— Что-то мне подсказывает, что сделал что-то не то... — подумал про себя Люпин.

— Ага, нет существа безумней любящей самки. Крепись, это ты можешь и не пережить. — ехидно прокомментировал дракон.

Отрешившись от мрачных мыслей и передав эту проблему от себя сегодняшнего себе завтрашнему, он начал думать над тем, что задумал сделать с Алинаэль.

Прошёл час, и служба кончилась, он ждал, пока Алинаэль вернётся к своей комнате, и он сможет пойти на разговор. В это время он от скуки рассматривал вязь на каменных частях храма, и что-то ему изрядно резануло глаз, впрочем, раздумывать над смыслом занятного барельефа пока было некогда.

— Леди Алинаэль, рад вас видеть! — Люпин слегка поклонился и сел в кресло. — Ваше общество всегда приятно.

— Гэлион, рада нашей встрече. — Алинаэль улыбнулась и положила свои зачарованные очки на тумбочку. — Рада, что ты пытаешься найти решение и смог довериться мне.

— Боюсь, иные исходы будут намного хуже, нежели излить душу вам, Леди. — он слегка меланхолично кивнул, напустив румянца.

— Что же, начнём с того, где мы остановились в прошлый раз. — Алинаэль внимательно посмотрела на него и тоже слегка покраснела. — Если что-то новое вас тревожит, то вам стоит это сказать, я готова выслушать.

— Последнее время мои эмоции стали более интенсивными, я постоянно думаю о полостях разного рода, хотя мне показалось, что после прошлого визита к вам мне стало действительно легче переносить общество Миратиэль. — Люпин слегка нахмурился. — Но теперь я думаю... О вас...

Люпин нагнал ещё три степени краски и забавно задёргал ушками в смущении.

— Вы снились мне этой ночью, но на этот раз навязчивый сон, как меня утешает моя тетя, сменился тем, как меня утешали вы... И в нём мы... П–поцеловались.

— Не вини себя. В—всё хорошо... — в замешательстве от сна, что был в подробностях таким же, как у неё, Алинаэль смутилась даже больше "Гэлиона".— Продолжай.

— Я думаю о вас, признаться, даже сейчас. И мы... — он осёкся и покраснел так, что это было даже слегка неестественно.

— Всё хорошо, продолжай. — заметив, что "Гэлион" может закрыться, Алинаэль уже чуть более спокойно и настойчиво сказала свою привычную фразу.

— Ха... — шумно выдохнув, "Гэлион" встал, подошёл к креслу жрицы и опёрся на него руками, его огромные фиолетовые глаза смотрели в два светлых изумруда на налившемся краской лице. — Я хочу вас... Я хочу взять вашу талию в руки, сорвать ваше красное ажурное платье, излобызать ваши груди, шею и длинные ушки. Хочу порвать, хочу, чтобы тонкие струйки слёз стекали по вашим щекам в момент вашего оргазма. Хочу придавить вас к этому мягкому ковру и залить его любовными соками. Хочу исследовать ваш ротик своим языком, хочу пройтись руками по каждому закрутку вашего тела. Я хочу тебя, Алинаэль.

— Ох... — Алинаэль встала и едва не упала от покосившихся ног, она чувствовала себя как лань в капкане охотника. Скопившаяся вязкая слюна скопилась во рту, от чего она шумно сглотнула. — Я... Я думаю, мы можем найти способ, как справиться с этим... Например, собой...

Договорить она ничего не смогла, томно вздохнув от взгляда инкуба и приземлившись попкой обратно на кресло, она приняла очень неоднозначную позу.

После этого слова инкуб набросился на неё, вторгнувшись в её ротик своим языком. Руки его исследовали приятные большие округлости эльфийки, она что-то пыталась промямлить, но из-за поцелуя, на который сама же неосознанно отвечала, получилось лишь томное мычание.

Руки Алинаэль пытались оттолкнуть "Гэлиона", но после одной робкой попытки они уже стягивали с него рубашку.

Сам инкуб тоже не оставался в бездействии, он нащупал застёжки ажурного красного платья и начал его снимать, словно бы открывая подарок. Едва понятным запахом эмоций он почувствовал давно отринутую застоявшуюся похоть эльфийки, что копилась два с лишним века, он ощутил глубокое сожаление о том, что она пропустила не одного мужчину, к которому испытывала чувства из-за долга, взятого ей по незнанию.

Наконец он снял платье, распахнув перед собой ажурное красное бельё, сотканное из приятной ткани. Не став снимать и его из-за нетерпения, он снял своё исподнее и прислонился к паху эльфийки.

Нежные половые губки, едва видный рыжий ворс лобковых волос, струйки слёз от эмоционального накала эльфийки, рыжие волосы, стекающие огненным водопадом до талии, и ярко-розовые сосочки, раскрытые от сдвига красного шёлкового бюстгальтера.

Эльфийка хотела было сказать, чтобы он остановился, чтобы он не двигался дальше, но, едва отдышавшись, она почувствовала резкую боль от проникновения. Что-то ощутимо прорвалось у неё внутри.

Вскрик боли и приятные ощущения не дали ничего сказать Алинаэль. А дальше она лишь могла хватать воздух ртом между поцелуями.

Едва поняв, что эльфийка начинает приспосабливаться, Люпин подхватил её на руки и жестко скинул на мягкую шкуру, что заменяла ковёр. Эльфийка не успела удивиться первому, как её резко прижали к меху шкуры так, что она даже дышала через раз. Сразу что-то вошло в её лоно, заходя намного глубже в этой животной позе. Эльфийка пыталась кричать от экстаза и боли, но получалось через раз истерично всхлипывать.

Через пару мгновений её прострелил оргазм. После этого инкуб перевернул её на спину и, смотря в её зелёные глаза, из которых текут слёзы, он снова в неё вошёл. Он лишь быстрее и быстрее двигался, а задыхающаяся эльфийка снова содрогалась под ним, но на этот раз что-то горячее влилось в глубь её живота.

Она было уже подумала, что всё кончилось, но Люпин продолжил. Эльфийка расширила глаза от такой страсти и лишь пыталась заткнуть свой крик экстаза в шкуре.

Всё больше и больше соков стекало с их тел, запах разврата витал в комнате, и два потных тела почти без сил содрогнулись в экстазе в последний раз.

— Я не это имела в виду... — Алинаэль, слегка отдышавшись на плече её любовника с некоторым сожалением и облегчением, начала говорить. — Я имела в виду, что я могла бы тебе помочь своим ртом или руками.

— Примите мои извинения. — Люпин снова напустил искусственную краску и сделал сконфуженное лицо.

— П... Похоже, у нас появился общий секрет, который стоит сохранить в течение нескольких лет, иначе... Меня могут изгнать. — Алинаэль кивнула, стараясь успокоиться.

— Алинаэль. Никогда я не допущу такого. — инкуб играл и делал это искусно, будь в комнате сам отец лжи, он бы не смог сказать, наиграны ли эти слова.

Их встреча кончилась страстным поцелуем.

Глава девятая. Ма-а-агия!

Утро субботы, деревня эльфов.

— Метамагия... это искусство изменять природу заклинаний. — Люпин начал с основ, уверенно произнося каждое слово. — Усиление силы... когда магический удар становится мощнее. — Он сделал паузу, вспоминая, каких это требует усилий. — Да, это требует больше энергии для увеличения разрушений или интенсивности эффекта. Продление действия... — он перечитал свой конспект, чтобы не упустить деталей. — Эффекты магии остаются дольше, чем обычно, за счёт сил манифестанта. А изменение траектории... — здесь он задумался, представляя это в действии. — Это словно управлять стрелой на лету, искореняя вектор её импульса чистой волей.

— Бесшумное наложение... — он немного улыбнулся, вспоминая, как это помогло ему не получить разряд молнии второй раз. — Скрывать от глаз врагов наложение, путем выдавливания структуры заклинания нестандартным способом волевого воздействия, замещая куски заклинания эмоциональным посылом и дополнительной энергией. Двойное сотворение... — его голос наполнился восхищением. — Как играть на двух инструментах сразу. — Он знал, что это требует максимальной концентрации и одновременно такого же расхода сил, как на полноценное заклинание. Выигрыш был только в быстроте, ценой перегрузки энерголиний тела, а чтобы их не порвать, требовалась внутренняя энергия. — Распространение на расстояние... По сути, это растягивает само заклинание по пространству, позволяя быстро метнуть даже то, что изначально рассчитывалось на ближнее применение. Изменение элемента урона... это словно алхимия, замена или приписка части формулы, что меняет заклинание в несколько другую сторону. Например, огненный шар внезапно может превратиться в облако кислоты или взрыв холода. — Он немного запнулся, но быстро продолжил. — Немедленное действие... — просмотрев конспект, он ещё сильнее уверился в том, что это тоже двойное наложение, но, по сути, направленное на большую скорость. Сопротивление развеиванию... создание крепости плетения путем защиты его чистой волей и вихрем магии вокруг.