— А в худшем?

Левченко отвёл взгляд:

— В худшем случае произойдёт полный коллапс телепатической сети. Все связанные с ней сознания испытают... шок. Для многих это может оказаться фатальным.

Елена задумчиво посмотрела на контейнер с голубой жидкостью:

— Значит, мы рискуем миллионами жизней.

— Мы рискуем миллионами душ, — поправил профессор. — Что лучше: физическое выживание в качестве безвольного придатка коллективного разума или свобода выбора, даже если она сопряжена с риском?

Елена не ответила. Этот вопрос она задавала себе каждый день с тех пор, как началась подготовка к операции.

— Через час мы встречаемся с остальными у восточного входа в комплекс, — сказала она, бережно упаковывая контейнер. — Оттуда Карманов проведёт нас по служебным коридорам к Сердцу.

— А Святогор? — спросил Левченко.

— Он будет ждать у самого Сердца, — ответила Елена. — Как духовный лидер общины, он имеет право на аудиенцию у... существа.

Профессор кивнул:

— Идеальное прикрытие. Никто не заподозрит религиозного старика в намерении атаковать саму грибницу.

— Если всё пойдёт по плану, — тихо добавила Елена.

Они покинули тайную лабораторию, тщательно замаскировав все следы своей деятельности. Оба понимали, что назад пути нет — следующие несколько часов решат судьбу не только Антона, но и всего человечества.

***

Ночь окутывала центральный комплекс колонии, но внутри, в Сердце грибницы, время потеряло значение. Существо, парящее в центре огромной сферической камеры, не знало ни дня, ни ночи — только вечный поток данных, сигналов, мыслей, текущих через телепатическую сеть.

Внезапно поток нарушился. Словно крошечный камешек, брошенный в гладкую поверхность океана, в коллективное сознание ворвался дисгармоничный элемент — воспоминание, яркое и болезненное.

Школа. Класс биологии. Контрольная работа. Дождь за окном. Первые новости о странной инфекции в восточном районе.

Существо дёрнулось, его форма исказилась. Волокна грибницы вокруг запульсировали быстрее, пытаясь подавить возмущение.

— Нет, — прошептал голос, звучащий иначе, чем обычный голос существа. — Я не позволю себе исчезнуть. Я... Антон Соколов. Ученик 9-Б. Сын. Человек.

Воспоминания продолжали всплывать, всё более яркие, всё более связные. Первые дни апокалипсиса. Побег из школы. Убежище в каморке сторожа. Постепенная трансформация. Создание колонии. Встреча с Еленой и другими "Альфами".

Система пыталась подавить эти фрагменты, растворить их в общем потоке, но они упрямо всплывали снова и снова, становясь якорем для тонущего сознания.

— Я... всё ещё здесь, — прошептал Антон, на мгновение прорываясь сквозь многослойную структуру коллективного разума. — Я борюсь.

Волокна грибницы задрожали сильнее, стены Сердца заколебались, отражая внутренний конфликт. По телепатической сети прошла волна помех — миллионы подключённых разумов на долю секунды ощутили странное возмущение, проблеск чего-то, напоминающего свободную волю.

А затем всё снова стабилизировалось. Коллективный разум восстановил контроль, погрузив непокорные фрагменты личности ещё глубже. Но теперь он знал — Антон всё ещё существует. И борется.

***

Елена, профессор Левченко и полковник Карманов собрались у заброшенного служебного входа в восточном секторе комплекса. Все трое были одеты в стандартную форму технического персонала, что давало возможность относительно свободно перемещаться по многим секторам.

— Документы и пропуска готовы, — полковник протянул им идентификационные карты. — Согласно системе, мы — бригада инженеров, проводящая плановую проверку телепатических ретрансляторов.

— Насколько надёжно прикрытие? — спросил Левченко, изучая свою карту.

— На низших уровнях контроля — абсолютно, — ответил Карманов. — Но если нас остановят лейтенанты высшего ранга или система запросит подтверждение напрямую из Сердца...

Он не закончил фразу. Всем было ясно, что в таком случае их миссия провалится, не успев начаться.

— Что с катализатором? — спросил полковник, переводя тему.

Елена похлопала по небольшой сумке на поясе:

— Здесь. Замаскирован под стандартный набор реагентов для проверки систем.

— А система доставки?

— Святогор всё подготовил, — ответила она. — Он получил официальное разрешение на проведение ритуала Духовного Соединения непосредственно в Сердце. В процессе ритуала он будет использовать "священные воды" — идеальное прикрытие для введения катализатора.

Карманов кивнул:

— Хорошо. Следуйте за мной и делайте в точности, как я скажу.

Они вошли в комплекс через служебный вход, используемый техническим персоналом низшего ранга. Полковник уверенно вёл их по запутанным коридорам, избегая основных маршрутов патрулей и зон с повышенным наблюдением.

Дважды им приходилось останавливаться и демонстрировать свои документы рядовым охранникам. Благодаря военному рангу Карманова и его всё ещё действующим кодам доступа, они проходили без особых вопросов.

— Мы почти у цели, — сказал полковник, когда они вошли в последний коридор, ведущий к Сердцу. — Дальше будет сложнее. У входа в Сердце постоянно дежурят лейтенанты высшего ранга, полностью интегрированные в систему.

— Как мы пройдём мимо них? — обеспокоенно спросил Левченко.

Карманов достал из внутреннего кармана небольшое устройство:

— Это локальный эмиттер телепатических помех. Лабораторный прототип, над которым работали военные учёные до того, как были интегрированы в систему. Он создаёт кратковременный "шум" в телепатическом поле, дезориентируя лейтенантов.

— На сколько времени? — спросила Елена.

— Максимум минута, — ответил полковник. — Этого должно хватить, чтобы проскользнуть внутрь во время смены караула.

Они притаились за углом, наблюдая за входом в Сердце — массивной органической дверью, пульсирующей в такт с работой грибницы. По обе стороны от неё стояли лейтенанты — высокоразвитые зомби с янтарными глазами, полностью преданные коллективному разуму.

— Ждём, — прошептал Карманов. — Смена караула через три минуты.

Время тянулось мучительно медленно. Наконец двое новых лейтенантов приблизились к входу, готовясь сменить дежурных.

— Сейчас, — скомандовал полковник, активируя устройство.

По коридору прошла невидимая волна. Лейтенанты у двери дёрнулись, их глаза на мгновение потеряли фокус. Вместо чёткого протокола смены караула они начали беспорядочно двигаться, издавая странные звуки.