- А если сдали экзамен?

- Тогда почет, невиданный для простых смертных! Придворный поэт! - подняла брови Вера Абрамовна, - на палец ему надевала золотое кольцо сама королева. Он получал полторы десятины земли, жилье во дворце и лошадь. За оскорбление королевского барда был положен огромный штраф. А за смерть - вечное проклятие и штраф в стадо коров. Сто три, если не ошибаюсь.

- Как-то очень точно посчитали стоимость жизни поэта, - ухмыляюсь я, - дорогое удовольствие.

- Верно. Хороший специалист по пиару всегда стоил много. А вот обвинение от самого барда не оспаривали. Считалось, что знает, что делает.

- Священная корова. Власти к себе подтянули?

- Есть такое. Но не думай, что как у нас. Да, для короля на пиру обязан спеть три песни. Для королевы тоже три, но лирические и вполголоса. А вот по просьбе крестьянина обязан петь до изнеможения. Древние корни народа старались удерживать.

- Хорошая, по тем временам, карьера.

- Это еще не все. Раз в три года проводились соревнования. Правитель и главы кланов определяли победителя. И он становился верховным бардом. Ему вручали серебряную арфу, опоясывали голубым поясом и усаживали на золоченый стул. Вот это вершина карьеры. Такой бард входит в самое высшее общество. Сидит по правую руку от наследника, которого воспитывает. За столом всем еду порциями подносят, а верховный бард ест и пьет что хочет и сколько хочет.

- Социальная мечта поэта. А король не позавидует, не затаит камушек за пазухой?

- Затаит, если король глупый. Потому что верховный бард более не является его подданным и живет теперь для вечной души Ирландии.

- Романтично, - вздохнула я, - сложно представить Кобзона поющим до изнеможения для народа. Бесплатно. И, тем более, живущим для вечной души России.

- Так он и не бард.

Мы не договорили. От подъезда со скамейки к нам метнулась тень. Вера Абрамовна чуть отступила в сторону. Пред нами предстала Полина. По одному трепанному виду можно понять, что случилось нечто серьезное. Ее дыхание слышно за два шага. Лицо опухло от слез.

- Поля? - схватила я ее за плечи.

- Его убили, убили, - забормотала она, - и меня убьют. Я с обеда жду вас.

- Маша, бери ее сумки и веди ее в дом, - распорядилась Наставница, - я вперед, дверь открывать.

На кухне нежданную гостью усадили за стол. Налили воды. И поставили чай. Поля воду выпила и затряслась в плохо сдерживаемых рыданиях. Мы обняли ее вдвоем. Уняли дрожь. Странно, что могло напугать женщину, перенесшую тюрьму? Полина собралась с духом и начала:

- Когда вы ушли, мы поссорились. Но ненадолго. Я предложила ехать немедленно. Но у него дела, средства вложены, имущество в Москве, квартиры, дом трехэтажный в Подмосковье. Мы могли и здесь пожить, квартира та его. Уперся.

- Не поверил? - я гляжу в окно за вечернюю темнеющую зелень.

- Не поверил. Я его не оправдываю, но когда дело касается денег, очень немногие способны расстаться с ними просто так. Это моветон при современных понятиях.

- Вы вместе были? - Вера Абрамовна держит теплую чашку с чаем в ладонях.

- Нет. Я ничего не видела. Сказал, в машине подождать. Ему надо было зайти домой за ключами от сейфа. Мы хотели в офис заехать, а потом в ресторан. Никто не думал, что так будет. Компаньоны пошли на встречу. И в этот ресторан они пригласили. Отметить дружбу и поговорить о дальнейшем сотрудничестве. Он обрадовался. Я жду, а он не выходит. Так и не вышел. Потом скорая и милиция подъехали. Тут уж я встрепенулась. А он лежит у лифта, - Полина зажала рот ладонями.

- Вы сейчас где остановились? - практично поинтересовалась Вера Абрамовна.

- Пока на квартире здесь. Там сразу приехали какие-то люди. Требовали подписать бумаги, у него многое на меня оформлено было. Я сбежала.

- Нашли? - вглядываюсь я в дворовые тени.

- Вчера приехали, - голос ее стал шершавый и сухой, - дали в живот, потом на кровать бросили. Изнасиловали втроем. Когда сидела на полу и плакала, пришел вежливый нотариус. Сунули бумагу и ручку. Подписала. Велели из квартиры выгребаться через сутки. Наутро пришла в себя. Стала вас искать. Телефон не отвечает. Через справочную нашла адрес, по которому он установлен. Вот, сидела и ждала.

Мы молчали. Потом Вера Абрамовна подсела к Полине, обняла за плечо. Долго сидели молча. Что тут скажешь. Потом кухню заполнила песня. Звуки переливались, как горная речка по гладким камушкам. Сначала я присоединилась, потом Полина. Я навела тесто. Песни лились, одна за другой. Сковородка заскворчала оладушками. Больше мы о плохом не говорили.

Через три дня Полину вызвали в милицию для допроса, как свидетеля. Они не расписаны, так что тело будут забирать родственники, увезут на родину и похоронят в узком кругу. Следователь передал, что посторонних видеть они не желают.

На следующее утро Поля напросилась со мной на пробежку. В самой большой ее сумке нашелся синий адидасовский костюм и кроссовки. Бегунья из нее никакая, поэтому большей частью она гуляла возле скамеек, пока я наматывала круги. Потом мы вместе делали дыхательные упражнения и растяжку. Народ идет на работу, а мы идем домой.

- Маша, ты могла бы мне помочь? - неуверенно роняет Поля.

- Отомстить?

- Прикрыть. Я боюсь, что они вернутся, когда вновь будет чего у меня взять.

- Начнешь бизнес?

- Не знаю в какой форме, но обязательно начну. Я не сдамся.

- Моими силами долго не выйдет удерживать опасность. Что бы ты понимала, мы живем в нашем мире, в реальности. Здесь свои законы. Надо есть, спать, любить, одеваться прилично. Мои средства, это воздействие на реальный мир, но через невидимые измерения, стихии. Условия не бывают постоянными, всегда будут особенности, в отличии от научных экспериментов.

- А как же всякие привороты, отвороты, колдуньи и потомственные маги?

- Наука начинается тогда, когда твой эксперимент могут повторить независимые люди. Если велика доля личного участия и зависимость результата от тебя, то это более искусство. Магия тоже наука, но это такая личная наука. Только для тебя. С опорой на твои способности. Можно научить основным принципам, методикам расчетов, примеры других показать. Но не факт, что ты сможешь это повторить.

- Иначе бы все просто было, - смеется Полина, - прочитал рецепт, вызвал духа и получил деньги.

- Духа как раз можно вызвать. Это совсем несложно, - я сжала губы, - в невидимом мире много желающих прийти сюда. Даже обряд необязателен. Только пожелай. И деньги получишь. И отомстишь. Но в долг. Который нечем отдавать. С той стороны такая же братва. Действует по понятиям. И долги собирает тоже.

- Поняла, - нахмурилась Полина, - но ты же не так?

- Чтобы делать, как я, надо развивать особые умения, добывать знания и не искать халявы для себя, - вздыхаю я так, чтоб было понятно: это самый часто задаваемый вопрос.

- А для других?

- Для других можно. Вот для тебя, например, - я почуяла далекое свечение, - и надо идти прямо сейчас.

- Куда идти? Даже в душ не пойдешь? Может, зайдем переоденемся, позавтракаем и тогда погуляем?

- Нельзя ни есть, ни пить. Такие вещи приходят и уходят. Продинамишь сейчас, сразу уровень восприятия падает, - я беспокоюсь, что она откажется, - ты просила помощи? Есть на это разрешение. Идем немедленно.

Восьмой час. Народу полно на остановках. Но нас трамваи не интересуют. Боюсь, что сигнал собьется. Довольно долго петляем тихими улочками, по заросшим тополями тротуарам мимо старых двухэтажных домов. Из под обвалившейся штукатурки видна деревянная сетка дранки. Во двориках белье больше не вешают из-за воровства.

Сворачиваем в переулочек. Несколько нежилых домов с провалами разбитых окон. Двери сорваны и валяются рядом. Всюду мусор, за домами остатки двухэтажных городских сараев.

Свечение из дома перед нами. Я поднимаю зеленый железный пруток от кровати.