Весёлость Кащея словно сдуло.

- Подожди! А может, это папашка и есть похититель?! В склеп он пройти мог бы… Пошептался с дедом, да и вызнал всё про реликвии?.. А? И решил таким образом меня тоже свергнуть? Если он с двумя, а то и с тремя артефактами придёт, мне с ним не справиться! Он может, он клятву на крови не давал! Но это же такая каша начнётся! Папашка мой на половине дороги не остановится! Это мы с Гордеичем боевые побратимы, и с Василисой дружу, и с Ильёй у нас ровные отношения… А папашка мой на всех зол! Он же никого не пощадит! Это такое начнётся! Слышь, сыскарь, ты давай, поскорее свой сыск учиняй, как бы большой беды не случилось, пока ты тут возишься!

- Разберёмся, гражданин! – осадил Кащея рыжий, – Если возникнут новые вопросы, я задам, а пока благодарю вас за проявленную гражданскую позицию и попрошу не мешать следствию!

* * *

Обедали молча, сумрачно. Обычно, у Дениса Гордеевича стол не пустовал. Всегда было полно гостей, и своих и чужих. Чай, каждый день приезжали богатые купцы в столицу! И почему бы не пригласить самых видных из них за щедрый царский стол, подпоить, да и выведать, словно ненароком, с шутками-прибаутками, самые последние и важные новости? Но не сегодня. Сегодня было не до шуток-прибауток, не до весёлого застолья. Сегодня за столом было пусто.

Сам Денис Гордеевич, как положено, восседал на троне, во главе стола. Рядом, тоже на троне, только чуть пониже царского, испуганно примолкла царица Анастасия. Она чувствовала, что происходит что-то ужасное, но никто не спешил объяснять ей подробности. По правую и левую руку от трона сидели Кащей, Василиса и Илья, молча и мрачно переглядываясь. А потом длинный, во всю огромную комнату, стол был пуст, отчего казался голым и сиротливым. И только в самом конце, как и положено по рангу, притулился рыжий Степан. Как заплата на нищенском рубище. От такого зрелища становилось ещё тоскливее. Высокие гости нехотя ковырялись в своих тарелках, делая вид, что обедают.

Блюда сегодня Денис Гордеевич велел подавать, в основном, рыбные. Слышал где-то, что блюда из рыб помогают работать мозгу, вот и велел. Мол, авось рыбная пища поможет придумать чего-то дельное?

Вино подавать запретил, несмотря на то, что Кащей очень показательно вздыхал и почёсывал горло. Голова должна быть у всех ясная. Потому не было на столе винных чарок и кубков, не блестели они своими гранями, а потому стол выглядел совсем уж угрюмым.

Степан аккуратно хлебал деревянной ложкой уху, придерживая второй рукой свою бороду. Хлебал и жмурился от удовольствия. Некоторые называют эту уху «царской», некоторые – «уха из петуха». Потому что и царь-рыба, то бишь, стерлядь, в уху кладётся, и молодой петушок здесь при деле оказывается. Точнее, на нём начинают готовить бульон, а уж потом петушиное мясо мелко рубят и делают из него пирожки или блинчики с мясом, которые к той ухе и подаются. А бульон ещё до-о-олгую дорогу пройдёт, пока царской ухой станет. Тут тебе и грибы, и зелень всякая, и приправы заморские, и другой бульон, который из всякой рыбной мелочи отдельно сварен и, конечно, стерлядь. Хлебнёшь той царской ухи, и воспаришь духом под самые облака… Н-да, есть, есть у царя батюшки на всякие блюда мастера!

Степан подумал-подумал, и взял с отдельной тарелки расстегай с мясом. Наверняка с тем самым петушком, из которого бульон варился. Эх, хорошо пошёл! Степан осмелел и уже двумя руками потянул к себе сразу две тарелки. В одной яйца, фаршированные рыбой вместо желтка, в другой – рыба, запечённая под «шубой». Это, когда рыбное филе посыпают луковыми колечками, тёртой морковью и тёртым же сыром. Сверху делают эдакую сеточку из майонеза и – запекать! Овощные соки, которым из-под шубы деваться некуда, пропитывают всю рыбу, так что получается она нежная, сочная, румяная. Сверху зелень – и на тарелку! И для взгляда и для желудка несравнимое удовольствие! А ежели запивать всё ягодным взваром… М-м-м!..

- Чем после обеда заниматься думаешь, Степан? – холодно прозвучал вопрос царя.

Степан торопливо промакнул жирные губы салфеткой.

- Работой буду заниматься, государь-батюшка! – развёл он руки в стороны, – Вопросы задавать… свидетелей искать… думать буду… Одно слово – работать!

И он покосился взглядом на стоящий чуть поодаль небольшой горшочек, откуда призывно пахла запечённая рыба с фасолью. Так манила, так манила… Интересно, успеет он к тому горшочку, или его прямо сейчас из-за стола работать погонят?

- Работать будешь? Ну-ну… – неопределённо пробормотал Денис Гордеевич, – Ты кушай, Степан, кушай… Заправляйся как следует… перед работой. Чтоб потом работа вихрем летела! Понимаешь?

- Понимаю! – бодро ответил Степан.

Он действительно понимал, что никуда от него тот завлекательный горшочек уже не уйдёт. Да и вон тот рыбный салатик тоже. А ещё вон лежат слоёные рыбные пирожки… Эх, хорошо живём, господа!

Красная икра, говорите? Это, вон та, которая рядом с блинами, чтобы мазать удобнее? Да разве ж это еда? Баловство это, а не еда вовсе!

И Степан придвинул поближе горшочек.

Рыжий Степан сидел с сонным видом, даже носом клевал. Оно и понятно: после сытного обеда, по русскому обычаю, не грех бы и вздремнуть часок… так ведь нет! Обещал царю, что делом займётся – изволь заниматься! А потому, сразу после обеда Степан плотно поговорил с Прошкой, хоть и без всяких записей, и после того разговора двое стражников умчались на конях с записками от Степана.

Да, он сказал, что Кудеяр не при чём. Но, это по его мнению. А он, Степан, может и ошибаться. Случай, он всякий бывает. И в государевом сыскном приказе, где Степан был самым наиглавнейшим начальником, закипела работа. Десятки глаз и десятки ушей насторожились и пошли следить, и за атаманом Кудеяром, и за атаманом Волком, и вообще… Да, такие глаза и уши, про которых и не подумаешь!

* * *

Протокол опроса свидетельницы Василисы Наумовны Премудровой. Опрос проводит сыскарь Его Величества, Степан, сын Русланович, Торопов. Запись ведётся самопишущим пером.

Вопрос (В): Гражданка Премудрова, когда вы прибыли ко дворцу…

Ответ (О): Гражданка?! Ах, да… Кащей упоминал, что ты ведёшь допрос самым хамским образом!

В: Кащей пересказал мои вопросы?! Он не соблюдал тайну следствия?!

О (задумчиво): Странно, но он про твои вопросы молчал… Сказал только, что поведение твоё было хамским. И ещё про это обращение: «гражданин»…

В: Но, позвольте…

О (перебивая): Ладно уж! Потерплю твоё хамство для пользы дела! Веди уже свой допрос…

В: Опрос… Я веду опрос, гражданка Премудрова. Допросы ведут у нас в пытошной. Однако, не будем отвлекаться! Итак, когда вы прибыли ко дворцу, вы крикнули через закрытую дверь… м-м-м… не помню дословно, но что-то вроде того, что открывай, мол, Денис Гордеич, артефакта во дворце всё равно уже нету. Это я своими ушами слышал. Вы подтверждаете, что такое было?

О: Ну, было. И что?

В: Многое! В том числе то, что вы, получается, уже знали о пропаже артефакта! Откуда же это вам стало известно?..

О: Пф-ф! Если бы ты получил ту записку от Гордеича, даже ты догадался бы в чём дело!

В: Что за записка?

О: Обычная записка, с голубем присланная. Пьяными каракулями выведено: ой, беда! Срочно приезжай. Вместе с Илюхой!

В: Эта записка у вас?

О: Нет, я её сожгла. Так, на всякий случай.

В: Угу… но я не вижу в записке никаких упоминаний про артефакты.

О: Ой, тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться! Во-первых, что бы ещё такого должно случиться, чтобы меня среди ночи вызывать?! А во-вторых, эти слова: «вместе с Илюхой». Дело в том, что мы с Ильёй Муромцем… как бы сказать… не слишком ладим. Не то, чтобы прямая вражда, но недолюбливаем друг друга. И Гордеич это прекрасно знает. Для того, чтобы отправить меня за Ильёй нужен сверхважный повод. Ну вот, одно к одному, и стало понятно, что речь может идти только про реликвии.

В: Ну, мало ли… Вдруг не про артефакты, а помощь нужна? Одновременно и богатырская и магическая?