— Старик, а чьего бога ты будешь?

— А каких богов хаоса ты вообще знаешь? — даже исключительно по голосу Люпин почувствовал, как демон хитро прищурился и потирает рученьки.

— Только свою мать, к которой ты больно не почтителен, а о остальных я пока не слышал.

— Хфу-фу-кху... Наивный мелкий мальчишка, я видел, как несколько демиургов, подобных твоей матери, низвергались и спускались чуть ли не до средних демонов. Впрочем, дела это тех времён, когда и смертных было от силы пару миллионов, разбросанных по нескольким мирам. Ежели говорит об обстановке актуальной в нынешней большой игре, их четверо. Бог Чумы и Разложения, Семиричная муха, Великий бесконечный, имён его много и на все лады смертных, смертные людишки обычно взывают к нему не иначе как Нургл. Противоположность ему — Бог Магии и путей Оккультных, Изменчивая девятка, Вечный перевёртыш, имён его ещё больше, а смертные взывают к нему даже тогда, когда не подозревают о его незримой паутине интриг, охватывающей всё сущее, но чаще всего его знамёна и знамения говорят о нём как о Тзинче. Следующий Бог — Кхорн, Восьмеричный Владыка, Воитель Трона из Черепов, Бог войны, разрушения, чести и поединка, несмотря на предельную чёткость взывания к нему, смертные отдают часть своей души каждый раз, когда выплёскивают ярость, и каждый животный рык есть имя его, отражённое в вечности. Противоположностью ему и служит твоя матерь или отец, Слаанеш, Бог порочного удовольствия, совершенства, разврата и одержимости, шестикрылый ангел, Мать монстров, Та, что жаждет, Пожиратель Аэльдари, самый молодой бог из всех, но в отличие от братьев любая сверхидея, на которой и строится поклонение чему угодно, приносит плату этому Принцу удовольствий.

— Как интересно ты рассказываешь, старик, прошу, продолжай, — прервал паузу задумчивости старого демона Люпин.

— Всякая шалупонь, что пытается встать на ступень рядом с этой четвёркой, я считаю недостойна упоминаний, но одного Царя-Анархиста тебе стоит запомнить и убояться. Маллал, он же Малис, он же Чёрно-белый Зверь. Некогда он был Богом, но так как объявил войну всем — и хаосу, и порядку, растерял силы в бессмысленной войне, хотя и стал неуничтожимым. Он есть антитеза ко всему хаосу, включая нас с тобой, его вассалы с удовольствием бы пожрали и меня, и тебя, а что самое жуткое, сделали бы они это с пользой для себя и презрительно легко. Даже самая мелкая собачонка из его отродий может, если ей дать разожраться, сожрать и архидемона в бою один на один, не особенно комплексуя по своим размерам. Отличительные признаки его вассалов — чёрно-белая схема даров, одна часть идеально чистая и не затронутая, вторая половина искорёжена, проклята или иным способом покалеченная и изувеченная, сами обычно ненавидят чистой и незамутнённой ненавистью всё и вся. Впрочем, если ты вызвал неудовольствие своих владык, вполне можно и перебежать к нему, если не сожрут, пока бежишь, значит, можно и на поклон к нему заявиться, хотя тебе это удастся очень и очень вряд ли, больно сильно ты привязан к сущности плана удовольствий и к своей матери.

— А сам ты, от какого бога ведёшь своё происхождение?

— Ха-ха-ха-ха! Я не служу ни одному из них, и сам я свободен от рамок низкопоклонства перед четвёркой. Я не шутил, когда говорил о своём возрасте, некогда я был человеческим мальчишкой, примерно такой же комплекции, как и ты, но позже я стал воином дикого племени планеты, пропитанной первобытной магией и хаосом, к концу жизни как человека я проложил просеку из черепов, и быть бы мне приличным кровожадом, но вот жаль, что таких ещё не существовало в те стародавние времена, и только отголоски будущего смутно говорили об их виде. Что же, я просто прошёл ритуал насыщения души и тела энергиями хаоса и сбросил оболочку слабого и дряхлого тела, пустил кровь местному пантеону богов и, будучи изгнанным за грань реальности, начал скитания по куда более свободному, чем сейчас, варпу.

Я очень и очень древний демон, только в виде этой стены я существую десятую тысячу лет, и это даже не секунда из всего моего существования.

— Как тогда зовутся такие, как ты?

— Никак, свободные демоны, демоны хаоса неделимого, вольные клинки, названий таких, как я, столь же много, сколько демонов существует в варпе.

— Занимательно... Ты чувствуешь ненависть к четвёрке богов?

— Нет. Я желаю только своей силы и своего существования в вечности, за эоны лет ничего не изменилось в моей мотивации.

— А как ты стал... Эм...

— Фортификацией? Ха! История проще некуда, родоначальник этого клана — харизматичный ублюдок от куда более знатного рода — сказал, что желает, чтобы его клан умер, а их души вечность мучали в желудке какого-нибудь демона. Я же был заточён в клинке раз в девятый подряд и именно этим родом, и крайне охотно пошёл на сотрудничество. Патриарх того рода до сих пор медленно варится в моём желудке, ха-ха-ха... Ну а сам бастард предложил мне сотрудничество: он делает стену из костей его мёртвого клана, рабов, врагов уже новосозданного клана, я заселяюсь сюда и могу в любой момент выйти, но взамен служу стражем, а попадающие ко мне души идиотов, которые думают, что можно проникать безнаказанно в поместье, жру, а информацию передаю нынешнему главе. В тот момент я, честно говоря, уже запарился постоянно в варпе доказывать клинком, что я не добыча и по зубам могу выдать, не очень стараясь, даже архидемону, поэтому решил поспать пару тысяч лет тут, пока недовольные мной как-нибудь сами пожрут друг дружку.

— Но ты ведь сейчас говоришь со мной? Как ты можешь спать и говорить?

— Варп куда более мозголомный, и обычную логику я тебе советую отбросить. Я существую в этой реальности едва ли в четверть открытия одного своего века, иначе здешняя реальность трещала бы по швам от моего присутствия.

— Интересный ты, старик, конечно.

— Кхе-хе-хе... Иди давай отсюда, инкуб неблагодарный, переваривай информацию и не мешай старшим спать.

— Нет, старик, спасибо тебе, я благодарен, и если обещаешь меня не есть, то составлю тебе компанию за даром в будущем.

— Кышь, говорю! — один из черепов щёлкнул челюстью.

Люпин решил не трогать с расспросами старика дальше и просто прогуляться по поместью, не заметив, что заслушавшись старика, он потратил не менее часа на крайне короткий для такого диалог, а где-то за пределами реальности, в центре великолепного дворца из шести рубежей, родитель инкуба улыбался идеальной улыбкой, просчитывая, как бы запустить в душу древнейшего из демонов свои путы влияния как можно глубже и крепче, выведя старого отшельника на путь шести пороков.

Глава третья. Семья.

По непонятной причине особняк был не полупустым, а практически полностью пуст. Слуги из низших рас носились по закоулкам особняка, обеспечивая готовку, стрижку деревьев и чистку убранств особняка, но вот самих дроу категорически не хватало в особняке.

– Мрмяу, – что-то не очень тяжёлое, но крайне ощутимое по ауре, спрыгнуло прямо на макушку Люпина.

– Эй! Слезь с меня!

– Ньет, кто ты, чужак? – с мурчащими нотками черный кот, будто бы сотканный из мрака, глядел огромными лазурными глазами в глаза демона и чуть ли не орал телепатически в ухо демона.

– Я инкуб, можешь звать меня Люпин. Нет, я не чужак, призван хозяйкой этого поместья.

– Консэтис решила разнообразить свою постель? Странно, вроде хозяйка не особенно падка на плотские удовольствия.

– Нет, не знаю. Я не до конца понял, зачем им я, но полагаю, это какой-то договор с сущностями повыше, чем я и ты вместе взятые.

– Занятно. Можешь звать меня Гэрри. – В прыжке кусок мрака, прикидывающийся котом, прыгнул на каменную тропинку и посмотрел на инкуба миниатюрном обличии, ведь энергии сильно не хватало. – Полагаю, ты тут надолго, и так уж быть, раз ты такой же питомец госпожи, как и я, можешь обращаться ко мне без «господин».