- Да что вы понимаете в моем бизнесе, чтобы предсказывать такое? - сдержанный обычно Руслан разошелся.

- А чего вскочил тогда? - поднимаю я голос, - не нравится? Так посмейся, попей чаю с нами и всего делов! Чего нервничаешь? В Ярославле спрятаться решил?

- В отпуск приехал. Поразмыслить, - сник Руслан.

- Ты сам прекрасно чувствуешь угрозу. Только объяснения рационального нет. Доверься чутью.

- Машенька, а что же делать, - Полина положила сзади руки за плечи Руслана.

- При этих условиях и так и этак один результат, - я всматриваюсь в золотистые линии, которые чернеют в конце.

- Может, отдать им бизнес? - Полина поглаживает Руслана.

- Оттянется на два месяца. И способ убийства меняется. С машиной будет связано.

- Хорошо, - берет себя в руки Руслан, - при каких обстоятельствах есть возможность жить?

- Здесь ни при каких. Подождите, - я прикрываю глаза, - если уедете за полярный круг, возьмете другое имя. Там сможете выжить год. Но надо продержаться семь до исчезновения опасности. Либо через год уезжать за границу. Норвегия или Швеция. Или Канада. Европа южнее отпадает. Но будут искать и там.

- Маша, в Москве сколько мы можем быть? - Полина села на стул рядом.

- Желательно нисколько.

А если попытаться устранить результаты решающего выбора? Точки бифуркаций не сдвинешь, но пригладить последствия можно. «Если кого обидел, воздам вчетверо», - так, вроде, в Евангелии. Но время! Все убивающая и все лечащая переменная. Его взять негде.

Я вглядываюсь в предыдущий путь. Нити и жилки разворачиваются в знаки и сигналы, чувственное отражение энергетических процессов. Теперь все это надо правильно, то есть близко к реальности перевести. Частности проявляются неохотно и с приложением моей энергии.

- Вы людей воровали. Женщин, - выкладываю я.

- Да что вы! Никого я не воровал, - возмутился Руслан, но глазки отвел в сторону.

- Вы причастны. Много горя. Девушки на заказ. Переправка в южные регионы, - вглядываюсь я.

- Я никого не похищал. Машины наши были, не отказываюсь. Спецавтохозяйство. Их менты не останавливают, - повесил он голову.

- Кому такие свидетели нужны? - как бы про себя заметила среди полной тишины Вера Абрамовна, - побоятся, что расскажете. Тем более, что на прямую не повязаны, а знаете много.

- Полина, подожди, - взвился Руслан.

Но Поля вышла из квартиры.

- Ну почему от вас только плохое!? - закричал он, - вот правильно батюшка в церкви говорит, что грех все ваши гадания. Теперь еще и с женщиной меня поссорили.

- Мы пойдем, пожалуй, - Вера Абрамовна встала и я следом за ней.

Возле дома на лавочке сидела Поля. Я подошла и обняла ее.

- Прости, что так вышло.

- Лучше не знать, чем они занимаются, - смахнула слезу Поля, - я подозревала. Он же добрый, только испорченный. Мы попробуем уехать.

Прогулку мы продолжать не стали, пошли домой. Теплый летний вечер спустился на город. Стайка студентов вышла из медицинского. Рынок закрылся. Напыщенные торгаши возле белой девятки громко и гортанно хвастались друг перед другом и по-господски оглядывали прохожих. Нам цыкнули в след, что-то сказали и заржали.

На Мукомольном переулке трамвайное кольцо. Быстро подошла однушка. Под уютное завывание мы плавно едем домой.

- У него совсем нет шансов? - спросила Наставница.

- Почему? Есть, конечно.

- А что ж не сказала?

- Чтобы рассказать, что мне открылось, тоже лицензия нужна. К сожалению для него, тут он должен сам работать и стремиться к исправлению. Таковы условия. Главную причину ему сказали. Остальное сам.

- А ты могла бы ему помочь? - Наставница хитро смотрит.

- Могла. Наложила бы печать и отправила в Питер. Новые знакомства, новые перспективы. Да еще какие! Он бы своих противников потом с землей смешал. Но это не по закону. И мне за него досталось бы по головушке. А если бы еще и деньги взяла, то совсем худо. Хотя структуру печати и дальнейшее развитие событий я четко увидала. Но уже мне на выбор. Соблюдение Закона по свободной воле человека. И ему даже хуже было бы.

- Хуже, чем предполагаемая смерть?

- Конечно. Печать эта защищает, но дает доступ к телу заинтересованным силам. Тело бы оберегали, благами осыпали, но сам он в таких мучениях будет страдать, что запросит смерти. Да и убьется, как случай выпадет. Сам.

Стив налил Мише в стакан водки «Смирноф». Хорошую водку надо везти из Штатов. Здесь огромная доля подделок. Не совсем паленая, но и ненастоящая. водка. Себе долил на два пальца виски. Чокнулись.

- Майкл, это удача! Если эксперт подтвердит подлинность, то мы имеем настоящий прорыв на миллионы долларов.

- Эксперт же смотрел? - Миша закусил польским корнишоном.

- Это наш смотрел, местный. Нужно заключение мирового уровня. Но я вернусь к первому вопросу. Необходимо уточнить, где твои коллеги взяли эти драгоценности.

- Другого они не скажут. Я думаю, ограбили какого-нибудь деда. И убили. Как еще делают при таких раскладах?

- Ты не понимаешь. Легенда нахождения очень важна. Мало того, всегда есть несколько таких версий. Для прикрытия, для покупателя и как было на самом деле. Деда, который хранил фамильные ценности, положим, найти нетрудно. Он даст интервью. Ему заплатят. Покупатель или представитель музея узнает про погони, козни КГБ или как их там сейчас, и про чудесное возвращение реликвии в лоно западной цивилизации. Но узкому кругу людей необходимо знать в деталях истинную картину. Могут быть следы, неучтенные условия, которые позволят найти еще что-то.

- Все я понимаю. Только гнать на братву возможности нет. Мы по честному разошлись. Товар нам отдали, деньги получили.

- Хорошо. Поступим так. Мне нужны данные на каждого из твоей братвы, кто причастен к делу. Возможно, дополнительное вознаграждение убедит их лучше. Пиши, что знаешь. И не забывай, ты представитель солидной фирмы. Ее дела должны тебя волновать в первую очередь.

- Я не забыл. Сейчас напишу.

После обеда Стив сел в машину с иностранными номерами и погнал в Москву. Местному шоссе далеко до американских. Старались, правда. Но после Ростова Великого дорога оставляет желать лучшего. Можно было и не ездить. Но Стив привык разбираться в деталях. Ему совсем не хочется вешать на себя хлопотное задание. Есть специальный отдел, вот пусть и исследуют. Он разведчик и любит свое дело. А когда постигнет неудача, то не посмотрят и не вспомнят, что специфика не та, возможности не те. «Ты облажался, Стив», - будет красными буквами в деле.

Москва встретила выстрелами в воздух какой-то кавказской свадьбы возле кафе. Стив нащупал револьвер под сиденьем. На всякий случай. Как легко цивилизация скатывается обратно. По русской столице сейчас пишет работы армия социологов. Переходный этап от коммунизма к колонии. Грязь, разборки и быстрое разделение на богатых и бедных. Москва отгородилась от провинции ценами, талонами, картами москвича.

Куратор ждал его в гостинице. Они зашли в ресторан, куда пускают только очень приличных людей.

- Скажу честно, Фриц, мне не нравится это задание, - с ходу начал Стив, - как прикрытие для работы с агентурой мое положение, согласен, прекрасно подходит. Но если брать антиквариат за основное занятие, то вы выбрали не того.

- Я тебя понимаю, - Куратор доверительно накрыл ладонью его руку, - но и ты пойми. Где взять квалифицированные кадры? В таком потоке событий используем все, что есть. Молодежь вся под чистую задействована. Даже стажеры в советниках у чиновников.

Стив прекрасно представлял общую картину. В холодной войне победила не армия. Победила разведка. Она и обеспечивала плоды победы. Все контролировать приходится тайно. Вербовки властей и армии. Иногда ему становилось страшно. Вдруг русские одумаются? Разве не может коммунист из правительства не понимать, что происходит? Теперь они все демократы, патриоты, либералы, новые опереточные коммунисты, но в прошлом и внутри все те же комми. За такое предательство американцы давно бы уже стреляли из дробовиков и винтовок по Белому Дому.