В академии Сюань Си и Сюань Чана ждали дурные новости об отравлении Шаньгуань. Гао Шаньцы метался по комнате, как помешанный и клял госпожу Циньин на чем свет стоит, угрожая отравительнице судебным преследованием и карами Неба.
Лис вздохнул. Гао тоже сумел преодолеть холодную бесчувственность своей натуры, его беспокойство о сестре впервые было искренним. Обычно сдержанный и немногословный, он являл жалкое зрелище. Его лицо было искажено гримасой ярости и отчаяния, глаза метали молнии.
— Это всё Циньин! Змея подколодная! — кричал он, размахивая руками. — Это она отравила сестру. Я засужу её! Она ответит за содеянное! Небеса покарают злодейку!
Лис, уже знавший о казни Циньин, успокоил Гао.
— Шаньгуань не умрёт.
Гао Шаньгуань и вправду уже оплатила свои долги. Эгоистичная и ни с кем не считавшаяся, она на собственном опыте поняла, что значит оказаться на пути ни с кем не считающегося человека… Человека, чья воля безумна, а милосердие отсутствует в принципе.
Она полагала, что деньги решают все, но оказалось, что любовь и уважение не купить ни за какие сокровища мира, Сейчас её мир, некогда блистательный и полный роскоши, сузился до размеров мрачной комнаты, где каждый день был похож на предыдущий, где мысли плавились в горечи отравления. Прежние мечты, легкомысленные траты, жажда наживы, слепая вера в собственную непогрешимость — всё это казалось теперь лишь блеклым сном. Чем ей жить дальше? Ответ ускользал, как песок сквозь пальцы, оставляя лишь горечь сожаления.
Но Гао Шаньгуань знала, что ей предстоит долгий тернистый путь к искуплению. Если она когда-нибудь и сможет вернуться к жизни, то это будет уже совсем другая жизнь, отмеченная шрамами прошлого и осознанием того, что истинное богатство заключается не в деньгах, а в чистоте совести и способности сострадать…
Гао Шаньцы тоже начал понимать, что влияние и деньги — это не самое главное. Они не принесут тебе ни искренних друзей, ни родственного тепла. И Лис надеялся, что в дальнейшем это понимание углубится.
Через неделю, когда Шаньгуань уже начала поправляться, Лис вернулся в поместье. В глубине сада скрывались беседки, увитые глицинией, и небольшие пруды, в которых неспешно плавали лебеди. Воздух был напоен ароматом цветов и влажной земли. Тишина, прерываемая лишь пением птиц, казалась почти осязаемой. Лис остановился у пруда, наблюдая за игрой света на воде.
Прошел Лис и к западному павильону, на место казни госпожи Циньин. Трава здесь все еще была бурой от крови. Запах смерти, несмотря на прошедшие дни, въелся в землю. Лису казалось, что он слышит крики, мольбы о пощаде, холодный звук, рассекающий воздух.
Мачеху уже похоронили во рву неподалеку, и Лису показалось, что ее голодный дух бродит где-то рядом. Он чувствовал её взгляд, полный ненависти и злобы, ощущал её присутствие в каждом шорохе листьев, в каждом порыве ветра. Лис опустился на колени у места казни, коснулся травы рукой. Земля была холодной и твердой. Перед ним появился мертвый дух Сюань Си. Он поклоном поблагодарил Лиса. Теперь все долги были уплачены.
— Запах крови… Лисий запах… — неожиданно услышал Небесный Лис голос за спиной. — Проклятая лиса, ты точно ушла из нашего дома?
Небесный Лис попятился. Прямо на него шла, опираясь на клюку, старуха Инь, и Лиса снова, в третий раз, охватило странное подозрение: не видит ли она его, в самом-то деле? Ее глаза, обычно затянутые пеленой старческой слепоты, казались сейчас удивительно проницательными. Она смотрела прямо на него, или, по крайней мере, в то место, где он стоял, а ее губы кривились в злобной усмешке. Старуха Инь продолжала приближаться, ее клюка стучала по каменным плитам, отбивая зловещий ритм. Она остановилась в нескольких шагах от Лиса и, наклонив голову набок, снова прошипела:
— Ты точно ушла, лиса?
Лис молчал. Старуха постояла на пустыре совсем недолго, потом снова пошла в дом.
Небесный Лис решил покинуть дом Сюань, в котором ему и вправду больше нечего было делать, и задумал немного попутешествовать. Его взгляд скользнул по карте, расстеленной на столе. Куда направиться? В горы Куньлунь, окутанные мистическим туманом и легендами о бессмертных? В Запретный Город, сердце империи? Или на юг, к берегам Янцзы, где рисовые поля простираются до горизонта, а в чайных домиках звучит мелодичная музыка?
Сердце Лиса забилось при мысли о горах Куньлунь. Он представлял себе узкие тропы, ведущие к затерянным храмам, где воздух напоен ароматом благовоний и древних трав. Но Лис был практичен. Путь в Куньлунь был долог и опасен, а слухи о горных духах, охраняющих покой бессмертных, заставляли задуматься о целесообразности этой затеи.
Запретный Город манил возможностями. Лис знал, что в его стенах можно найти древние сокровища. Он мог бы попытаться проникнуть во дворец, разгадать тайны императорского двора и, возможно, даже повлиять на судьбу империи. Но эта игра была слишком рискованной. Лис предпочитал действовать в тени, а Запретный Город был полон глаз и ушей.
Взгляд Лиса вновь скользнул к югу, к берегам Янцзы. Там его ждала спокойная и размеренная жизнь. Он мог бы поселиться в одном из прибрежных городков, наслаждаться красотой природы и обществом простых людей. Эта перспектива казалась ему заманчивой.
Потом Лис вспомнил о Шелковом Пути, о караванах, груженых драгоценностями и специями, о городах, где смешиваются языки. Именно туда он и направится. На запад, к границе Поднебесной, где встречаются Восток и Запад, где рождаются новые истории.
Решение пришло внезапно, словно дуновение ветра. Лис улыбнулся. Он отправится на юг, но не для того, чтобы осесть на одном месте. Он будет путешествовать по реке Янцзы, от одного города к другому, наблюдая за жизнью. Это будет путешествие, полное открытий и приключений, но без излишней суеты.
— Эй, Хусянь!
Небесный Лис вздрогнул и обернулся. Кто мог назвать его настоящим именем? Чёрные вороньи крылья на мгновение закрыли небосвод, и в комнату вошёл Хэйсянь, старый приятель Хусяня.
— Ну и развлёк же ты небожителей! За твоими приключениями следили богиня Гуаньинь, бог вина Цзишен, Небесный волк Ланшен, победитель призраков и злых духов Чжун Куй, и бог стойкости и успеха Люсин, князь грома Лэйгун, богиня цветов Хуашен и повелитель ветра Фэншен. И даже Яньван, правитель преисподней!
Хусянь мрачно кивнул.
— Им — развлечение, а я тут в изгнании, значит, загибайся?
— Нет, я принёс тебе добрые вести, Лисяра. Бэйдоу Синьцзюнь рассорился с Правителем Неба Тяньгуанем и сослан у Северным воротам. Возвращайся немедленно. Кстати, супруга твоя уже давно интересуется, где это тебя целый день носит?..
Лис понял, что путешествие по реке Янцзы не состоится. А что делать? Жёнушка ждёт.
