О: Нет, здесь такого не предусмотрено.

В (продолжая перебирать клавиши): А играя на гуслях – можно! Так что, ещё вопрос… Хм! А почему эти две клавиши не звучат?..

О (испуганно): Где?! Ну ка, позвольте!.. действительно… Но я ничего не понимаю, её величество лично всё проверила… А!.. Думаю, дело вот в чём! Это две последние, самые правые клавиши! Я думаю, они всё же играют! Но играют настолько тонко, что наши с вами уши уже не воспринимают этот звук. Это могут услышать только самые чуткие уши настоящего музыканта! Ну, помнишь, я приводил пример с белым цветом и художником? Так и здесь. Если ты музыкант, то ты услышишь музыку, если нет – тебе не повезло! Ну, разве что, не услышишь, но почувствуешь… хе-хе!

В (убирая руки от клавесина): Ну, хорошо… Музыка – это… музыка! Так сказать, способ блеснуть талантами перед гостями. А не было ли чего-то, действительно необычного, при подготовке к торжеству?

Гражданка Премудрова Василиса Наумовна (входя в тронный зал, с усмешкой): Я смотрю, вы здесь мой клавесин терзаете?! И как успехи?! Ещё не совсем доломали?!

Опрос гражданина Жерара д’ Арля, прерван досрочно.

- Ваше величество!

И все присутствующие почтительно склонились. Разумеется, по-разному. Трепетные Жанетт с Луизой присели в почтительном книксене, надменный Жерар д’ Арль отбросил надменность и чуть не распластался в поклоне, куртуазно раскинув руки в стороны, словно в них по шляпе зажаты, задумчивый Степан склонился поясно, но подчёркнуто корректно, как бы выражая мысль, что не сам он по себе, но волею пославшего его царя…

На губах Василисы Премудрой играла лёгкая, насмешливая улыбка.

- А я тут показания снимаю… – ляпнул Степан.

- Это намёк, что я здесь лишняя? – расплылась в откровенной насмешке Василиса, – В собственном тронном зале?! Кстати, господин д’ Арль, восхитительная работа, прекрасное восстановление интерьера, выражаю вам своё монаршее благоволение…

- Благодарю, ваше величество! – д’ Арль склонился ещё ниже, к самым пряжкам собственных башмаков, – Вы слишком добры ко мне!

- Вообще-то, я ни на что не намекаю, это я так спрашиваю, нельзя ли мне продолжить снятие показаний… – неуклюже пояснил рыжий.

- Увы, нельзя, – Василиса лёгкой, танцующей походкой подошла к трону и села на него, – Сегодня предстоит очень сложный день и господин д’ Арль будет мне нужен, буквально, каждую минуту… Да и я тоже целый день буду занята. Это на случай, если ты, Степан, вздумаешь и с меня показания снимать! Или очень поздно ночью, или завтра!

- Лучше поздно ночью! – серьёзно ответил рыжий.

- В самом деле? – опять усмехнулась Василиса, – Поздно ночью, прямо в моей опочивальне?.. Чтобы уже с раннего утра по дворцу всякие слухи гуляли?!

- Я не говорил про опочивальню! – возмутился Степан.

- А где же ещё я должна быть поздней ночью, совершенно утомлённая после трудного дня? – Василиса снова мягко улыбнулась, – Завтра Степан, завтра – вот правильный ответ!

Рыжий молча склонился в поклоне, но тут же задал новый вопрос:

- А опрос других свидетелей? Тех, кто успеет принести вам свои соболезнования?..

- Видишь ли… – Василиса посерьёзнела, – Так и быть, признаюсь. Я не собиралась тебя приглашать. Но твой царь… Гордеич так настаивал, так настаивал… я не могла ему отказать! Хотя твёрдо уверена, что уж чего-чего, а покушение на собственную особу я расследую гораздо быстрее и тщательнее! Так что… хм… я тебе не препятствую, Степан, но… не путайся у меня под ногами! Я имею в виду, что ты можешь выполнять свою работу, как тебе вздумается, не возражаю, но не приставай ко мне по каждому пустяку! И выполнять твои капризы я не намерена! И если мне вздумается отправить кого-то с поручением, с кого ты хотел бы, но не успел снять показания… то я его отправлю, не сомневайся! Твои хотелки не должны мешать моим планам! Надеюсь, мы поняли друг друга?..

- Более чем! – заверил рыжий, кланяясь.

Он в самом деле всё понял. Если он первым откроет преступника, для великой волшебницы это будет… неудобно, что ли? Она себя будет чувствовать не комфортно. Ещё бы! Принародно уступить какому-то залётному сыскарю?! Но это поправимо. Нужно только, чтобы результаты расследования первой узнала именно она, Василиса Премудрая! И никто более. Хм… то есть, не совсем так. Двое должны узнать. Василиса, вместе с Денисом Гордеевичем. Потому что собственный царь тоже не может быть вторым…

- Я всё понял, – повторил Степан и поклонился ещё раз. Авось, спина не разломится?

- Тогда не задерживаю тебя, – холодно ответила Василиса, – Иди. А мне пора заниматься государственными делами.

* * *

Как только рыжий вышел за дверь тронного зала, настырные девицы снова жарко притиснулись с обоих сторон.

- Ну, теперь-то, Степан Русланович, не пора ли позавтракать?..

- Мы мигом!

- Пожалуй… – солидно согласился Степан, – Только, вот что, девицы! Организуем мы нашу работу следующим образом: вот ты, Жанетт, останешься возле тронного зала. Я тебе одно из самопишущих перьев дам – благо, я их несколько штук захватил! – и ты будешь диктовать перу список всех, кто придёт сегодня к гражданке Премудровой с изъявлениями соболезнования. Говорят, преступника всегда к месту преступления тянет… Вот и проверим! Своих подданных она, конечно, загрузит поручениями, хотя бы для того, чтобы не дать мне шанса… Но тех, кто не в подчинении гражданки Премудровой, отправляй ко мне для дачи показаний… И построже с ними, так, чтобы они думали, будто уже все отчитались, только они одни и остались. Ну, а ты, Луиза, организуй завтрак. В мою… ну в смысле, в ту комнату, которую мне выделили. На троих. Только должно быть два стола! Один деловой, почти прямо у входа, с письменными принадлежностями, и второй, поменьше, в глубине комнаты, с завтраком. И большая скатерть, чтобы одним движением можно было бы всё это накрыть. Чтобы тот, кого нам Жанетт пришлёт, на стол с завтраком не отвлекался, а давал бы показания внятно, чётко, подробно…

Ну, а через какое-то время, вы, девочки, поменяетесь, чтобы обе позавтракать успели.

- Сделаем, – кивнула головой беленькая.

- Легко! – фыркнула чёрненькая.

И в самом деле, не прошло и четверти часа, как в комнате Степана всё было готово. На маленьком столе стоял самовар, рядом манили сладким запахом тарелочки со всякими вкусностями: румяными булочками, оладушками, манниками, рыбными расстегаями, коржиками в меду, нарезанными тонкими пластами ветчины и сыра, креманки с красной и чёрной икрой и ещё куча всего… Были и кушанья поосновательней: жаркое, котлеты, колбаски, рыба фаршированная, какие-то запечённые птички… И, конечно, гарниры: каша гречневая по-купечески, гороховая, гурьевская, овсяная… всего и не перечислить!

Рыжий оглядел стол и вздохнул:

- Хорошо тут у вас…

- Гостям – да! – согласилась Луиза.

- Э?.. – не понял Степан.

- Ну-у… я имею в виду, что нас-то в чёрном теле держат, – нехотя призналась чёрненькая, – Не подумай, не потому, что государство бедное или с продуктами туго. А просто… ну-у… считается, что именно так расцветает магический дар. Слышал поди: «Сытое брюхо к учению глухо»? Так вот: к простому учению это никак не относится! Два плюс два и сытый и голодный одинаково считают. А вот магия… тут как раз всё по пословице! Так что, не взыщи, Степан Русланович но, хоть от запахов у меня голова кружится, только больше одного расстегая я себе позволить не могу… хотя очень хочется!

- Как скажешь… – рассеянно ответил рыжий, трогая округлый бок самовара тыльной стороной ладони, – Как скажешь… я в ваши порядки не суюсь. Однако, самовар-то почти остыл! Сделай милость, вздуй его!

- Вздуть?! – вытаращила глаза Луиза, – Самовар?!

- А что не так? – удивился в ответ Степан.

- Видишь ли… – Луиза покрутила пальцами, подбирая слова, – Все адепты… ну, в смысле, ученики… так вот, все ученики собраны по классам… даже ещё до зачисления в Университет… и у каждого класса есть наставники. У мальчиков – маг, у девочек – магиня. Так вот, когда наша наставница, магиня Азалия, говорит, что она кого-то «вздует»… то она имеет в виду точно не самовар!