- Вот как? Все сразу? И сколько же им было лет?

- Молодые. Слегка за двадцать. Только старшему их, Мешку, тридцать два. И не сразу. Когда их нашли, двое еще живы были. Один без сознани. А вот другой все бормотал, но не разборчиво. До больницы оба не дотянули. Но даже если бы успели, безнадежно.

- И что думают делать?

- Так отказняк. Но есть приятные моменты для милиции. Отпечатки двоих проходят по нераскрытым убийствам. Поисковые дела можно со смертью подозреваемого закрыть.

- Одни плюсы. Если бы вся мразь так дохла, сама по себе, так и жизнь бы наладилась. А? - Сергей Георгиевич подмигнул секретарю, - наши не хотят заняться?

- И без них хлопот много. Проверка, думаю, будет. Дадут куратору для порядка. Тот отпишется. И все на том.

- Ты на всякий случай попроси копии материалов. Пусть будут. Нам те бандиты тоже без интереса. Но вот если это спецы сработали, то есть о чем подумать.

- Думаете, наши из бывших?

- Кто их знает? Вполне возможно. Но не профессионально, что все сразу отинсульта. Если бы от передоза или от левой водяры, то другое дело. И похоже, и подоплеку никто искать не будет. А инсульт? Подозрительно.

- Чего сложного? Спецпрепарат из балончика распылили. И готово.

- Технически, да. Но прикрытие? А целесообразность? Молодятина до препаратов добралась? Тоже ничего хорошего. Свяжись с нашими, поговори. Если некогда, поможем. Поищем. Самим пригодятся. Нам же не обязательно четырех сразу на кладбище отправлять?

Через два дня я пришла в себя. Не от того, что четверо остались в снегу. Это война такая. Они хотели убить меня, а я этого не хотела. Чекистский ветеран на Варегове скончался по тому же принципу и от той же патологии. Только толчок дало видение призрака, которому я обеспечила энергию, еще ничего не зная и не понимая.

Осознание того, что по сути психологический артефакт можно вытащить в реальность и заставить работать в нашем мире, пригвоздило меня на эти два дня. Я даже двигаться боялась. Хоть наставница и заставляла меня гулять, а потом и бегать: «Таковы условия нашего мира. Можно постичь нечто сложное только в динамике. В твоей динамике, а не постигаемого. Хоть одной рукой маши, хоть по кругу скачи, но не сиди. Только так освоишь, переваришь, победишь Завесу. Только так дашь ход своей энергии». И я бегала, правда, под ее присмотром.

В Яре воплощение энергетических форм в реальность используют. Не то, чтобы повсеместно, но в обучение это входило. А вот то, что такое можно сделать тут, стало сюрпризом. Раньше я была уверена, что такого рода программы могут выполнять только функции личной настройки. Подготовят энергетику к лечению, к внушению или восприятию тонкого плана. Но далее ты работаешь только в рамках своих собственных возможностей. Даже если колдуны привлекают грубую энергию жертвоприношений и кормят тем демонов- «помощников», они не переступят свой барьер, определенный личными свойствами. Можно расширить этот барьер. Точнее углубить, сделать ходы более точными за счет создания «магических», но реальных артефактов. Но и их использование тоже зависит от силы человека.

- Я чувствую это, как рюкзак за спиной, - делюсь я с Верой Абрамовной за ужином, - причем такой груз я ранее не носила и носить не готова. Он тянет, с одной стороны. С другой, дает возможности. Но страшно.

- Ты помнишь, ради чего во все влезла?

- Да. Я хочу получить ключ или код к использованию энергии, которая позволит закрывать и открывать проходы. Тогда я смогу вытащить своего Рика. И многое устроить к пользе в Яре.

- Много хочешь. Проходы? Думаю, ты научишься тому, как закрыть конкретный проход. Чтобы изменить Вирану, надо обладать полномочиями Строителя. А посягательство на них весьма чревато.

- Не буду я ничего менять. Мне мужа спасти от ссылки надо. А то я уже забывать его начинаю.

- Не проходят его сигналы к тебе?

- Только иногда. И то я думаю уже, что это мои фантазии.

- А ты не сомневайся. Верь. Вера - это уверенность в невидимом. Расскажи лучше что-нибудь. Как в Яре выглядят такие ментальные программы?

- Они сопрягаются с предметами. У меня для защиты были, по большей части. Как элемент одежды. Прикрывают энергетические центры.

- Все?

- Конечно. Начиная с нижних.

- Трусики с экранированием? - смеется Вера Абрамовна.

- Скорее пластины, - хмурю я лоб, - да, из разных металлов. Чаще медь, золото, серебро. И вставки из камней. Горный хрусталь, кварц.

- Красиво выглядит?

- Так это же защита! Там думаешь, не как она выглядит, а как работает. Надевается для определенного случая. На официальный прием или совещание. Неудобно ходить. К тому же ее нельзя показывать. Все закрывается одеждой.

- До пола?

- Если присутствуют чужие, то желательно до пола. И лицо и голову покрываю. Чтоб не видно было символов, знаков на «украшениях» и их устройства. Зачем давать лишний повод?

- Что, могут воспользоваться и пробить защиту?

- Легко. Особенно когда из менее развитых миров. Мозги в сторону науки у них, может, и хуже работают, но энергетика и хитрость зашкаливают. Просчитают, и вот, ты уже думаешь, почему тебя тошнит или как унять боль в самом неподходящем месте.

- И все так там ходят?

- Нет, конечно. Ари на определенном этапе обучения совсем запрещено. Они должны использовать только свои способности. Любой прибор, даже такой, притупляет естественную чувствительность. И я старалась обходиться без обвесов. Но иногда промахнуться нельзя.

- С кем то воевала?

- Нет. Яолли поддерживает своего Яолла энергией, советом, делится ощущениями. Мы, как женщины, и там чувствуем тоньше мужчин, видим больше деталей. А они учат нас видеть главное и делать основное.

- Научилась?

- Старалась.

- Хорошо, а здесь эта, - она замялась и покрутила рукой в воздухе, - как назвать то?

- Матрица Путей.

- Вот, она кроме доведения до конца на что способна?

- На что я способна, в ту сторону и она работать будет. Можно направить на исцеление.

- В прямую? - удивилась Наставница.

- Нет. Только для определения, что изменить в пути человека, чтобы ушло болезненное состояние.

- Если отталкиваться от того понятия, что наша болезнь есть результат нашего образа жизни, умственного и физического, то вполне достойное применение, - кивнула Вера Абрамовна.

- Ага. Вот только сколько я ни видела больных, большинство из них не хочет ничего менять. Съем таблетку, полежу на капельницах, даже на операцию соглашусь, только оставьте меня в покое. Как жил, так и буду жить.

- Насколько глобальность изменений образа жизни зависят от уровня опасности?

- Пока не скажу. Мало опыта. Но иногда достаточно малости, чтобы пошло все по другому.

- И меня уже посмотрела? - прищурилась Вера Абрамовна.

- Посмотрела, но не увидела. На посмотреть тоже разрешение нужно. А себя и вовсе нельзя.

- Но можно не только смотреть, но и менять?

- Только в разрешенных рамках. И чтобы менять, надо видеть и исходное состояние и последствия.

- Точно! - Вера Абрамовна поставила чайник на синее пламя, - когда я в Европу ездила, там японцы были. У них тогда мода пошла линии на руке дорисовывать.

- Это как? И зачем? - подняла я брови.

- «Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его», - процитировала она.

- Знаю. Михаил Львович рассказывал, - намазываю я бутерброд с крестьянским маслом, похожим больше на маргарин, - в Средневековье на основании одной этой фразы из Иова открывались кафедры хиромантии при университетах. Но печать, не значит картинка или карта. Хатам, это больше печать запрещения на какие-то действия, чем путеводитель по жизни.

- Верно. Но так хочется обойти все эти запреты, а? Вот и возникла целая индустрия татуировок нужных линий. Например, доделывают линии денежного треугольника, чтобы обеспечить достаток. Или способности себе рисуют.