Женщина поспешно выбежала на верхний ярус, оглядываясь в поисках хоть одной жрицы.

— Кхм… Здравствуйте, леди Мириэль, — с ноткой грусти произнесла Миратиэль, спускаясь к ней.

— Твой племянник ранен. Ему обожгли ноги магией, и он не может двигаться.

— Ох… Веди, — отозвалась Миратиэль.

Её тон показался Мириэль вялым, но она решила промолчать.

Они быстро направились в комнату отдыха и ворвались туда без промедления. Там уже сидела Алинаэль, оживлённо беседуя с Люпином.

Их лица светились весельем, а не тревогой. Мириэль предположила, что Алинаэль просто отвлекает юношу от боли.

Миратиэль опустилась к раненым ногам и начала шептать молитву.

Незнакомое заклинание нарушило привычную картину. Ткани на ногах Люпина стали срастаться ещё до того, как жрица закончила чтение, и это не ускользнуло от её внимания.

Детали, накопившиеся за целый месяц, начали складываться в тревожный узор. Пропавшая книга, которую Мириэль едва успела начать читать, — по обрывочным черновикам переписки она восстановила её текст и заподозрила неладное, когда прочла про демонический культ. Позже книгу вернул Гэлион.

Гэлион… Его окружало слишком много странностей. Он явно путался не с одной девушкой — и даже не только с девушками, но и с женщинами много старше него, что было даже слегка предосудительно. Устраивал какие-то сборища молодёжи, что само по себе не вызывало вопросов. Но его магия… Она отливала необычным розовым или пурпурным оттенком. А после последней такой встречи бесследно исчезли Илинтриэль, Фаэлин, Сильвен и Лиандра. Теперь пропал и её муж — и снова тень Гэлиона. Ему пророчили судьбу героя, достойного книжных легенд, тех, что она видела своими глазами. Но что-то с ним пошло не так. Слишком не так. Взгляд стал иным, внешность — притягательнее, а глаза — глубже, словно бы затягивали в себя твой разум.

Можно было бы списать всё на драконью кровь и плоть, что он, возможно, вкусил. Но мутации от такого обычно грубы и смертельны. Скрыть их невозможно — глаза выдают всё, а порой появляются рога или чешуя. Ей доводилось читать о подобных случаях.

И теперь… С ним снова что-то не так.

— Нечитаемые слова магии, — тихо произнесла Мириэль, завершая заклинание. Её заговорённое кольцо дрогнуло, указывая в сторону мужа. — Так… Не соблаговолите ли объясниться, Гэлион? Почему мой муж оказался в этом храме?

— Что?! — Люпин вздрогнул. Его слишком часто разоблачали в последнее время. — Не может быть!

— Нет-нет, моё кольцо чётко чувствует его присутствие.

— Что? Не верю, — встрепенулась Алинаэль. — Где он?

Миратиэль поднялась, бросив на Мириэль беспокойный, но молчаливый взгляд.

— Идём, — мрачно бросила Мириэль.

Она повела двух жриц и «Гэлиона» туда, куда тянуло кольцо.

— Постойте… Этой стены здесь раньше не было.

— Это не стена, а дверь, — Алинаэль приказала корням расступиться.

Они шли в гнетущем молчании, пока не приблизились к цели. Внезапно из тени прохода к горлу Мириэль приставили кривой клинок, а чьи-то руки сжали её в захвате.

— Ну, в общем-то… Ты бы всё равно не смирилась с тем, что там, — прозвучал голос. — Я бы на твоём месте выбрал кого покрепче. Но на нет — и суда нет.

— Что? Ты?! Ты сговорился с дроу? Мерзкий выродок! Они истребили твою семью! — Мириэль вырывалась, но дроу, убедившись в её слабости, сдавил ей шею, скрутил руки и убрал клинок на пояс.

— Девочки… Почему вы стоите? Убейте этого предателя! — в ярости выкрикнула она.

— Прости… — еле слышно выдохнула Миратиэль.

— Нет, подруга, ты кое-что не поняла, — усмехнулась Алинаэль. — Мы решили, что вы нам мешаете, и дали вам шанс послужить нашему делу.

— Какому делу?.. — неверяще уставилась на неё Мириэль.

— Отпусти её, — бросил Люпин, махнув дроу. Тот разжал хватку. — Пойдёмте, я вам покажу.

Мириэль, всё ещё не веря, последовала за эльфом, чья улыбка казалась зловещей.

Перед ней открылось ужасающее зрелище.

Комната, сужающаяся к одной точке, ломала разум своей кривизной. В центре зияла чёрная дыра, из которой тонкой струёй лился розовый ихор, наполняя резервуар под висящими телами. Создавая иллюзию того, что они имеют конечности, просто уходящие в резервуар.

Алтарная плита в форме перевёрнутой пирамиды уже стояла на месте, и старейшина из последних сил удерживал её вместе с одержимыми телами.

— Эллиан!

— !

Старейшина оставался под заклятием немоты. Мириэль рванулась к нему, но Люпин подставил ей подножку.

Она рухнула, разбив свой изящный эльфийский носик.

Люпин, мягко улыбаясь, схватил её за волосы и поднял. Её глаза пылали гневом, руки тщетно пытались оттолкнуть его.

С трудом встав на ноги, она замахнулась, но он перехватил оба её запястья.

Его рот растянулся до неестественных размеров, и длинный язык скользнул по её шее и щеке.

— Чудовище… Отпусти… Прошу… Отпусти…

— О нет. Мы только начали, — прорычал инкуб.

Он повалил её на пол. Из углов комнаты вырвались щупальца, растянувшие её конечности и разорвавшие одежду.

Слёзы катились по её лицу от унижения, но щёки пылали под воздействием чуждой силы.

Инкуб щедро одарил её несколькими дозами афродизиака. Тело, вопреки её воле, начало жаждать страсти.

— Хм… Ты, конечно, не первой свежести товар, но весьма ничего.

— Заткнись… Нена… кхр… — её слова заглушило щупальце, заткнувшее рот.

Её лоно приняло его с жадностью. В этом акте не было ничего примечательного, но беспомощность её мужа источала восхитительный аромат.

Для Люпина эти ощущения были новым опытом — с обезумевшими Фаэлином и Илинтриэль такого не вышло.

Наконец он излил в неё своё семя. Эльфийка содрогнулась, теряя контроль. Щупальца отпустили её — разум уже был во власти иной силы.

Второй раз оказался страстнее. Мириэль сама принялась работать ртом, а её муж лишь скрипел зубами и ронял горькие слёзы.

Удовлетворённый её не самым умелым язычком, он не дождавшись кульминации вытащил. Смоченный слюной, он загнул её раком и вошёл сзади.

Кровь от разрыва дырочки не предназначенной для секса оказалась неприятным сюрпризом, но эльфийка лишь подмахивала, вымаливая ещё.

Спустя минуту яростного ритма инкуб наполнил её, а она рухнула без сил, не сдержав мочевой пузырь от наплыва ощущений.

Люпин перевернул её, едва в сознании, и вновь воспользовался ртом, излив туда семя — раз, второй, под конец из её рта и носа потекла белёсая слизь пузырями.

Пройдясь по остальным её отверстиям ещё раз, он приступил к финалу. Эльфийка, обезумевшая от эйфории, корчилась в нескончаемых оргазмах.

— Хм… Это немного мешает…

Содрогания мышц мешали костяным пилам на концах щупалец, которыми он отрезал ей руки и ноги. Но вскоре дело было сделано.

Пинком он отправил её изувеченное тело в лужу под алтарём.

Увидев мужа, она в безумии поползла на обрубках к нему. Ткани алтаря присосались к её культям, влив в вены кровь инкуба.

Благодарю этой помощи, ей тяжело дышащей и обезумевшей от похоти, желания и боли удалось насладиться на пульсирующий член, выплеснув часть того, что её наполняло. Её душа первой отошла к Слаанеш.

Демон в её теле довёл Эллиана до конца за пару минут.

Алтарь был завершён. Его сила росла, и до первого дня весны оставалось лишь ожидать выхода на его проектную мощность.

— Ну… Это, конечно, стрёмно со стороны, но видывал я ритуалы и похуже, — сказал дроу, наблюдавший за представлением.

— Хм… Не поделишься?

— Нет… Это долго. Но, если вкратце, некромантам понадобилось очень много кожи. Они сделали химер, что регенерировали достаточное её количество, а потом проводили ритуалы воскрешения каждый раз, когда тварь умирала. А когда им это надоело, они начали использовать микроскопическое количество зелий для постоянного поддержания их на грани смерти. Так рычащие, воющие и ноющие твари крутились на штырях, напарываясь на острые лезвия, что медленно снимали с них кожу, которая из раза в раз регенерировала.