирался немного лишь посол Спирс. Но он-то как раз не являлся участником миссии.

— Я посмотрел своды международных законов, — заявил Спирс. — Согласно им, враждующие стороны находящиеся в порту третьей страны не имеют права открывать огонь. Оба корабля должны выйти за орбиту внешних планет, причем их отправление должны разделять двенадцать часов. А первым отправляется тот, кто первым прибыл в систему. Таким образом вы можете уйти в любой момент, а генерал будет вынужден ждать.

— Когда законники успели сочинить эти правила, если первая война состоялась совсем недавно? — удивился Маскариль.

— Их взяли из морского права и немного доработали, — сказал Спирс.

— Спасибо, советник. Мы все равно не собирались устраивать дуэль, — сказала Грай.

— Если генерал Марбас узнает о возобновлении войны, не думаю, что его удержит от атаки какие-то международные уложения, — сказал Ивор. — А я не могу рисковать членом королевской семьи. Поэтому варианта у на только два. Или мы уходим отсюда и как-то отрываемся от преследования, или вы, ваше высочество, вместе со всеми гражданскими, можете сойти на берег, а я приму бой.

— Сойти на берег? — принцесса начала закипать.

— Если местная власть соблюдает нейтралитет, то гарантирует и вашу неприкосновенность. Как и всего посольства.

— Только в том случае, мой друг, если генерал не ставит целью захватить принцессу и использовать её для давления на Фроди, чтобы вмешаться в династическую игру, — напомнил Маскариль. — Сам я до сих пор эту версию считаю сомнительной, но отбрасывать нельзя ничего. И международное законодательство его не удержит от спецоперации.

— Вы и сами, капитан, только что заявили, что генералу плевать на законы, — добавила леди Далия и повернула ладонь в сторону Маскариля, как бы говоря, что его аргумент решающий.

— Здесь нет ничего, что требовало бы пойти на риск или просто прозябать в ожидании попутного транспорта, — сказала принцесса. — Так что я за то, чтобы удрать.

— Другое дело, что генерал увидит по какому вектору мы ушли из системы, — заметил начальник гвардии Бек. — И после того, как он узнает о возобновлении войны, а это, как я понимаю лишь дело времени, он бросится следом за нами, как голодная щука на блесну.

— Верно, — согласился Ивор. — Такое невозможно удержать в секрете.Короче говоря, альтернативы нет, нам нужно слинять из системы, и желательно слинять незаметно.

— Но как?

— Пусть затасканная цитата из Сунь-цзы в наши дни прозвучит банально, но война это путь обмана. Вам, кто родился с серебряной ложкой во рту, наверное не известны такие забавы, как игра в наперстки или в скорлупки, или в три карты. Но мы, уроженцы Соппеля и ему подобных трущоб, с детства знаем сотни способов плутовства.

— Думаю, я что-то подобное встречал в романах, — сказал Маскариль, — Ведь мы, кто родился с серебряной ложкой, с детства приучены читать.

— Тогда, решено, — завершил дискуссию Ивор. — Мы отправимся в путь, как только я подготовлю корабль. И мне будет нужна помощь.

На самом деле готовить он собирался не корабль, а ложный след. Подобно каракатице, выпускающей чернильное облако (он видел такое в шоу), Ивор собирался окружить уход Нибелунга туманом неопределенности и сыграть с Марбасом в три карты или в наперстки.

— Обмануть небо, чтобы переплыть море, — вспомнил он подходящую стратагему. — Ник, мне нужны ваши связи на таможне.

— Но на Яникуле нет ничего, что потребовало бы нелегального вывоза, сэр, — расплылся в улыбке Ник. — Хотите, вам доставят травку или что вы там предпочитаете, прямо на орбиту. Хоть целый мешок.

— Я похож на того, кто курит дурь?

— Если честно, то нет, — с какой-то печалью ответил Ник.

Кажется, старпом еще не совсем отошел от отпуска.

— Мне нужно раздобыть пару транспондеров с действующих коммерческих судов. С иностранных судов. И не фальшивки, какие-нибудь, не хлам со свалки, а те, что прямо сейчас фигурируют в системном трафике.

— Ух ты! — обрадовался Ник. — Как в старые добрые времена…

В старые добрые времена молодой кадет Никола Тавиани сидел на почтовой станции и наблюдал со стороны, как взрываются вражеские ядерные фугасы в том месте, откуда подавали сигнал транспондер и аварийный маячок «Нибелунга».

— А таможня тут каким боком? — озадачился Ник.

— А таможня способна создать для шкиперов подходящих судов такие условия, что они внимательно выслушают наше предложение, — пояснил мысль Ивор.

— Вам бы родиться на Яникуле, — восхищенно заметил Тавиани и задумался. — Это обойдется недешево.

— Корона заплатит. И, Ник у нас только сутки, пока крейсер не доберется до планеты, потом он будет лучше контролировать орбиту и сможет понять, что к чему.

— Да, сэр. Дадите мне шаттл?

— Берите любой.

Ник взял шаттл с Риком в качестве пилота и умчался к родственникам, а Ивор посетил инженерную секцию корабля.

— Радж, постарайся сделать один из наших движков похожим на торгаша. Мне все равно как, отключи пару стабилизирующих модулей, перенастрой лазеры, впрысни немного дряни в топливо. Не обязательно копировать точь-в-точь, я даже не знаю ещё, какой тип предстоит имитировать, просто сделай так, чтобы на первый взгляд наша эмиссия походила на след от коммерческого движка.