На ристалище появился Тун Лан, прозванный «Тенью ночи». О нём ходили легенды, будто его скорость настолько велика, что он исчезает в тени, а меч его стал продолжением его мысли. Он сосредоточился, очистив разум от страха и сомнений, оставив лишь острое осознание момента и готовность к бою. Жеребьёвка свела его Чжэнь Тау, опасным противником.

Звук гонга возвестил о начале поединка. Чжэнь, словно призрак, метнулся вперед. Тун парировал удар. Началась стремительная схватка, где каждое движение было продумано до мелочей. Мечи звенели, искры летели во все стороны. Зрители затаили дыхание, не в силах оторвать взгляд от завораживающего танца смерти.

Битва достигла апогея. Чжэнь обманным движением заставил Туна отступить, и нанес решающий удар. Тун Лан, казалось, был повержен. Но внезапно, он контратаковал с неожиданной силой, выбив меч из рук противника. Победа! Толпа взорвалась ликованием.

Зрители, затаив дыхание следили за каждым движением бойцов. Звон клинков, глухие удары, выкрики поддержки и разочарования — все это сливалось в единую симфонию боя и азарта. Каждый удар, каждое парирование были выверены до миллиметра, а тактика боя — продумана до мелочей.

Новичкам было чему поучиться, а опытным бойцам — чем похвалиться.

Поединки становились все более ожесточенными. Один за другим воина падали на землю, поверженные мощью соперника. Но проигравшие поднимались с достоинством, принимая поражение как часть игры. Победители же, склонив голову в знак уважения, иногда даже помогали подняться поверженным противникам. Но главная интрига турнира была впереди, когда в бой вступит Хань Юй, подлинно самый сильный из мечников. Его поединок с Сюань Си, конечно, станет для него просто разминкой, но дальше… дальше ему предстоял бои с Тун Ланом и Лун Вэем. Выстоят ли они?

Наконец прозвучали слова судьи турнира.

— Хань Юй сразится с Сюань Си.

Хань Юй, прославленный в сотнях поединков, вышел на арену под приветственные крики толпы. Он был одет в алый халат-юаньлинпао, его меч сиял на солнце. С другой стороны появился Сюань Си, он зевнул, взял меч из тех, на который велись тренировочные поединки, и поднялся на арену. Хань Юй окинул его взглядом. Что? И это ничтожество собирается сражаться с ним да ещё самым простым клинком?

Небесный Лис тоже с минуту разглядывал соперника. Взгляд его был жалостлив и меланхоличен.

«Я, конечно, не самый сильный на Небе, Хань Юй. Мне не тягаться ни с Тяньгуанем, правителем Неба, ни с Дигуанем, правителем Земли, ни с Шуйгуанем, правителем Воды. Я не соперник Яньвану, Владыке Преисподней, и даже с Бэйдоу Синьцзюнем, Богом Звезды Северного Ковша, мне не совладать. Но ты же не Яньван и не Синьцзюнь… Ты всего лишь человек…», — мысли Лиса текли плавно и размеренно.

Хань Юй нахмурился. Надменный взгляд этого ничтожества раздражал. Он, Хань Юй, потомственный воин, провел годы в тренировках, закаляя тело и дух, чтобы стать лучшим мечником. И этот червяк посмел смотреть на него свысока? Хань Юй почувствовал, как его сердце сжалось гневом. Весь его многолетний труд, все его жертвы, казались ничтожными в свете этого пренебрежительного взгляда!

Он сжал рукоять меча до побелевших костяшек. Ярость, клокотавшая в нем, требовала выхода. Хань Юй бросился в атаку, словно разъяренный тигр, его меч оставлял за собой размытый след, пытаясь дотянуться до неуловимой цели. Взметнувшись в воздух, Хань Юй обрушил на противника град ударов.

Меч свистел, рассекая воздух, но Сюань Си легко уклонялся от каждой атаки. Его движения были плавными, ленивыми, но в этой кажущейся небрежности чувствовалась скрытая сила. Он, не торопясь, отбивал выпады Хань Юя, словно играя с назойливым насекомым. Его меч двигался с поразительной точностью, блокируя каждый удар и не давая противнику ни единого шанса на успех.

В какой-то момент он едва заметно улыбнулся, и эта улыбка заставила Хань Юя содрогнуться. Он почувствовал, что сражается не с человеком, и даже не с демоном, а с чем-то гораздо более древним и могущественным.

Хань Юй взревел от бессильной ярости и обрушил на соперника шквал новых атак, пытаясь сломить его оборону. Но тот оставался непоколебим, двигался с грацией танцующего духа, его меч парировал каждый удар с легкостью, которая граничила с издевательством. Он не нападал, он лишь оборонялся, словно позволяя Хань Юю выпустить свой гнев, выдохнуть свою ярость.

Вдруг он сделал молниеносный выпад, его меч коснулся горла Хань Юя, оставив едва заметную царапину. По условиям турнира бой шёл до первой крови. Хань Юй замер, его глаза были полны ужаса и непонимания. Лис убрал меч, его взгляд оставался таким же жалостливым и меланхоличным.

«Видишь, смертный? Я не хотел причинять тебе вред. Но ты сам напросился…»

Бой был окончен. Сюань неспешно покинул арену. Хань Юй стоял, неподвижный, не в силах осознать своё поражение. Он, Хань Юй, был побежден наглецом, который даже не воспринимал его всерьез?

Трибуны молчали. Замерли судьи, и в наступившей тишине зло цокнул языкам один из преподавателей, поставивший на победу Ханя Юя. И тут оказалось, что один юный глупец, которого все отговаривали от нелепого поступка, Чжэнь Шао, всё-таки рискнувший поставить сто лянов на победу Сюань Си, теперь озолотился.

У госпожи Циньин перехватило горло. Сестрица Цинмэй уронила веер. Гао Шанцы, закусив губу, глядел на победителя. Тот вернул меч в бамбуковый ящик, окинул взглядом зрителей и, картинно взмахнув рукавами, воздел руки к Небу. Никто не заметил на легком ветру, что из рукавов вылетели несколько тоненьких лисьих шерстинок, и одна из них приземлилась на головку девицы Гао Шаньгуань, а другие вихрем пронеслись над рядами зрителей и судей. Ну, вылетели и вылетели, что ж такого? Однако тут всё вдруг заметили… как… как удивительно красив победитель…

И дело было не только в безупречных чертах, словно выточенных из слоновой кости, и не в уверенной грации движений, присущей лишь избранным. В глазах Сюань Си зажегся какой-то неземной огонь, делавший его похожим на сошедшего с небес божественного воина. Взгляд его стал пронзительным и всевидящим, а улыбка — обворожительной и покоряющей.

Девица Гао Шаньгуань почувствовала, как легкое дуновение коснулось ее щеки. Она не придала этому значения, пока не увидела, как изменилось выражение лиц окружающих. В их глазах плескалось восхищение и благоговейный трепет, направленные на Сюань Си.

Она удивленно обернулась и поняла, что все внимание приковано к победителю турнира.

Толпа загудела, словно пчелиный рой. Даже самые строгие судьи, видавшие виды, не могли скрыть восхищения. Имя Сюань Си, подхваченное ветром, пронеслось над площадью, словно заклинание. Каждая девушка мечтала оказаться в его объятиях, каждый юноша завидовал его славе.

Сюань Си, словно не замечая произведенного эффекта, плавно опустил руки и обвёл взглядом толпу. В его взгляде читалась мудрость веков и сила, способная сокрушить горы. Легкая полуулыбка тронула губы, словно он знал некую тайну, недоступную простым смертным.

В этот момент все поняли, что Сюань Си — живая легенда, рожденная на их глазах. Он — настоящий герой. И тоненькие лисьи шерстинки унеслись прочь, растворяясь в воздухе, исполнив свою таинственную миссию.

Гао Шаньгуань ощутила укол ревности, пронзивший её самолюбие. Она всегда считала себя центром притяжения, эталоном красоты и грации. Но сейчас, в свете внезапной славы Сюань Си, она почувствовала себя отодвинутой на второй план, забытой и незначительной. В её сердце зарождалось неприятное чувство, смесь зависти и восхищения, которое она не могла до конца понять.

Она попыталась разглядеть в Сюань Си что-то обыденное, человеческое, что-то, что могло бы развенчать его образ. Но чем больше она смотрела на него, тем сильнее чувствовала его внутреннюю силу и неземную красоту. Она видела, как на его лице играют отблески солнца, как ветер развевает его черные волосы, и как его глаза, словно два бездонных колодца, влекут в неизведанные глубины.