Сбоку от беседки стоит с коробкой мороженого парень в очках. Покупаем по хорошему сливочному пломбиру в стаканчике. За сто рублей штука.

- Умеют люди, а? - кивает на парня какая-то бабка, - где-то взял, сейчас продаст. Наварится, как две мои пенсии.

- Чего там уметь? - пожимает плечами Наставница, - тут хотеть надо. Вы же не пойдете на мясокомбинат? Там холодильники и продажа оптом мороженого. Возьмете по тридцать, по сто отдадите. Коробка уйдет за полчаса. Кто мешает?

- Я? Барыжить? - возмутилась, было, бабка, но стушевалась, - нет, не смогу. Стыдно.

- Чего стыдного? Не украли, не гадость какая-то.

- Нет. Себя стыдно. Отучили нас торговать. Даром отдам и уйду, - она вздохнула и отвернулась.

А мы идем дальше.

- Не выходит, - жалуюсь я.

- Закрепление навыка произошло?

- Поиска? Да. Но дальше тупик. И не вижу и не понимаю.

- Может, мало одного раза? Какие еще варианты, кроме продолжения практики?

- Не знаю, - жмурюсь я от вкусного пломбира.

- Ты говорила о системе грейсов. Подумай, может, не соблюла какие-то. И в этом проблема?

- О чем я говорила? - нахмурила я лоб.

- Условия применения. Ты же упоминала, что их очень много, и они бывают весьма абсурдные с точки зрения стороннего наблюдателя. И вполне логичные, если знать, о чем речь.

- А, это, - я задумалась, - чем дальше, тем больше запретов. Почему грейсы?

- В Ирландии такая совокупность условностей называется грейсами, - Вера Абрамовна смотрит вдаль на баржу, - они тоже абсурдные. Например, нельзя играть на белой лютне барду. Определенному.

- Они же на гитарах играют, - начинаю дурачиться я.

- Это наши. А в древней Ирландии на арфах, - смотрит она испытующе.

- Да помню все, - вздыхаю я, - думаешь, как в школе? Выучила и забыла? Нет. Все твои лекции со мной. И в Яре вспоминала постоянно и сопоставляла. Племя богини Дану. Эс Ши, люди из волшебных курганов. Народ мудрецов, волшебников и воинов. Очень долго живущие. Но убить их можно. Спросишь, похоже ли на Яр? Очень похоже. Но есть еще такие миры.

- Вернемся к грейсам, - кивнула Вера Абрамовна, - в первую очередь все ограничения являются защитой. Помнишь, от кого?

- Красные всадники?

- Именно. Для тебя тогда мои лекции звучали, как сказки. Ничего не меняется. Красные всадники, выходцы с того света. Из нижнего мира. У них тоже в нашем мире множество ограничений, но они появляются. Вербуют сторонников и действуют уже их руками.

- Весьма символично. «Купание красного коня», Петров-Водкин. Неоправданная жестокость красных, красный террор.

- Параллели напрашиваются.

- Это у кого там параллели напрашиваются? - прозвучал знакомый голос.

Я обернулась и увидала Полину. Без слов, но с легким визгом мы бросились друг к другу. Она вся такая стильная! И не узнать бывшую сокамерницу. Белый плащ расстегнут, под ним красная блузка. Широкие штаны-юбка и нездешние кожаные туфли.

- Вера Абрамовна, знакомьтесь. Это Полина. Мы с ней вместе в СИЗО сидели.

- Помню. Все уши прожужжала, - улыбается Наставница, - здравствуйте.

- Как здорово, что я вас встретила, - Полина держит меня за руки, - я звонила, но никто не отвечает.

- Так я сейчас у Веры Абрамовны живу. Мои все в Германию уехали. А ты, смотрю, на высоте. Молодец!

- Я всегда молодец, - улыбается Полина, - есть предложение пойти к нам. Мы недалеко сняли квартиру. Посидим, поговорим.

Мы согласились. Квартира оказалась в престижной сталинке недалеко от Набережной. Весьма роскошные апартаменты по поздним советским понятиям. Три комнаты с высоченными потолками. Большая кухня. Нас встретил невысокий плотный мужчина лет сорока. Гладко выбрит, но улыбается через силу. Прямо накачен так, что вот-вот взорвется изнутри.

- Это мой друг Руслан, - представила его Полина, - сейчас организуем чай.

Появился не только чайник, но и деликатесы: давно забытая икра, сливочное масло, нарезка красной рыбы и сыра, белый хлеб, халва и мармелад, шоколад и кедровые орешки в меду.

- Рассказывайте, что у вас за параллели в жизни? - наиграно весело говорит Полина.

- Много чего. Все и не расскажешь, - щурю один глаз я.

- Ты такая красавица стала. Я не сразу узнала. Специально ближе подошла.

- Поля, начни про себя ты, - говорю я, - чувствую, что тебе нужней.

- Это уж точно, - вздохнула она и начала рассказ.

После освобождения у подруги складывалось все хорошо. С размаху бросилась в политическую жизнь. Всякие фонды помощи. Издавали вместе с компаньоном православную газету, помогали одному важному депутату из патриотического блока. Лекции, конференции. Но все в одном направлении. «Понимаешь, вроде все правильно. Всем все нравится. Головами кивают, но так, как кивают ребенку, который научился играть на гармошке. Мол, будет время, послушаем, похлопаем. Но делают как им надо».

Потом пути с компаньоном разошлись. Энтузиазм остыл. Но за это время появились новые друзья-бизнесмены, один из которых стал близким другом.

- Мы ничего не сделаем официальным путем, потому что нашим государством управляют США, - вздыхает Полина, - даже не представляете, что там творится. Везде советники, помощники. Следят за каждым шагом, за каждым крупным чиновником. Оборонные предприятия продают по цене европейской хлебопекарни. Мозаичная интервенция.

- А что дальше будет? - спрашивает Вера Абрамовна.

- Только хуже. Горе побежденным. Мы в полной мере прочувствуем эту римскую пословицу.

- Говорят, какие-то чеки будут раздавать осенью?

- Ваучеры? Это создание мутной воды, в которой можно ловить рыбу. Огромное надувательство.

- А почему Руслан не с нами за столом? - включаюсь я.

- Придет скоро.

Полина вдруг на несколько секунд заплакала. Но лицо ее быстро приобрело суровость бойца.

- Простите, - вытерла она слезы.

- Расскажите, - потребовала Вера Абрамовна, - вас не политика волнует. Если сможем помочь, поможем.

История простая. У Руслана возникло недопонимание с компаньонами. Сорвалась крупная сделка. Выяснилось, что клиента увели свои же. Но это только верхушка верхушки айсберга. А все непонимания сейчас ведут к кровавым разборкам.

- Маша, ты же можешь чего-то, - мнется Полина, - посмотри его хоть в общих чертах

- Зови его к нам, - говорю я.

Руслан немногословен.

- Закрывайте глаза и постарайтесь расслабиться, - говорю ему.

- Это гипноз? - поджимает он губы, но закрывает глаза.

- Нет. Это для того, чтобы мне не мешали пыхтением. Не подглядывайте!

Я пытаюсь двигаться в воображении. Получается медленней, но триггер сработал. Матрица Путей выплывает в рабочее поле. Диван скрипнул подо мной. Лежа удобнее. Я помещаю слепок Руслана на матрицу. Золотые и зеленые жилки загораются, но быстро краснеют и затухают. Не вижу ни одного пути.

- В общих чертах, в ближайший месяц вас убьют. Это если в общих, - приоткрыла я глаза.

Для стороннего наблюдателя кажется, смотрю я в воздух, в одну точку рядом с головой Руслана. Так я контролирую изменения ауры и обновляю слепок. Но ошибок и неточностей нет.

- А не в общих? - хрипло спросил Руслан

- Если в частности, то расстреляют в лифте или около него. Или рядом с какой-то шахтой. Внезапно. В затылок. Вы не будете ожидать.

- А кто? - голос его дрогнул.

- Он близок к вам. Зовут на букву «С».

- Слава?

- Может и Слава.

- Этого не может быть, - схватился за голову Руслан, - ему нет никакой выгоды.

- Не уговаривайте себя, - вздохнула я, - люди делают не как выгодно, а как могут.

- Да нет, это какой-то бред, - вскочил Руслан и повернулся к Полине, - встречаем непонятно кого на улице. Мне строят прогнозы, да такие, что хоть самому в петлю. Может, кто-то подослал? О, отличная идея бизнеса! Нанимаем десяток экстрасенсов и колдунов, подсылаем к нужным людям, чтобы влиять на принятие решений.

- Вы не о прибыли думайте, а о себе, - тихо говорю я.